Жена для отщепенца, или Измены не будет - Марина Бреннер

папаша Бильер — Что помнила о нас, очень приятно. А вот теперь скажите — ка мне, дети мои…

Сведя брови и прищурившись, выдохнул почти шепотом:

— Никого и ничего больше не прихватили из путешествия? М? Чужое присутствие ощущаю в вашем доме… И, если уж быть честным, не только здесь, а и до самого моего поместья докатилось беспокойство… Дорогой никого не… зацепили?

Супруги коротко переглянулись.

— О чём вы, отец? — равнодушно спросил умевший быстро брать себя в руки, вольник — Как это «зацепили»?

— А так, — Бильер тяжело сжал руку дочери — Ракуэн гадкое место… Дороги к нему от Сарта — Фрет, да и обратно… Озолоти меня, и тогда не поеду по ним… Ладно уж. Идемте, поужинаем. Каких диковин накупили, покажешь, Эмми.

…Но, как только льерда Ланнфель, мысленно сделав глубокое «ффффух!», принялась вновь беззаботно стрекотать, взяв под руки отца и супруга, со стороны лестницы послышался шелест.

Легкий, зловеще отдающий ароматами духов, теплых пряностей и… сухой, мертвой земли.

Эмелина, тихо хныкнув, свела лопатки и выпрямилась так, будто ей только что прошлись крепким, кожаным кнутом вдоль спины.

— Доброго вечера, — промурлыкал тот «кнут» — Льерд Бильер, если я не ошибаюсь? Ммм… Не желаете поздороваться? Знаете, это просто верх неприличия, уходить вот так, повернувшись к даме спиной…

Глава 59

Льерде Ланнфель изо всех сил не хотелось оборачиваться.

И она, кстати, имела на это полное право. Сделанное пр… призраком… нет, ожившей… восставшей… тьфу, пропасть!

Словом, так. Сделанное Анеллой Ланнфель замечание о нарушении норм этикета замечание адресовалось в данный момент вовсе не ей, Эмелине, а льерду Бильеру, вот. Это ведь он повернулся к даме спиной. Смалодушничал, по видимому, решил трусливо смыться, избегнув свидания с «прогульным мертвяком».

Однако, со всей силы вмазав острым локотком супругу в бок и прошипев что — то вроде «вечно ты всё делаешь шиворот навыворот, Приезжий!», льерда Хозяйка всё же повернулась, расторопно реагируя на сладкое мурлыканье свекрови.

— Ах, льерда Анелла, — воскликнув, постаралась попасть в тон — Вы прекрасно выглядите!

Надо сказать, что здесь порядком струхнувшая юная магичка нисколько не солгала. К внешнему облику стоящей теперь на лестнице дамы не могло быть никаких претензий.

Добротно и на совесть сработанный наряд облегал стройную фигуру некогда усопшей, дорогой шелк серебристо — небесных оттенков невероятно шел ей. Эмелине даже подумалось очень вскользь о правильности выбора между этим шелком и отрезом плотной, тонкой, зеленой шерсти.

«Зеленое бы тоже подошло, но лежало бы сейчас не так, — хихикнула про себя младшая Ланнфель — Всё таки, адрийский шелк это вещь! Всем идет, даже старухам и толстухам. Хи, даже мне, при всей тощести и коротконогости…»

Кроме того, Анелла потратила порядочно времени на то, чтоб уложить волосы в высокую прическу, и не сняла украшений, в которых её похоронили. Именно эти кольца, подвески и массивное, фамильное ожерелье Рода Ракуэн на белой шее добавляли в облик даже и не ложку, а большой такой половник мрачности и особой, зловещей прелести.

— Благодарю, дитя, — легонько дёрнув уголками губ, ответила свекровь — Мне тоже всё очень и очень нравится. Потрясающий наряд.

Особым каким — то движением прижав пальцами складки платья так, что подол слегка приподнялся вверх, обнажив лишь край простенькой туфельки из тех, что удалось купить по мерке в Призоне, гостья спустилась вниз, не потревожив ни одной ступеньки легкими, танцующими шагами.

Эмелине Ланнфель, всегда топающей аки упитанный цирковой конь, и задирающей юбки так, как это делала, ну скажем, Тина или любая дворовая девка, прыгающая через лужу, опять стало неудобно.

«И ходит Анелла, ровно птичка прыгает, — невесело подумала она — Мне такому никогда не выучиться! Всё безнадежно. Этому с младости учат, а не в мои годы… Ох, вот так присмотрится Приезжий получше, да и пошлет меня куда подале! На что я ему, такая корова…»

Между тем, превеселая гостья, приблизившись, обвела довольным, изумрудным взглядом присутствующих.

Нежные, успокаивающие взоры достались надувшему щеки, изо всех сил старающемуся не загоготать сыну и мучающейся от надуманного стыда невестке.

Но, если на детей поглядела Анелла именно любя, искренне извиняясь за нарушение обещания, то на опешившем от неожиданности папаше Бильере остановилась, сузив прекрасные, яркие зрачки мутными, звериными щелками.

— Льерд Бильер? — повторила вопрос, аккуратно сложив руки и сцепив пальцы — Я права?

Вольник шумно выдохнул. Наконец — то справившись с желанием повеселиться и отделавшись лёгким кашлем, взял себя в руки.

— Отец, — обратившись к тестю, вполголоса произнес — Хочу представить вам нашу неожиданную гостью. Аннелиза Ланнфель. Моя мать.

Папаша Бильер, громко «крякнув», быстро погасил зажегшиеся было шаррхом ладони, похлопав ими одна о другую:

— Я приблизительно так и понял. Что ж… Молодцы, детки! Притащили в Дом «прогульного». Да что там в Дом… Все окрестные поместья будут вам по гроб благодарны за такой «подарок». А вы, Аннелиза… Супруга бедняги Дишена Ланнфеля, верно? Я, признаться, не имел чести быть с вами в знакомстве, однако портрет ваш видел, ещё до здешнего пожара. Да и наслышан, признаться, о вас! Ну так и что? Прошлялись где — то, потом померли, а теперь явились, аки млад свет, детям в головы гадить? А ну вот… вызову заклинателя, да отправлю вас туда, куда вам и место… Сгинь, сгинь, пакость холодная!

Гостья, спокойно выслушав грубую тираду, только отмахнулась:

— Бросьте, льерд. Я даже отвечать не стану на это безобразие, дабы не упасть до вашего уровня. Полагаю, вы просто не в курсе некоторых подробностей моего исчезновения, иначе… Предлагаю присесть к столу и побеседовать в более приличном тоне. Без… «холодных пакостей» и прочих оскорблений. Думаю, наши дети прольют свет на неизвестные вам факты, поставив тем самым всё на свои места. Я же, в свою очередь, отвечу на любые, даже каверзные, вопросы. Эмелина, детка… Приглашай нас.

Младшая же Ланнфель так и сделала.

Пропустив папашу и Анеллу вперед, в широко распахнутые двери гостиной, приостановилась, обернувшись к вновь начавшему скалиться и хмыкать супругу.

— Да, да, — ехидно прошипел тот ей в ухо, склоняясь и приобнимая за талию — Эмелина, детка! Ничего вечерочек выдался, да?

— Ты почему ничего ей не сказал? — зашептала магичка, зло раздувая ноздри — Почему не уговорил⁈ Я же тебя просила, дурак такой!

— Я сказал всё ровно так, как ты и хотела, — внезапно жестко ответил льерд — Нетрудно догадаться, что Анелла решила всё по своему. Теперь закрой рот, Эмелина, детка. Пойдем поедим. Лично я здорово хочу жрать, более ничего мне пока неинтересно.

Подробный рассказ, открывший глаза папаше Бильеру и