Тайна осенней звезды - Карина Тихонова

– Жду, – ответила Алина и положила трубку.

Я вылезла из-за стола, прыгнула в машину и помчалась к дому Алины Брагарник.

Миновала консьержку, позвонила в знакомую дверь. Алина заставила меня ждать. Когда она открыла, в руках у нее было полотенце.

– Извини, – сказала она, вытирая лицо. – Забыла снять маску. Зрелище, знаешь ли, не для слабонервных.

Ее кожа, начисто лишенная прикрытия, выглядела так божественно молодо, что я заподозрила Алину в кокетстве. Похоже, она умылась специально, чтобы продемонстрировать мне свои внешние достоинства. Почему именно мне? Потому что я журналистка!

«Актриса есть актриса», – сделала я вывод, не отличающийся особенной философской глубиной.

– Алина Витальевна, я ненадолго, – начала я.

– Я тоже тороплюсь, – ответила Алина. – Иди в гостиную.

Я вошла в комнату с роялем, присела на диван. Алина уселась напротив и минуту пристально смотрела на меня.

– Ты знаешь, что убили компаньона Толика? – спросила она.

– Какого Толика? – удивилась я, но тут же вспомнила:

– А-а-а! Терехина!

– Как это ни удивительно, его звали Толик, – напомнила Алина. – Так ты знаешь, что убили Азиза?

– Конечно, знаю! – ответила я. – Только его не убили. Он умер от сердечного приступа.

Алина сухо прокашлялась в кулак.

– Видишь ли, Майя, – начала она, тщательно подбирая слова. – Когда ты приходила в прошлый раз, мы говорили о предполагаемом ребенке Толика. Помнишь?

– Помню, – ответила я, настораживаясь. – Вы сказали, что не знаете, кто его ребенок. Даже не знаете его пол.

– Так и было, – согласилась Алина. – А на следующий день мне прислали заказной пакет.

– Пакет?

– Да, пакет, – подтвердила Алина. – Я его, естественно, получила, вскрыла и поняла, что адресован он Толику.

Она немного помедлила.

– Это был отчет детективного агентства с приложением всех чеков, счетов, и тому подобных бумажек. Кстати, Толик все эти счета давно оплатил. Агентство прислало ему формальный отчет о потраченных средствах.

– Только денежный отчет? – спросила я тихо. – Больше ничего?

– Если бы там ничего не было, кроме счетов, я бы, наверное, не стала тебя беспокоить, – язвительно сказала Алина. – Как ты думаешь?

Я не ответила. Сердце стучало быстро-быстро, словно бежало со мной наперегонки.

– Туда был вложен полный отчет о проделанной работе, – продолжила Алина, удовлетворенная моим молчанием. – Со всеми именами, датами, адресами и фамилиями.

– А почему они прислали его вам? – осмелилась спросить я.

Алина пожала плечами.

– Потому что Толик дал мой адрес! Наверное, не хотел, чтобы эти бумаги попались на глаза его жене! Он часто так делал!

Я молча кивнула.

– В общем…

Алина помедлила.

– Я не знаю, что с этим делать, – сказала она. – И решила отдать все тебе. Ты же собирала сведения о смерти Толика.

Я сделала движение, но Алина не дала мне объясниться.

– Не знаю, зачем ты это делала! И не хочу знать!

Я вспомнила шефа и мрачно усмехнулась. Мудрые люди меня окружают, ничего не скажешь!

– Я ничего не хочу знать! – торопливо повторила Алина. – Возьми-ка ты, Майка, этот пакет и поступи с ним так, как считаешь нужным. Хочешь – переправь куда угодно, хочешь, – сожги в печке. В общем, решай сама. Поняла?

– Поняла, – хрипло ответила я.

Алина поднялась с кресла и вышла из комнаты. Вернулась обратно буквально через минуту, протянула мне объемный коричневый конверт из грубой жесткой бумаги. Конверт имел аппетитные круглые бока. Видимо, документов в нем немало.

– Вы знаете, кто это? – спросила я, принимая странный подарок.

Алина посмотрела мне в глаза.

– Знаю, – ответа она тихо.

– Думаете, это поможет понять, что произошло с Терехиным?

Алина пожала плечами.

– Я слышала, Азика перед смертью сильно напугали? – сказала она небрежно.

– Говорят, что да, – ответила я осторожно.

– Так же, как Толика?

Я молча посмотрела на нее. Глаза Алины подозрительно блестели, губы кривила нехорошая усмешка.

– Милицейские работники не нашли в смерти от сердечного приступа никакого криминала, – сказала я хрипло.

– Это потому, что милицейские работники не обладают двумя вещами, – спокойно ответила Алина. – Эрудицией и воображением.

– А если бы они ими обладали? – спросила я, и с удивлением обнаружила, что меня трясет озноб. Нервы, надо полагать.

– Если бы они этим обладали, то могли бы построить десяток вполне правдоподобных гипотез, – ответила Алина.

– Например?

– Ну, например…

Алина возвела к потолку зеленые кошачьи глаза.

– Например, театр.

– Театр? – не поняла я.

– Я где-то читала, что в одном лондонском театре зрители внезапно кинулись прочь из зала, – объяснила Алина невозмутимо.

– Почему? – не поняла я. – Пьеса была страшная?

Она усмехнулась.

– А вместе со зрителями спектакля на улицу высыпали жители ближайших домов.

– Почему?!

– Им показалось, что началось землетрясение, – объяснила Алина все так же невозмутимо.

Я взялась за голову. Какое землетрясение?! При чем тут Лондон?! При чем тут театр?!

– Ничего не понимаю, – сказала я наконец.

Алина посмотрела на меня долгим странным взглядом.

– Может, это и к лучшему, – пробормотала она себе под нос. Поднялась с кресла и любезно произнесла:

– Всего хорошего!

– Нет!

Я удержала ее за руку.

– Я не уйду, пока вы не ответите на все мои вопросы!

– Майя, я не настолько всеведущая, – терпеливо сказала Алина.

– Но вы же что-то знаете!

– Прости, мне пора собираться на спектакль, – оборвала меня Алина.

Я покорно поднялась с дивана, прижала к груди конверт и вышла в прихожую. Алина открыла мне дверь, я шагнула за порог и обернулась.

– Зачем вы мне все это рассказали? – спросила я.

Алина пожала плечами.

– Не знаю. Отвратительное человеческое качество: тщеславие. Захотелось выглядеть более информированной, чем это есть на самом деле.

Она посмотрела на меня и внушительно добавила: