Экстремальная археология - Артем Каменистый

Спустя неполные три минуты я прекратил водить руками над многострадальным телом Кубы и, глядя в ошеломленные глаза старухи, заявил тоном, не подразумевающим возражения:

– Пока что все. Когда пообедаю, поговорим о ваших древностях. Только, пожалуйста, ни слова больше о шпионах. Огорчусь.

Бородатого коротышку звали Дыроколом. После того, что я наблюдал этим утром, вряд ли когда-нибудь напутаю с его прозвищем.

Уж не знаю, на какие рычаги надавила Куба, но после предметного разговора именно любитель досок с гвоздями привел человека, который, по ее словам, в городе знал каждый камень и кирпич независимо от размера и расположения. Если кому-то что-то известно по интересующей меня тематике, он стопроцентно в их числе.

Дырокол появился далеко после полудня. Без церемоний зашел в лачугу, красноречиво покосился в сторону замаскированного люка в подпол и лаконично отчитался перед Кубой:

– Он здесь.

Та протянула ему жменю монет. Бородач их принял, но при этом заметил нехорошим голосом:

– За городскую медь сейчас даже плевок не продадут.

– Так и ты не особо утрудился, – заметила на это Куба и указала на меня: – Это ты к нему его привел, не ко мне. Ему все и говори.

Дырокол повернулся, посмотрел на меня как на предмет мебели и спросил без интереса:

– Говорят, тут за какого-то паренька мешок черного риса дают. Очень на тебя похож.

– И что? – спросил я голосом человека, отвечающего без малейшего интереса к теме, просто чтобы не молчать.

– Да так, ничего, просто так сказал. Мы тут людей за рис не продаем. Мы вообще раньше шкурами и горшками занимались. Шкуры Данто нам теперь не отдает. Раз нет шкур, не надо выделывать кожу, вот и горшки стали ненужными. Нам другим заниматься пришлось. Воровать иной раз приходится, это случается. Но людьми мы не торгуем. Помни это.

Я молча кивнул, а бородач продолжал:

– Того, кто тебе нужен, зовут Гасэт. Мы его просто Гасом называем. Выпить любит, дурную травку любит. Да он все любит, от чего люди дуреют. Но и с дурной головой руки у него хорошо работают. Зевнешь при нем, он зубы твои украдет и пропить успеет, прежде чем рот захлопнешь. А ты даже не заметишь. Учти это.

Я кивнул:

– Благодарю, Дырокол. И я тоже людей за рис не продаю. Хочу, чтобы и ты это знал.

Бородач, уже выходя, обернулся:

– Ты мутный пацан, но Куба за тебя поручилась. А Кубу у нас уважают. Мы помогаем тебе только поэтому. Смотри, не подводи ее.

– Хаос меня побери, ну как же выпить охота. Язык к зубам присох. Куба, ты бы плеснула чего-нибудь. У тебя гость дома, а ничего не налито.

– Гас, ты воды хочешь? Сходи к каналу, там ее много.

– Ох, Куба-Куба, ты когда-нибудь видела, чтобы я воду пил?

– Гас, а ты, случайно, не заметил, что в городе жрать нечего? Хотя бы ради этого на денек останься трезвым. Никогда такое чудо не видела, очень хочется посмотреть.

– Эх, Куба-Куба, до чего ж ты дожилась. Да и я тоже. Малец, а может, у тебя есть что-нибудь жидкое?

Я, глядя на Гасэта, отчетливо понял, что на его счет Дырокол предупреждал не зря. Руки у этого невзрачного мужичонки существовали отдельно от тела. Так и ощупывали все вокруг, норовя оторвать, открутить, стащить и спрятать в недра изрядно потрепанного одеяния. Только то, что он находился на верхнем уровне лачуги, где не хранилось ни намека на ценности, уберегало этот дом от тотального разворовывания.

Покачав головой, я ответил твердо:

– Для тебя у меня есть только вопросы. Если сумеешь ответить, тогда и насчет остального поговорим.

– Так чего тебе надо? Спрашивай давай, не молчи. Меня дела ждут. Важные.

– Я уже спросил. Ты знаешь в городе места, где есть остатки чего-то древнего?

– Что за вопрос? Ты о чем вообще? Вон сходи к Гнилой стене, там по пути много развалин старых, тебе понравятся. Так что там насчет выпить?

Я снова покачал головой:

– Они недостаточно старые. Я ищу очень древнее место. Располагается оно под землей. Это может выглядеть как подвал со стенами из больших камней. Из очень больших камней. Древние на их размерах не экономили.

– Слышь, пацан, зачем тебе камни? Камни выпить не нальют. Куба, что с этим мелким горшком не так? Он больной, что ли? Зачем меня к такому привели?

– Он спрашивает, ты отвечаешь. Меня к этому не приплетай, – недружелюбно ответила старуха, но затем чуть смягчилась: – Гас, просто говори то, что он спрашивает. Не пожалеешь. Этот мальчишка благодарить умеет.

– Да я на трезвую голову сам себя не помню. Так откуда мне помнить какие-то камни? Я что, на горняка похож? Да еще и большие зачем-то понадобились. Вот зачем они мне? Их на горбу не утащить, оно мне неинтересно.

– Не просто камни, а что-то уходящее в глубину. Что-то вроде подземелья должно быть, – напомнил я.

– Не-а, ничего не вспоминается. Ты или выпить мне организуй, или что-нибудь еще подскажи. Лучше, конечно, выпить. Оно всегда лучше. Не видишь разве? Плохо человеку, совсем котелок не кипит. Куба, я этого пацана вообще не понимаю. Давай уже наливай, не жмись.

Старуха уставилась на пьяницу нехорошо и ухитрилась, не повышая голоса, заговорить так, что даже меня пробрало:

– Гас, ты слушаешь, что он говорит, и отвечаешь быстро. Говоришь ему все, что знаешь. Иначе я вырежу твою протухшую печень и тебя же заставлю ее сожрать.

– Если сначала выпить дашь, это обсуждаемо, – с легкой настороженностью ответил вор. – Так-то я, конечно, не закусываю, да и на печенку мою несчастную даже сомы ловиться не станут, но если ты…

– Гас! – рявкнула Куба.

– Да понял я, понял. Ну чего молчишь, пацан? Спрашивай дальше.

– У этого места, возможно, дурная слава, – предположил я. – Какие-то темные истории, городские легенды. Чем вы тут детей своих пугаете? Есть поблизости что-нибудь в таком духе?

– Да что ж ты сразу-то не сказал?! – резко оживился Гасэт. – Куба, странная ты женщина, зачем меня вообще сюда притащили? У меня же дел невпроворот, а я тут с каким-то щенком хренью страдаю.

– Он спрашивает, ты отвечаешь, – недружелюбно ответила хозяйка.

– Да меня-то зачем для таких ответов тащить? Про место из больших камней с подземельем и дурной славой здесь каждая шелудивая собака знает. Ну то есть знала. Съели собак в нынешнюю осаду, только в Верхнем городе и гавкают несколько. Думают, я до них не доберусь. Наивные.

– Ты про что сейчас? – не поняла Куба.

– Ну и старая же ты стала. – Гасэт сокрушенно покачал головой. – Как можно такое не помнить? Ну подумай, ты ведь быстрее меня должна догадаться, что же ищет этот ненормальный пацан. Ты это точно знаешь. Все это знают.