Мое проклятие - Алиса Ардова

— И не боитесь, что о нашем разговоре станет известно?

— Собираешься сообщить Крэазу? — зеленые глаза злорадно блеснули. — Что ж, девочка, давай, докладывай. Ничего страшного я от тебя не потребовал. Лишь воспользовался представившейся возможностью. На моем месте так поступил бы любой высокородный. Савард понимает это. И знает, насколько рискует, скрывая ото всех твою запретную суть. Расскажешь, и мне придется торговаться с ним напрямую. Тоже неплохо. Заплатить сестрой за сохранение тайны желанной женщины, — собеседник торжествующе хмыкнул. — Как думаешь, что твой господин выберет?

Ритан неожиданно развернулся ко мне и больно ухватил за руку, рывком подтягивая к себе.

— А вот я рассержусь, очень рассержусь. Ты же помнишь, что бывает в таких случаях, мышка моя? — ядовитой змеей прошипел он мне в самое ухо.

Дальше все происходило не просто быстро — стремительно.

Телохранители рванулись вперед, чтобы оттащить Эктара, но не успели приблизиться.

Кариффа с перекошенным от злости лицом только собиралась сделать первый шаг по направлению к нам.

Багровая вспышка разорвала пространство, и возникший неизвестно откуда яростно пульсирующий сгусток тьмы врезался в моего собеседника, резко отшвыривая того в сторону.

Ритан негромко вскрикнул, глаза его помутнели, он упал на колени и согнулся, прижимая ладони к солнечному сплетению. Неловко попытался подняться, но последовал еще один сокрушительный удар, который заставил мужчину мучительно застонать, распрямиться и тяжело повалиться навзничь, раскинув руки в стороны. Темный шар, разбрасывая вокруг багряные искры, взвился в воздух, а потом потерял очертания, расплылся дымом и рванулся к лежащей на земле жертве. Миг, и над распростертым телом, дыша пламенем, поднялось огромное кроваво-черное чудовище. Этакий пес Баскервилей.

Все произошло настолько стремительно, что никто из нас не успел отреагировать. Только когда монстр ощерился гигантскими клыками в миллиметре от беззащитного горла, присутствующие отмерли. Кариффа быстро отступила назад, телохранители, наоборот, качнулись к Эктару. Не знаю, что Гарден с Идаром хотели сделать, но их возможное вмешательство псу явно не понравилось, он угрожающе зарычал и, подняв морду, повернулся в нашу сторону. Взгляд больших, пылающих адским огнем глаз, внимательно обежав всех, остановился на мне. Что-то дрогнуло внутри, будто натянулась-невидимая струна, связывающая нас воедино. Меня и разъяренное чудище.

Не веря самой себе, неуверенно позвала:

— Тайо?!

Никогда не слышала о подобной ипостаси къора рода Крэаз.

Пес тихо, совсем не по-собачьи, фыркнул согласно и осторожно дыхнул. Как будто здоровался. Легкое дымное облако подплыло ко мне, на мгновение окутало с ног до головы и растаяло. Стало вдруг удивительно тепло, хорошо. До странности спокойно и безопасно. Хотелось подойти, дотянуться рукой до большой лобастой головы, погладить, в очередной раз подивившись нежности и бархатистости кожи.

Но тут Эктар снова застонал и открыл глаза. Его тело дрогнуло, выгнулось дугой. Шагах в десяти от мужчины закрутилась, расширяясь, грязно-зеленая водяная воронка, и из нее выпрыгнула кошмарная, уродливая жуть, внешне отдаленно напоминающая шакала-переростка. Я назвала Тайо-пса монстром? Беру свои слова обратно. По сравнению с этой тварью, буквально сочившейся какой-то мутной болотной жижей, он выглядел просто красавцем.

Къор рода Эктар — а мы видели именно его — двинулся было вперед, оставляя за собой мокрые склизкие следы, но Тайо угрожающе рыкнул, и зверь Ритана тут же остановился. Припал к земле, оскалившись, но не решаясь первым напасть на более сильного противника.

— Попробуйте отозвать къора, сирра Кателлина, — раздался голос Гардена. — Нельзя допустить, чтобы они сейчас сцепились. Это серьезное нарушение закона.

— Отпусти его, Тайо, — попросила тихо.

На меня внимательно смотрели серьезные, умные глаза.

— Пожалуйста, отпусти. И спасибо тебе огромное.

Пес тряхнул головой, разбрасывая вокруг рваные дымные ленты, и нехотя отступил, а к Эктару тут же бросились Гарден с Идаром. Пока они поднимали потрепанного «дядюшку», я добралась до Тайо и осуществила-таки свою мечту, прислонившись к горячему глянцевому боку.

— Опасность миновала, саэр Эктар, — послышался жесткий, сухой голос Идара. — Уберите къора. Он не может здесь находиться, пока на то нет разрешения хозяина дома. Вам это прекрасно известно.

— Алхэ, Лрох, — нехотя проскрежетал бледный, все еще нетвердо стоящий на ногах мужчина, и через несколько мгновений болотная жуть исчезла в своей воронке, оставив на память несколько грязно-зеленых луж.

А внимание бывшего опекуна переключилось на меня. Он недобро прищурился, напряженно разглядывая нас с Тайо.

— Къоры никогда так не защищают наид, — раздался злой, недовольный голос. — Это приказ саэра Крэаза?

Телохранители синхронно пожали плечами. Взгляд змеиных глаз стал еще более жестким, настороженным.

— Я смотрю, къор уже знаком с сиррой Кателлиной и даже принял ее. Когда это случилось?

Воцарилось тяжелое молчание.

— Ну! — раздраженно поторопил родственничек.

— Вам лучше спросить саэра Крэаза, — нехотя откликнулся наконец Идар.

Ритан поморщился и уже открыл рот, чтобы задать еще какой-то вопрос, но тут со стороны дома послышался шум. Встревоженные голоса. Звук быстрых шагов. Из-за поворота появился молодой мужчина, в котором я узнала одного из охранников Саварда, и бросился к опекуну.

— Саэр Эктар, сирре Альфиисе плохо!

* * *

Величественные беломраморные колонны, тянущие свои коронованные навершия к древним священным сводам. Полированный малахит пола и зеркальная гладь причудливой майолики на стенах. Роскошь золотой отделки и великолепие драгоценных украшений. Все как обычно.

Только я уже не стремилась побыстрее добраться до хрустального сердца храма. Не бежала, даже не шла. Еле брела, словно каждое движение давалось с огромным трудом.

Высокая, приглушенно мерцающая арка перехода. За ней — Мост Слез и святилище Великой.

Остановилась, оперлась ладонью о столб, поддерживающий арочную перемычку, не в силах сделать ни шага. Не могу! Не хочу идти дальше! Боюсь, отчаянно боюсь увидеть гримасы отвращения, осуждения, презрения на ликах, молчаливо взирающих со стен. Но сильнее всего страшит безудержный гнев богини.

Мазнула взглядом по пальцам, беспомощно вцепившимся в затейливую каменную резьбу, и внезапно отчетливо поняла: это не моя рука. И тело тоже не мое.

Усталость сменилась лихорадочным возбуждением. Я должна увидеть свое лицо. Сейчас. Немедленно! Вон то панно из кусочков странного, отполированного до зеркального блеска камня как раз подойдет. Бросилась к стене. Твердое убеждение, что сейчас пойму, разгадаю нечто важное, росло с каждой секундой.