За далью волн - Роберт Линн Асприн

Анлодда продолжала тараторить, и остановить ее было невозможно.

— Но должна признаться: новый Ланселот мне больше по нраву, чем прежний.., не на ложе, конечно. Это и было-то только раз, да и то получилось глупо, как представление в цирке, а я никак не ожидала, что так получится.

Я поступлю так, как меня учили поступать дядя Лири и король Меровий. Нужно принять особое решение. Пока — по крайней мере пока я буду считать, что ты — какой-то божок.., очень маленький божок, который овладел Ланселотом, либо ты нализался какого-то зелья, и оно на тебя так подействовало. Между тем в Каэр Камланне тебя почитают больше других — больше Кея, Бедивира и даже Артуса… Правда, я его совсем не знаю, но не стала бы ему поклоняться, как Этот Мальчишка. Но все же.., я его однажды чуть не убила, а это зря. Его, наверное, многие мечтают убить, так что.., вонзить кинжал в грудь Dux Bellorum — это примерно то же самое, как вонзить.., кое-что другое в принцессу Гвинифру. Пойми правильно, если это доступно любому, то какой интерес?

Питер понял подтекст Анлодды. Что бы там ни было, но Питер не питал к Анлодде недобрых чувств, и она знала об этом. Она знала, что он не желал ей зла, а такого она не могла бы сказать о других обитателях Каэр Камланна — кроме Меровия.

Анлодда молчала, естественно, недолго. Освежив запас кислорода, она вновь открыла огонь.

— Но что я могу? Я не некромантка, ты понимаешь. Я не могу вызвать короля Брэна и попросить его изгнать из тебя беса.

Поэтому я тебе скажу так: я тебе не верю. Я никого не прикончу своим боевым топором ради тебя, так что даже не проси. И не пытайся убеждать меня в том, что эта твоя Селли Корвин — Корс Кант. Уверяю тебя, я бы заметила разницу.

Тут она вдруг замолчала, задумалась. Питер взял инициативу в свои руки.

— Анлодда, мне нужны только твои глаза и уши. Послушай, милая, ты ведь поняла, что со мной не все ладно! Ты сама сказала, что несколько недель замечала, что со мной творится нечто странное. Мне нужно единственное — понять, кто еще в последнее время ведет себя странно, не похоже на себя. Кто?

Девушка молчала, но не спускала глаз с Питера, а рука ее крепко сжимала рукоять зловещего бриттского боевого топора. Правда, Питер ни разу не видел, как она им орудует.

— Что ж, есть один человек, который неожиданно очень сильно переменился, но он — не твоя Салли Коннер, это я тебе точно говорю.

— И кто же это?

Анлодда выгнула дугой бровь.

— Питер Ланселот! Тебе ли не знать? Ты сам заметил перемены.

— Неужели ты про юнца Медраута?

— Брат мой принц, прежний Медраут мог бы бросить войско и кинуться на врага даже безоружным, но он бы ни за что не наделал в штаны от страха.

— Хорошо подмечено.

— Но кем бы он ни был, он не Салли.

— Селли.

— Он даже не женщина, это я точно знаю. Во-первых, если верить воинам, он придумал хитрый план сражения, из-за которого были одурачены юты.., а женщины в военных делах соображают плохо. Да и кто бы стал учить женщину стратегии? Это все равно, что строить стену из золотых кирпичей — тогда, выстроив ее, ты только эту стену и станешь защищать.

Питер изумленно смотрел на девушку.

— Гм-м-м, Анлодда, не хотелось бы указывать на очевидное, но…

— Дерьмо свинячье. Обо мне упоминать не стоит. Особый случай. Кроме себя самой, королевы Боудикки и царицы Артемизии из Галикарнасса, не могу припомнить ни одной женщины-воительницы.

Питер верил принцессе.., до определенной черты. Он был согласен: что-то странное творилось с Медраутом, но не желал подписываться под сценарием, в котором Медрауту четко отводилась роль Селли — уж эта точно прошла военную подготовку в ИРА. Наоборот, он с легкостью поставил бы свою подпись под сценарием, где Медраут просто-напросто играл бы роль труса. Тем не менее заявление Анлодды заставило Питера с еще большей долей подозрительности думать о Мирддине.

Анлодда умолкла. Питер порадовался этому. Ему приятнее было ехать по безлюдной равнине к Артусу в тишине. Пока он мог придумать единственный сносный план: ждать, пока Мирддин, «Марк Бланделл», укажет ему на предполагаемую Селли Корвин, а потом он убьет их обоих. Для Селли это будет означать быстрый возврат вперед на пятнадцать веков, где ее ждет не дождется потирающий руки полковник Купер и все двадцать второе подразделение СВВ. Для Марка же вообще ничего плохого не предвиделось.

Затем Питер собирался заколоться собственным мечом и вернуться в свое тело и в свое время.

Они проехали еще с милю, и вдруг Анлодда приложила палец к губам, — Чш-ш-ш, — прошептала она и натянула поводья Мериллуин. Впереди, на небольшом возвышении, стояла одинокая фигура. Человек опирался на посох. Сначала Питеру показалось, что это Мирддин (а быть может, ирландская террористка), но потом, приглядевшись получше, он понял, что это не сам чародей, а его ученик.

Корс Кант ждал их. Только тогда когда они подъехали к юноше совсем близко, Питер увидел, как осунулся бард. Произошла какая-то жуткая трагедия, она и заставила Корса Канта отправиться в одиночку по Динас Эмрис.

Бард наблюдал за приближением Ланселота и Анлодды, мысленно называя их обоих предателями. Наблюдал спокойно и дивился собственной холодности. Недели, проведенные вдали от Анлодды, унесли злость, которую бард питал к Ланселоту из-за того, что тот стал первым мужчиной Анлодды — он, а не сам Корс Кант.

На самом деле он даже чувствовал великое облегчение при мысли о том, что теперь не придется первенствовать и тем показать, что в искусстве любви он так же неуклюж, как император Клавдий в государственных делах. Теперь эта ноша легла на плечи Анлодды — пусть научит его, как это делается.

Корс Кант закрыл глаза. К нему приближались изменники.., но изменниками он их считал не из-за той ночи, что они провели вместе — нет, они оба предали Артуса, а вместе с ним — всю империю. Анлодда предала Артуса тем, что не рассказала об изменнических замыслах отца, а Ланселот — тем, что возглавил заговор и отравил Меровия.

«Но он ли сделал это?» Вдруг бард утратил уверенность. Знал ли принц о том, что налито в бутылку, стоявшую у него в покоях? Прежде чем рассказать о случившемся Артусу, Корс Кант решил удостовериться, так ли это, чтобы самому не предать невинного человека.

Всадники были уже совсем близко. Корс Кант поежился, вспомнив, что за место — проклятая долина Динас Эмрис. Именно здесь Вортегирн и его чудовищный великан Ргита Фавр были окружены и захвачены Артусом и Меровием.

Вортегирн, подонок, убийца, устроивший пожар в Ллудд-Дуне, Лондиниуме, — тот, что позволил своим воинам изнасиловать и казнить мать и сестру Корса Канта, убить отца, а потом он, словно от пирога, отрезал здоровенные куски Придейна и раздаривал своим приспешникам-саксам — Хорсу и Хенгисту…

Когда же Артус в конце концов взял Вортегирна в плен, он связал его по рукам и ногам и отдал на растерзание его же рабам, а те изрубили бывшего короля на куски кухонными ножами.