Грехи людские - Маргарет Пембертон

– Думаю, что не слишком. Это тоже Юго-Восточная Азия. Такая же смесь рас, языков, та же жара и те же запахи. Сладкие пряности, сушеная рыба, щитовник. Запахи тропиков. Их чувствуешь даже на корабле.

– Я думаю, мне будет интересно посмотреть, – горячо сказала она. В ответ Адам приподнял бровь. – Может, мы сумеем побывать в Джохоре или Куала-Лумпуре?

– Кажется, в тебе проснулась путешественница, – с некоторым изумлением произнес Адам. – А как же быть с Ли Пи и с уроками музыки?

Очередная рыбина выпрыгнула из моря и тотчас же нырнула, но Элизабет еще некоторое время смотрела туда, где она исчезла.

– Ли Пи никуда из Гонконга не денется. Когда вернемся, он будет на месте, – беспечно произнесла она, хотя в глубине души беззаботности не испытывала. Чтобы освободиться от Рифа, ей пришлось пожертвовать занятиями с Ли Пи. Но даже и сейчас при мысли о том, какую дорогую цену ей пришлось заплатить, Элизабет испытывала сильную боль.

– Пойдем в бар, выпьем чего-нибудь, – предложила она, резко обернувшись к Адаму и стараясь, чтобы он не разглядел выражения ее глаз.

В баре только и разговоров было что о войне. Адам обсуждал со своими новыми знакомыми известие о сдаче немцам Варшавы, и Элизабет понемногу успокоилась и восстановила свое душевное равновесие. Когда разговор перекинулся на Америку и ее планы устраниться от военного конфликта, который вовсю разгорался в Европе, Элизабет уже полностью овладела собой. Она не будет думать о Ли Пи. И о Рифе. Все ее мысли будут об Адаме, этом удивительном человеке. Она будет думать лишь о том, как он любит ее и как нуждается в ней. И вообще о том, как ей повезло с мужем.

– Немного грязновато после Гонконга, не так ли? – спросил Адам, попыхивая трубкой. Судно приближалось к сингапурскому рейду.

– Во всяком случае, не так живописно, – согласилась стоявшая рядом с ним Элизабет. Ее лицо ласкал прохладный морской бриз.

Не было величественных гор, поднимающихся из моря, никаких серо-серебристых скал. В далеком колышущемся мареве, которое даже на расстоянии казалось раскаленным, взглядам путешественников открылся Сингапур, выглядевший вполне заурядно: пакгаузы, лишенные малейшего налета романтики, и несколько сверкавших на солнце нефтехранилищ слева, а справа – заросли кокосовых пальм и множество мачт сампанов и джонок.

– Единственное различие – в пейзаже, – с усмешкой сказал Адам час спустя, помогая Элизабет сойти по трапу. – Ты только послушай, какой шум и гам! Почище, чем в Виктории.

Порт кишмя кишел кули. Они что-то разгружали и нагружали; их крики и гомон казались поначалу оглушительными, но в шуме их голосов непостижимо выделялись и восклицания китайцев-надсмотрщиков. Добавляли гама и уличные разносчики, наперебой предлагавшие прибывшим пассажирам свои товары. Корабль окружило множество мелких суденышек, пришедших с Бали, Явы и Целебеса. В воздухе стоял неповторимый аромат, который смешивался с запахами реки и испарениями болот, протянувшихся по ее берегам.

– Господи, ну и жарища! – сказал Адам, вытирая шею носовым платком. Они сошли на причал. – Мне казалось, что в Гонконге я вполне притерпелся к здешнему климату, но тут вообще что-то ужасное.

Элизабет улыбнулась. В белом льняном платье она выглядела исключительно свежей и стройной. Широкополая соломенная шляпа надежно защищала ее лицо от палящего солнца. На душе у нее было легко. Гонконг остался далеко позади, и она решила, что ни за какие коврижки не вернется туда, пока не почувствует, что благополучию ее брака ничто не угрожает. Оставив Ли Пи и Рифа в Гонконге, она принесла едва ли не самую главную жертву, на какую была способна. Но тем не менее она выдержала испытание, и сейчас, стоя на многолюдном причале, Элизабет втайне радовалась тому, что из долгой изнурительной борьбы сумела выйти победительницей.

– Куда теперь? – спросила она, взяв Адама под руку, а кули в своих черных робах уже несли их багаж.

– Разберемся. – Адам понемногу убеждался, что их путешествие было в конце концов неплохой затеей. Определенно было нечто волнующее в новом, незнакомом городе. И кроме того, чутье подсказывало Адаму, что Сингапур окажется интереснее и экзотичнее Гонконга.

Элизабет старалась не отставать от мужа. Она крепко держала его за руку, не обращая никакого внимания на мужские взгляды. А тут было много мужей, встречавших своих жен, и бизнесменов, ожидавших прибытия своих коллег.

– Мне определенно здесь понравится, – заявила Элизабет, и ее глаза впервые за последние недели сверкнули неподдельным интересом. Затем она перевела взгляд с Адама на ворота порта, за которыми сразу же начиналась городская автострада. Внезапно ее лицо побледнело, а рука машинально сжала локоть мужа.

– Добро пожаловать в Сингапур! – приветствовал их Риф, делая несколько шагов навстречу. Его звучный низкий голос проник в самую душу Элизабет, вынудив тотчас же позабыть обо всех ее благих намерениях. – Ну как, путешествие было удачным?

Хотя он обратился к Адаму, его взгляд, горячий и чувственный, предназначался только Элизабет. Она не могла противиться этому взгляду, не в силах отвести глаза. Риф будто гипнотизировал ее. Она прямо увязла в его взгляде.

– Вполне, – с неожиданной холодностью ответил Адам. – Не знал, что вы тоже в Сингапуре. – Он, не глядя на Рифа, искал глазами такси. – А вы давно здесь?

– Даже не знаю, – безразличным тоном ответил Риф, продолжая смотреть в упор на Элизабет. – Зависит от того, что такое давно и что – недавно.

Он прямо пожирал ее глазами. Его взгляд, казалось, испепелял Элизабет. Она попыталась что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. Столько усилий, времени, столько эмоций потрачено напрасно! Что называется, из огня да в полымя. Если в Гонконге друзья одним своим присутствием могли помочь ей побороть желание кинуться в объятия Рифа, то в Сингапуре она была совершенно беззащитна. А уж он-то наверняка будет добиваться ее полнейшей капитуляции. Чтобы она принадлежала ему не считанные часы, а навсегда. Элизабет поняла это по его взгляду, по напряженному, жесткому выражению лица. Ее пальцы непроизвольно сжали руку Адама. У нее было чувство, что она вот-вот потеряет сознание.

– Вы куда направляетесь? Куда глаза глядят? – спросил Риф у Адама, наконец переведя взгляд на него.

– В общем, да, – холодно ответил Адам. Он не питал никаких симпатий к Эллиоту, не завидовал его репутации, не терпел развязной, всегда нагловатой манеры разговаривать. Адаму совсем не понравилось, что Эллиот также оказался в Сингапуре и как бы случайно попался им на глаза, едва только они успели сойти с корабля.

Риф обернулся, взмахнул рукой, и почти тотчас же желтое такси затормозило возле них.

– Благодарю, – сдержанно произнес Адам, наблюдая, как кули загружают багаж в машину.

– Сингапур – такой же родной для меня Город, как и Гонконг, – сказал Риф, вновь уставившись на бледную, напряженную Элизабет. – С удовольствием покажу его вам.

Адам молча поклонился. У него не было никакого желания проводить время с Эллиотом здесь, в Сингапуре, или же в другом месте. Он помог Элизабет устроиться на заднем сиденье, сел сам и велел водителю: