Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай

занимает семья. Об этом говорит Десятка Кубков. Семейная идиллия разрушена большим горем. Но горе не одно. Три кручины пришли и придут в вашу семью. Тройка Мечей — три горя. И когда придут все три, все, что ты считал таким крепким, рухнет. Вот Башня — знак разрушения. Башня — сооружение крепкое, но в нее бьет молния, и все, кто были на ее вершине, падают на скалы… Королей свергают, и шуты становятся владыками.

— А четвертая карта? — севшим голосом спросил брат.

— Луна. Карта обмана, тайн, заговоров и неявных действий. Она всему причина и она же сможет тебе помочь.

— Как это понимать?

— Луна еще и карта колдовства, — выдохнула Аурелия. — Колдовство разрушает то, что тебе дорого, но колдовство может победить только другое колдовство. Большая сила уступит большей силе. Помни об этом и выбирай союзников с умом.

Лешу проняло так, что с его лица схлынули все краски. Даже в этой темной комнате было заметно, как он побледнел. Аурелия, словно желая добить его новым пророчеством, убрала карты, затушила все свечи, кроме одной — и придвинула хрустальный шар.

— Я попробую помочь тебе. Попрошу Тьму показать, кто за всем этим стоит. Но я ничего не могу обещать, Алексей. Если повезет, я лишь увижу образы и расскажу тебе о них. Но узнать их должен ты сам. Тьма никогда не одаривает просто так. И никогда не дает прямых ответов на вопросы. Но Тьма всегда дает возможность эти ответы отыскать.

Брат взял себя в руки и кивнул.

— Что я должен делать?

— Ничего. Просто молчи. Это самый сложный ритуал, мне нужно как следует сосредоточиться.

Все умолкли, а гадалка, собравшись с мыслями, взяла Алексея за обе руки и принялась вглядываться в искаженные блики своего артефакта. Я заметил, что он был сделан не из стекла, а из натурального камня — кое-где виднелись слабые прожилки, преломлявшие свет и искажавшие его еще сильнее.

Отблески пламени, золотых украшений, кружева ее платья отражались в горном хрустале…

— Старинный дом. Большой, богатый — зал с высокими потолками, изысканной лепниной и зеркалами на стенах. Целая стена зеркал в золотых рамах. В этих зеркалах отражаются вспышки салютов. Здесь праздник… — Аурелия заметно охрипла и остановилась, чтобы перевести дыхание. — В этом зале пятеро. Две женщины, трое мужчин. Все в вечерних туалетах, у них в руках бокалы с напитками. Они уединились от остальных. Двое из них одна девушка и юноша — заметно моложе, годятся в дети остальным… Старшие что-то тихо, но бурно обсуждают, постоянно косятся на младших. Затем один мужчина говорит что-то молодым. Юноша с готовностью кивает, но девушка… Нет, она не хочет. Не согласна. Пытается убежать, но ее грубо хватают и возвращают к остальным. Мужчина что-то говорит ей, и девица сникает. Покоряется… она кивает и соглашается. Остальные довольны. Вот распахиваются двери… Все умолкают. В зал высыпают наряженные люди с огнями и бокалами…

Аурелия вздрогнула, оторвалась от шара и откинулась на спинку стула — ее ладони соскользнули с рук брата, устало прикрыла глаза.

— Это все. Больше не показывает… Сеанс для тебя окончен.

Алексей растерянно взглянул на Друзиллу. Старуха молча кивнула и жестом велела ему подняться.

— Теперь ты, — гадалка распахнула глаза и уставилась на меня.

— А вам разве отдых не нужен?

— Пока варю для тебя кофе, отдохну, — ответила женщина и встала из-за стола.

Походка, впрочем, изменилась — она уже не особо старалась вилять бедрами, хотя на каблуках все равно немного получалось. Я уселся на нагретое Алексеем место и молча ждал.

Аурелия снова загремела посудой, зажурчала вода, запахло огнем. Через некоторое время она вернулась с туркой и чистой кофейной парой в руках.

— Готов?

— Я-то да. А вы?

Она кривовато улыбнулась.

— Обо мне не беспокойся.

Она поставила передо мной чашку и снова как-то хитро налила кофе, чтобы вылилось побольше гущи. Я запомнил порядок действий и принялся пить напиток медленными глотками, а темная сестра снова зажгла свечи.

Вкус был божественный. Не знаю, что за сорт и какая обжарка, но за такой кофе все питерские баристы наверняка пошли бы на убийство. А может все дело было в той незримой магии, с которой Аурелия готовила этот напиток. Ритуал как-никак.

Когда я допил, перевернул и покрутил чашку, гадалка забрала ее себе.

— Гроб. Горе в доме, — сказала она. — Но дом у вас с Алексеем общий, так что ничего удивительного, что этот знак проявился. Гроб стоит у замка. Твоя голова занята другим, но близкие требуют твоего внимания. Отвлекись от дел и поддержи их, иначе, предоставленные сами себе, они могут натворить дел. Рядом замочная скважина — кто-то за тобой следит. Не думай, что враг от тебя отстал. Затишье перед бурей вскоре разразится сильнейшим штормом, который поглотит всё, что тебе важно, если ты вовремя не примешь меры. Пока ситуация не так опасна — выясни, кто за тобой наблюдает, и бей первым, Хруст.

Я вздрогнул и ошарашенно уставился на гадалку. Этой моей клички она точно знать не могла. Значит, не фокусы… Нет, теоретически, Друзилла могла выяснить это у Катерины, а затем передать Аурелии… Но зачем? Чтобы заставить меня поверить? Так я уже и без этого, прямо скажем, открыл разум всему новому.

Значит, все-таки Тьма говорила.

— Веник, — продолжила гадалка. — Знак перемен, и они коснутся не только тебя, но и всех, кого ты знаешь. Не жди, что всё останется на своих местах. Этот символ расположен возле ручки чашки — это указывает на недоброжелателя, который отчаянно хочет получить то, что ты считаешь своим. И вот подтверждение — змея. Она всегда предсказывает столкновение с предательством или недоброжелателем. Но все необходимые карты у тебя уже на руках, поэтому не полагайся на помощь извне. Действуй сам.

Я молча кивнул. Что ж, пока вполне вписывалось в контекст. Но может наконец-то будут подробности?

— Ястреб держит в лапах череп, — Аурелия покрутила чашку и нахмурилась. — Ястреб — это необъяснимая угроза, которая негативно скажется не только на тебе. Под удар могут попасть другие люди. А череп — снова предвестник перемен. Судьба изменит тебя до неузнаваемости. Уже изменила и продолжит менять…

Я слабо улыбнулся. Ну да, после всего случившегося. Сам факт того, что я очнулся в другом мире, уже намекает на, мягко говоря, глобальные перемены в моей судьбе.

— А вот другая цепочка, — Аурелия покрутила чашку в другую сторону и уставилась на рисунки. — Ласточка летит, это сулит поездку или путешествие. В лапках у ласточки книга. Книга закрытая — совсем скоро тебе придётся