Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел - Егор Щекотихин

197-я тбр — лощина сев.-зап. Злынь;

243-я тбр — лощина зап. Злынь;

244-я тбр — лощина вост. Злынь;

30-я мсбр — закрепилась в 400—500 метрах южн. Масальская.

В 22 часа 30-я мсбр выслала разведку в направлении н.п. Круглица, Шемякино с целью захвата пленных.

Танковые бригады оставались в занимаемых районах, занимались эвакуацией и восстановлением материальной части.

Из воспоминаний Якова Сосновских[41]:

«Обучение нашей 197-й (Свердловской) танковой бригады проводилось в городе Дегтярске Свердловской области.

В ночь на 27 июля 1943 года с ходу вступили в бой в составе четвертой танковой армии.

Первый бой, в котором я участвовал, длился двое суток. В этом сражении один из моих друзей — Тищенко — погиб, Черданцев, Шаров, Казаков были ранены.

Утром 29 июля сопротивление противника было сломлено. Имея огромные потери, наш корпус одержал первую победу. Наше подразделение продолжало преследовать отступающего врага. Когда был организован привал, мы находились в головной части. Не успели, как говорится, отдышаться, подъехал командир бригады полковник Смирнов, от которого получили устный приказ: обеспечить себя боеприпасами и немедленно следовать через овраг по указанному на карте маршруту с целью пробраться в тыл врага и не дать фашистам взорвать речную переправу, по которой они отступали, и удерживать ее до прихода наших частей. Комбриг отметил важность этой операции, имеющей исключительное значение для успешного продвижения танкового корпуса. На выполнение задания пошли 60 человек под командованием товарища Филиных. Вооружены были пулеметами, автоматами и гранатами.

Подойти к переправе был невозможно — немцы вели огонь из всех видов оружия. Наши саперы под шквальным огнем противника расчищали минные поля. Сбить отсюда противника предстояло роте лейтенанта Тищенко. В первые минуты боя Тищенко тяжело ранило, его заменил лейтенант Филиных. И мы продолжали пробиваться к переправам под градом вражеских бомб, снарядов и мин. Они перепахивали чуть ли не каждый метр земли. Я увидел, как упал Филиных, подумал — ранен, бросился к нему, но он был мертв, и я принял командование на себя.

До переправы оставалось немного. Бегу, падаю, жду, пока подтянутся автоматчики, пулеметчики, показываю им наиболее важные цели, и опять вперед под огнем немецкой артиллерии.

Овраг шел влево к реке и выходил как раз в районе переправы. Наконец показалась река. В другое время, должно быть, спокойная, сейчас она бурлила, шипела от разрывающихся снарядов и мин.

После команды «Подготовиться», когда каждый должен быть готов к стремительному броску и занять свою огневую позицию, я, чтобы увлечь бойцов за собой, первым выскочил из оврага. «Уральцы, вперед!» — крикнул я. И вдруг чуть ли не в упор — огонь вражеского пулемета. Моя граната заставила его захлебнуться. Еще бросок — и мы у переправы. Но тут вражеская пуля опалила мне грудь. В горячке сделал еще несколько шагов и упал. Кусая губы, заглушая боль, я приподнялся на руках, увидел, как наши автоматчики начали рукопашную с немцами. Думая, что меня могут услышать в гуле взрывов и частой автоматной и пулеметной дроби, отдавал команды. Но, видимо, кровь залила дыхательные пути—я сам себя не слышал. Помню: еще раз поднялся, пробежал немного, строча из автомата, пока не кончились патроны в диске. У самого спуска к реке упал и потерял сознание. А когда очнулся, то увидел, что перебинтован и нахожусь в окопе, почувствовал, что лежу в луже собственной крови. Рядом был автомат с заряженным диском и фляга с водой. Собрал все свои силы, чтобы вылезти из этой могилы живым. Я взял автомат и пополз по оврагу. В это время к нам на подкрепление подошел батальон, вел его заместитель командира батальона по политической части капитан Низовой. Он был хорошо мне знаком по партийной линии. Я знал его как энергичного человека. Он тут же приподнял меня с земли, поцеловал — жив: в медсанбат срочно! Оттуда меня доставили самолетом в эвакогоспиталь города Калуги (полевая почта 40380), где я находился до 15 августа 1943 года. Мне сделали операцию грудной клетки, и врачи говорили, что я родился на этот свет второй раз. Как участника Уральского добровольческого танкового корпуса меня вскоре эвакуировали в госпиталь № 414 города Свердловска, где я находился до выздоровления.

Там я узнал, что нашему корпусу присвоили звание гвардейского. Эта весть помогла мне справиться с раной, вернуться скорее в строй».

День девятый

3 августа, вторник. Погода: с утра пасмурно, днем ясно, солнечно. Преобладание ветров юго-восточного и южного, 2–5 м/сек. Температура воздуха в пределах 15—18 гр. ночью, 24—27 гр. днем.

2 и 3 августа соединения 4-й танковой армии, «преодолевая упорное сопротивление немцев, овладели рядом населенных пунктов, отбросив противника на рубеж: Знаменское — Лебедянский — Ивановский — Прилепы и далее на южный берег р. Моховица».

25-й танковый корпус

«В период с 23.07 по 3.08 162-я танковая бригада во взаимодействии с 51, 356 сп 36 гв. ск вела бои на рубеже Веселая Жизнь, Слободка, Успенский, Знаменское.

5-й танковый корпус

3 августа подразделения 5-й мотострелковой бригады, после напряженных боевых операций на участке Орловского плацдарма, были выведены из боев и находились в оперативном подчинении Брянского фронта с задачей: создать противотанковый рубеж по р. Нугрь в районах Локна, Рожково и быть в готовности к отражению контратак противника.

Еще раньше, 2 августа, в 9 часов, 24-я танковая бригада выступила по маршруту Красная Гора, Павловские Хутора, но была обстреляна артминогнем противника. Бригада пошла в атаку на Павловские Хутора обходом справа через Лебедянский и закрепилась на рубеже до подхода пехоты.

В последний день боя после тщательной разведки, собрав небольшие разрозненные группы мотострелков под единым руководством и увязав взаимодействие с артиллеристами и минометчиками, ударом во фланг без потерь бригада выбила врага из н.п. Лебедянский, уничтожив при этом 4 противотанковых орудия, 2 минометные батареи и 75 солдат и офицеров.

4 августа бригада была выведена из боя в район Шемякино. Части 41-й танковой бригады в это время занимали противотанковый район на высотах севернее Рожкова.

70-я танковая бригада по боевому распоряжению штаба корпуса к исходу 4 августа «выводилась в район своего расположения: Сухочево, Борилово (сев.), Борилово (южн.) и занимает рубеж обороны по реке Нугрь, штаб бригады — овраг юго-зап. Сухочево.