Клад стервятника - Сергей Челяев

Роберт дал Арвиду немало ценных советов по зоопсихологии. Они сдружились, чему во многом способствовал и четвероногий помощник Роберта — огромный черный ротвейлер Макс, с которым кинолог никогда не расставался. Именно Макс нашел первых людей, пропавших в Зоне после Второго Взрыва. И он же напал на своего хозяина в день особенно мощного Выброса. Выброса, который стал последним днем в жизни «Зверофермы № 3».

Сидя на перевернутом ящике из-под кормов и слушая сейчас негромкий рассказ Арвида, я чувствовал себя окруженным сплошными монстрами, каждый из которых стремился навязать свою волю другому.

Монстры — это все они. А вот Другой — почему-то я один.

Гордей и Арвид, каждый по-своему, уже многого добились в акустической психофизике. Анна тоже преспокойно подчиняет своей воле мужиков, заставляя их расплываться что твоя сталь в «ведьмином студне» уже при первой встрече.

Теперь я понимал, как получилось, что мы оказались с ней в постели уже в первую ночь знакомства. И у меня это не вызвало ни удивления, ни подозрения. Яблоко от яблони недалеко падает, и Анна — достойная дочь своего папаши. У обоих, и у Арвида, и у дочери, налицо ярко выраженные ментальные способности. И это лишний раз свидетельствовало в пользу их родства.

Этот Роберт, как я уже догадался из спокойного, размеренного повествования Арвида, и был тем контролером, что валялся сейчас без сознания под столом вивария, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту и плотно завязанными глазами — Арвид всегда старался не повторять единожды совершенной ошибки.

Но ни один из этих «монстров» пока не привел меня к цели моего предприятия. Несмотря на то, что карта Стервятника недвусмысленно указывала на виварий «зверофермы» как на конечный пункт маршрута, ничего похожего на клад я здесь пока не обнаружил.

Арвид до сих пор не знал, что же произошло в тот роковой день Выброса.

— Словно «каменное небо» упало тогда на нас, — невесело пошутил он. — Или «звероферму» просто взорвали. Все рушилось, люди бегали как безумные, Биороботы рвались с цепей из клеток, ломали решетки, гибли от невероятного, губительного скачка внутричерепного давления. Я был уверен, что раскололись небеса и случился Третий Взрыв. Может, это он и был, только слабый, локальный?

Арвид, сам порядком контуженный ударной волной, стал искать Роберта, но сначала нашел Макса. Огромный ротвейлер точно взбесился: никого не подпускал к лежащему в подвале хозяину — окровавленному, бесчувственному, в разорванной одежде. Нужно было принимать решение, и Арвид пристрелил пса. А потом двое суток выхаживал друга, кормил и поил его, глядя из полузасыпанного подвального оконца, как «звероферму» затягивает хищное серебро аномалий, как разливается зловещее фиолетовое свечение над лужами «ведьмина студня», как горят в «жарках» тела бывших коллег.

Но с не меньшей тревогой Арвид прислушивался и к собственному телу. У него уже начинался жар, путались мысли, расстраивалась координация движений. А Роберт так и не пришел в себя, хотя дышал — тяжело, прерывисто, слабо.

Спустя два дня Арвид впал в забытье.

Пришел в себя от неприятного ощущения — страшно чесались шея и скулы. Протянул руку — и нащупал густую курчавую бороду.

Полутора месяцами позднее его нашли двое сталкеров в стороне от Агропрома-2. Казанова и Бай только что вышли с опытного поля, которое через много лет назовут Долиной Забвения, и сразу заметили распростертое тело человека. Сначала решили, что это — кто-то из сталкеров. Но у найденного не было при себе никакого более-менее серьезного оружия, кроме пистолета «Макаров» и запасной обоймы.

Казанова предложил оставить все как есть — все равно не жилец. Бай, который осматривал бесчувственного человека, не согласился. Что-то он увидел в этом незнакомце, что-то зацепило сталкера, которого в Зоне все звали не иначе как Счастливчик. У Бая было звериное чутье на людей, и он убедил Казанову попытаться вместе доставить раненого за Периметр.

К тому времени, когда Арвид — а это был, конечно же, он — очутился на койке военной санчасти UNFOR'a по протекции Бая, знакомого, кажется, со всеми в Зоне, Казанова с Баем успели дважды рассориться вдрызг. Но когда двое напарников все-таки доперли «этого никчемного доходягу» в безопасное место, они уже вновь были друзьями не разлей вода.

С тех пор Казанова с Баем провернули немало славных дел и делишек, а Осип — так назвался спасенный незнакомец — стал верной собачонкой Бая. Потом жизнь Бая круто изменилась, а с нею — и Осипа. Один окончательно утвердился за Периметром как удачливый делец, другой — как его правая рука.

О своих бывших делах в Агропроме-2, опытах на «звероферме» и Роберте Арвид старался не вспоминать. Он твердо решил начать новую жизнь и поднакопить деньжат на спокойную старость.

Но прошлое иногда напоминало о себе. За Периметром с некоторых пор объявился умный и жестокий контролер, по слухам, обладающий редкой ментальной мощью. По некоторым признакам Арвид сразу вычислил в нем своего бывшего приятеля Роберта, еще до мутации обладавшего недюжинными познаниями и способностями к прикладной зоопсихологии.

Раз в три-четыре месяца Арвид исчезал на трое суток, скрываясь в своем схроне, местоположение которого знал один лишь Бай. За это время иглы, пучками росшие из позвоночника бывшего физика, достигали максимальной длины, после чего выпадали сами, причиняя Аспиду нестерпимый зуд.

Об этой особенности своего подручного тоже было известно лишь Баю. Именно он первым обнаружил иглы на спине Арвида в день, когда нашел его вместе с Казановой. Уже тогда умный и сметливый Бай понял, что перед ним — очень необычный человек, которого неплохо бы держать при себе. Так, на всякий случай.

И Арвид впоследствии доказал, что Бай не ошибся в нем. Он стал единственным человеком, кому патрон доверял целиком и безоговорочно.

У самого же Арвида такого человека в жизни не было. До того дня, когда он, в очередной раз отлеживаясь в своем тайном «госпитале», с удивлением обнаружил на пороге схрона девушку со светло-русыми волосами в камуфляжной форме UNFOR'a.

Познавший в буквальном смысле на собственной шкуре, что такое радиация, Арвид давно уже поставил на себе крест по женской части. Но судьба, и прежде весьма скупая на подарки, приготовила ему совсем иной сюрприз.

У Анны — так звали девушку — было лицо Алдоны.

Фигура Алдоны.

Голос Алдоны.

И даже ее барахлящий ПДА, истошно сигнализирующий своей молодой хозяйке невесть о чем, тоже напомнил ему Апдону. У той ведь всегда были нелады с бытовой техникой, и Арвиду приходилось бесконечное число раз чинить фены, завивальные щипцы, утюг, электрочайник…

Девушка Анна стояла на пороге схрона и молча улыбалась Арвиду. А тот с болью в душе, забыв о нестерпимом зуде спины, смотрел на нее и не мог найти ни одного слова, приличествующего такой встрече.

Потом за спиной Анны неслышно возник Бай, как всегда чем-то озабоченный. Он оглядел Арвида с головы до ног, удовлетворенно цыкнул зубом и сказал: