Пятьдесят свиданий с врагом - Елена Дженкинз

…но что такое боль? Всего лишь чувство. Всего лишь земля ушла из-под ног, и слишком поздно отращивать крылья.

Поздно, Джун, ты не справилась.

Она с безмятежным видом вернулась в дом, хотя горло сводило от немого крика, и как ни в чем не бывало завела беседу с дядей Колином о его актерской работе, но их прервала Уитни. Подруга отозвала Джун в сторону и взбудоражено сообщила:

– Я всё выяснила!

– О чем?

– О селфи из инстаграма, из-за которого вы с Тони на ножах.

– Мы не только из-за этого…

Но Уитни перебила:

– Я заставила себя позвонить Люку только что, он под фоткой в хэштегах был отмечен. Он сделал вывод, что я его ревную, представляешь?! Оказалось, та пошлая лизунья – его новая девушка. А по-моему, она его первая девушка. Люк сказал, что Тони тоже хотел получить эту «богиню», но она выбрала лучшего из парней, потому что у нее есть мозги, в отличие от меня.

– Не в обиду Люку, но я бы предпочла Тони, – не поверила Джун.

– Именно! Он оболгал собственного друга, чтобы передо мной покрасоваться. Я абсолютно уверена, что та «дива» поцеловала Тони в щеку ради селфи, вот и всё! Дай он ей хоть намек, что может быть продолжение, и Люк оказался бы в пролете.

Джун прикрыла глаза, шумно выдыхая последние сомнения.

Так и знала.

Ей бы обрадоваться, но лишь чувство вины перед Тони усилилось, а заодно и чувство вселенской несправедливости, когда на прощание он сказал, глядя сквозь нее с былым безразличием:

– Завтра заеду за тобой в 13:00.

Она согласно кивнула, пряча дрожь под теплым пальто. Если бы Тони взял ее за руку, то ощутил бы, как она дрожит…

Но он не взял.

Свидание №44 Фрэнк предложил посвятить поездке в старинную церковь Святого Катберта, где он венчался с Иден.

Спасибо, Фрэнк! Напомнил, что Джун – католичка, а Андерсоны – протестанты. Словно мало различий между ними и без того. Нет, конечно, Джун не считала себя религиозной, разве что восклицаниями, вроде «боже мой!» злоупотребляла. Но все равно обидно. В общем, никакого Святого Катберта в это воскресенье.

В итоге, они остались в машине, каждый уткнувшись в свой телефон: Тони – на месте водителя, она – сзади, забившись в угол, – и это были самые мучительные два часа в ее жизни, гораздо хуже, чем такая же бессмысленная трата времени во время первых свиданий в ноябре. Тогда они были врагами, а сейчас… кто они сейчас?

Обычно в серых глазах Тони фантастически красиво отражалось предзакатное солнце. Сегодня же в них отражался только холодный искусственный свет от экрана айфона… С кем он, интересно, переписывался? Быстро ли он найдет замену Джун?

Даже думать об этом было тяжело. Несправедливо. Неправильно.

Потому что ты мой, Тони! Ты – мой.

Но крик души остался неуслышанным. И слава богу.

Зато Уитни снова написала. Она не унималась, пытаясь докопаться до истины и узнать, где же Тони провел ночь, которая увековечена в истории благодаря селфи с инста-дивой. Упорствуя, Уитни добыла распечатку передвижений Тони, которую прикрепила к сообщению:

«В клубе он пробыл двадцать минут, что подтверждает мою теорию о подлости Люка. Остальное время до рассвета Тони потратил в редакции «My Daily Mail».

Кайден… Ну конечно! Ужасный запах, смесь фастфуда, сладкого освежителя и черт еще знает чего.

Джун усмехнулась.

«Спасибо, Уитни. Это всё объясняет. Но ты могла поступить проще и спросить напрямую у Тони».

«Я хотела получить доказательства, чтобы у тебя не осталось сомнений».

«А я и не сомневалась».

«Тогда почему вы не миритесь?!?!»

Спроси у Нэнси Паркер. Но Джун ответила:

«Хэштег всё_сложно».

В 15:00 она спрятала телефон в карман и прочистила горло, привлекая внимание лучшего-в-мире-парня. Он спохватился, вышел из машины и открыл для нее дверь.

– Спасибо, – мельком улыбнулась она, пытаясь поймать его взгляд, но бесполезно. – Да ладно, не хмурься! Всего шесть свиданий осталось отмучаться, и начнется новая жизнь!

Демон вранья внутри одобрительно кивнул: столько притворного энтузиазма в ее голосе давненько не звучало. Даже Тони словно из гипноза вынырнул и глянул на нее рассеянно, как если бы успел забыть о ее существовании.

– Хм. Действительно… Уже решила, чем займешься после Рождества, в своей новой жизни? – задал Тони нейтральный вопрос, а ей словно под дых ударили. Вырвался тихий вздох, и слова сами сложились в предложение:

– Думаю уехать.

Потому что не смогу жить с тобой в одном городе, смотреть, как ты встречаешься с другими.

– Куда? – Тони вскинул на нее цепкий взгляд, и она тяжело сглотнула, посмотрела на дорогу, на горизонт, где виднелась темная полоска Северного моря… и ее осенило:

– В Штаты.

Тони усмехнулся, едва заметно, но Джун и с закрытыми глазами распознала бы движение его губ.

– И давно ты решила?

Опустив голову, она беспечно пожала плечами. Не говорить же: только что, спонтанно. Он ненавидел спонтанность. А врать ему Джун больше не могла. Устала.

Она заправила ровную прядь волос за ухо, и Тони вдруг перехватил ее руку, такую хрупкую в его сильной ладони. Раздраженно вздохнув, он сжал ее запястье – правое – поглаживая большим пальцем. На миг показалось, что сейчас случится чудо, мир перезагрузится, починит все неисправности – и Тони притянет ее к себе, обнимет, скажет, что все это одно большое недоразумение…

…но он задумчиво посмотрел на их сцепленные руки и поморщился. Выпустил ее запястье, отступил к машине и сказал:

– Удачи, Джун.

Звук захлопнутой двери с размаху ударил по нервам, оглушая, и Джун поняла: сегодня, сейчас Тони отпустил ее навсегда.

Какое уродливое слово: навсегда.

Солнце уже садилось, когда он вернулся в Иден-Парк. Холод в шотландской сырости пробирал до костей, но хотелось еще больше холода, чтобы заморозить мысли. Тони обул резиновые сапоги, набросил потертую рабочую куртку и направился к Речным садам. Там всегда становилось легче дышать. По пути он встречал людей, которые работали здесь много лет, улыбался, слушал о том, как сильно местные рады, что производство шоколада запустят.

Тони не любил шоколад, он любил Джун и не представлял, на кой черт ему теперь сдались шоколадки с надписью Forever For Every – «Навеки для Эвери».

Он смотрел на знакомый с детства, умиротворяющий пейзаж, а видел Джун. Ее глаза, ее губы. Слышал ее смех, ощущал прикосновение рук… Столько всего было между ними, и вдруг ничего не осталось. Причем без видимой причины, на пустом месте. Как такое вообще возможно?