Хаос на пороге - Хью Хауи

– Да что случилось? – Голос Никки слегка дрожал, она плотнее запахнулась в халат. – Куда они повезли ее?

– Я же сказала, в больницу. Иди к себе. Можешь не ложиться, но я хочу, чтобы ты оставалась у себя, пока я немного не приберу здесь.

В спальне наверняка осталась еще плесень, так что мне придется прикорнуть на кушетке. А кухня? Ванная? Мои руки зачесались, и я потерла их, убеждая себя, что это просто желание поскорее все вычистить, а не начавшиеся симптомы заражения.

– Ладно, – кротко повиновалась Никки, развернулась и бросилась в свою комнату, чтобы поскорее отгородиться от меня и моего маниакального стремления продезинфицировать весь мир.

А перед моими глазами стояла рука Рейчел. Прекрасная, нежная рука. Полностью скрытая колышущейся серой массой.

Я развернулась и отправилась прямиком в кладовку, где мы держали хлорку.

Из больницы мне позвонили около пяти утра, спустя четыре часа после того, как Рейчел погрузили в «Скорую», оставив меня наедине с зараженным домом и дочерью-подростком, отказывающейся покидать свою комнату. Серая плесень теперь росла на последней картине Рейчел, пока еще почти незаметная под завитками пастели. Обнаружив ее, я застыла и какое-то время стояла, не в силах отвести глаз от серых мазков, пробивающихся сквозь краску. В этом было что-то пугающе прекрасное. Плесень была живая, настойчивая – и могла питаться чем угодно, даже пастелью.

Теперь она пожирала последнее, чего коснулась моя жена, прежде чем отправиться спать. Я выбросила картину в мусорное ведро и как раз отдраивала стены мастерской, когда зазвонил телефон. Мои перчатки были в плесени, но я все равно ответила.

– Алло.

– Могу я поговорить с Меган Райли?

– Слушаю.

Внутри у меня все похолодело, словно изнутри меня тоже протерли хлоркой. Пожалуйста, только не говорите, что она умерла! Пожалуйста, пожалуйста, только не говорите, что она умерла!

– Ваша жена, Рейчел Райли, поступила вскоре после часа ночи. Сейчас она спит, но я хотел бы задать несколько вопросов по поводу ее состояния.

Облегчение смыло хлорку.

– Так с ней все в порядке?

Повисла неловкая пауза.

– Не буду вводить вас в заблуждение, мисс Райли. Состояние вашей жены очень серьезное. Любая информация окажет нам неоценимую помощь.

Я закрыла глаза.

– Вчера около пяти вечера она контактировала со странной серой плесенью, которая выросла на фруктах в нашей кухне. Около часа ночи она разбудила меня, поскольку плесень появилась у нее на руке и на глазу. Судя по ее количеству, я бы сказала, что она начала расти вечером, а видимой стадии достигла, когда моя жена отправилась спать. Она сказала, что чувствует зуд.

– А вы или кто-нибудь еще из вашей семьи вступали в контакт с этой плесенью?

Да, я гонялась за ней по всему дому, стараясь уничтожить, где только увижу.

– Нет, хотя я вылила на нее море хлорки, – сказала я. – Моя дочь-подросток здесь, со мной, и она здорова. Я не стерилизовала спальню на случай, если вы захотите исследовать плесень в ее естественном виде.

Наступила еще одна пауза, прежде чем врач продолжил:

– У вас есть с кем оставить дочь ненадолго? Вам следует приехать в больницу.

– С Рейчел все хорошо?

– Ее состояние на данный момент стабильно.

Мы обменялись еще какими-то любезностями, но я практически не слышала и не осознавала их. Когда врач повесил трубку, я всем весом навалилась на кухонную стойку. Мой взгляд упал на мойку, на вазу из-под фруктов, которую я вчера оттирала, пока не заболели руки.

На дне вазы лежал толстый слой серой плесени.

Я чуть расслабилась, лишь когда мы с Никки ступили в прохладный, пахнущий дезинфектантами холл больницы. Ничто не могло повлиять на ощущение чистоты этого места, даже люди, сидящие в очереди в регистратуру в ожидании талона на прием.

Никки надела халат поверх джинсов и старую толстовку, которую никак не хотела выбросить. Она висела на худеньком теле, делая ее еще меньше и худее. Я подавила желание обнять ее за талию, чтобы не вызвать обычного подросткового отторжения, и подошла к приемному окошку.

– Меган и Николь Райли. Нам нужно видеть Рейчел Райли.

В широко раскрытых глазах женщины в окошке отразились сочувствие и что-то вроде страха.

– Пожалуйста, подождите здесь, – сказала она и исчезла за перегородкой.

Я отступила на шаг, нервно потирая руки. Что-то происходит, я знала это наверняка.

– Мисс Райли?

Мы с Никки обернулись к говорящему. Дверь позади нас открылась, и в проеме появился врач. Он выглядел усталым и озабоченным, в бахилах и пластиковой шапочке в дополнение к лабораторному халату и перчаткам.

– Мисс Райли?

– Это я.

– Прекрасно. Я доктор Оширо. А это, должно быть, Николь. – Он улыбнулся ей усталой дежурной улыбкой. – Там в конце коридора есть автоматы, в которых можно купить что-нибудь перекусить. Ты не хотела бы пойти что-нибудь купить себе, пока мы…

– Нет. – Никки с неожиданной силой схватила меня за руку. – Я хочу видеть Рейчел.

Врач взглянул на меня, ища поддержки. Я потрясла головой.

– Я предлагала ей остаться дома. – Не дома, конечно же, не дома, где плесень способна вырасти на керамической вазе после того, как ее промыли хлоркой и прокипятили. Этот дом вообще следовало спалить дотла, и то я не уверена, что отважилась бы прикоснуться к пеплу. – Она сказала, что хочет видеть мать.

Доктор помедлил, затем произнес:

– Я не хотел бы обсуждать состояние миссис Райли на публике. Пойдемте со мной.

Мы последовали за ним. Я сразу почувствовала на себе взгляды ожидающих в очереди людей – все понимали, что значит, когда кого-то приглашают пройти так быстро. И уж точно это не означает хороших новостей.

Воздух по ту сторону двери был еще прохладнее и даже словно чище. Врач проводил нас в маленькую приемную, усадил Никки и отвел меня в сторону. Ни один из нас не сопротивлялся. Мы оба были в состоянии, близком к потрясению, и предпочли не спорить.

Понизив голос, врач проговорил:

– Состояние миссис Райли ухудшается. Мы не смогли остановить распространение грибковой инфекции. Честно говоря, мы никогда не видели что-либо столь опасное вне лабораторных условий. Мы попытались стабилизировать состояние, и она не слишком страдает от боли, однако грибок поглотил большую часть ее левой руки и начал проявляться практически по всему телу. Боюсь, у меня нет для вас хороших новостей. Если только не случится чуда.

Я широко раскрыла глаза.

– Повторите, пожалуйста.

Доктор Оширо испуганно моргнул.