Ставка на удачу - Анатолий Галкин

Вот этот Гектор наверняка узнает полковника. Того, кто жестко допрашивал его после убийства режиссера в театре «Пальмира». И если актер Костя узнает Юрия Сергеевича, то всё остальное пойдет прахом.

Но на участке дома номер семь было тихо, спокойно и безлюдно. Окна и двери закрыты. Телевизор внутри не работал. Дым из трубы не шел.

Но особенно Смолкина заинтересовала сетка «рабица» с задней стороны забора. Она привлекательно отцепилась от вбитой в землю трубы и образовала еще одну калитку. Надо только отодвинуть кусты черноплодной рябины и войти на участок…

И полковник вошел!

Вначале он делал пять шагов в минуту. Потом осмелел и вплотную приблизился к крыльцу у задней стены добротного старого дома.

Это был не основной вход, но так безопасней.

Деревянная дверь была заперта на обычный амбарный замок. А рядом у перил лежал ломик метровой длины.

Очевидцы рассказывают, что однажды Архимед сказал по-гречески «Эврика» и собрался перевернуть земной шар. Он только просил дать ему точку опоры и хороший рычаг!

Так вот этот архимедов закон еще никто не отменял!

Полковник вставил ломик в дужку замка, уткнулся нижним концом в кирпичную кладку, собрался с силами и рывком потянул верх железяки на себя.

Стальной замок вылетел из петель, как хорошая пробка из хорошего шампанского!

Отложив ломик, Смолкин вынул пистолет, открыл дверь и шагнул внутрь…

Эта дача принадлежала родителям Кати Семеновой.

Возможно, что они когда-то были академиками. Или они просто любили читать всякую всячину.

Полковник шел по широкому коридору, похожему на хранилища научной библиотеки. Здесь были старые тома с кожаными корешками и золотыми обрезами.

Дома у Юрия Смолкина тоже было много книг. Жена закупала любовные романы, криминальные драмы и всякую Агату Кристи.

Но это всё новенькое и аккуратное.

А тут, блин, одно старье! И главное, что здесь была литература обо всём – и история, и география, и биология, и астрономия. И не было заметно ни одного современного детектива. Как люди живут?

Смолкин вошел в гостиную и с восторгом понял, что он приехал не зря! Прямо перед ним на столе лежала та самая маска.

Это точно она! Деревянная доска с красно-синим орнаментом и с выпуклым орлиным носом.

На несколько секунд полковник замер, и его потянуло на философские размышления – о судьбе, об удаче и о вечности.

Если бы индейцы племени Сквамиш знали, что их маску в дни штурма Зимнего дворца этнограф Зиновий Полонский начинит бриллиантами. И если бы профессор знал, что канадская ритуальная деревяшка через сто лет окажется на даче возле Финского залива…

Никто не может представить свою судьбу и будущее своих вещей!

Чувствуя близость богатства, Смолкин потерял оперативное чутье! Он почему-то решил, что в доме никого больше нет.

Полковник сел за стол и ощупал маску.

И действительно, на верхней кромке деревяшки можно было прощупать четыре бугорка, размером со среднюю вишню. Сверху всё было закрашено зеленой краской, но не совсем такой, как на остальных частях маски.

Найдя на буфете острый нож, Юрий Смолкин начал торопливо соскабливать краску, которую в ноябре семнадцатого года нанес на срез маски вандал Зиновий Полонский.

Нож был очень острый. Порезавшись два раза до крови, полковник зачистил деревянную кромку. Он добрался до дырочек, залитых воском.

Потом Юрий Сергеевич начал ковырять отверстия концом ножа. Но бриллианты были запрятаны очень глубоко, а нож упирался в края! Тут нужен другой инструмент – тонкая стамеска или отвертка.

Смолкин решил перед дальнейшей работой убрать на столе, который был завален кусочками краски, комочками воска и залит каплями полицейской крови.

Нужна была влажная тряпка…

Полковник встал и повернулся в сторону кухни.

Перед ним стоял ведущий артист театра «Пальмира» Константин Зубов.

Стоял и ухмылялся!

А в его руках белело тонкое березовое полено, размером с бейсбольную биту.

Отпрыгнув на шаг в сторону, Смолкин пригнулся и полез в карман. Он даже начал вытаскивать пистолет, но выстрелить не успел…

Стыдно! Получить удар поленом по голове – это позор для удачливого полковника полиции!

* * *

Очевидно, что каким-то седьмым чувством и чутьем удачливых финансистов руководители «Петропавловки» поняли, что сыщик Петр Бурлаков идет по верному следу.

Если до завтрашнего дня не найти маску с острова Ванкувер, то страховщики обязаны выплатить огромную сумму хозяину пропажи. Уже послезавтра бизнесмен Романовский будет в шоколаде, а фирма «Петропавловка начнет считать убытки.

Именно поэтому Бурлакову отдали яхту «Удача» без вопросов и условий.

Понятно, что все частные катера стояли в стороне от порта и Морского вокзала. И нужный причал пришлось искать, хотя счет шел на минуты…

Уже с борта яхты «Удача» Полонская позвонила Екатерине Семеновой. Это был, конечно, определенный риск, но Афродита всегда была глупышкой. Она ничего не поняла, но выдала Ирине массу важной информации.

Оказалось, что Катя сейчас находилась в Петергофе!

А Костя Зубов только что звонил ей с дачи на Соловьиной улице. Он обещал через час пересечь залив на катере «Пальмира» и забрать Семенову прямо с берега. Они должны встретиться где-то в начале Марлинской аллеи.

Потом Катя сообщила, что они сразу поплывут в Выборг. Это три часа морем! А затем они на автобусе поедут в Хельсинки.

Для этого у Кости всё готово – билеты, путевки и деньги.

Зубов сказал, что это будет их свадебное путешествие! Сначала Финляндия, потом Швеция, а затем паромом в Голландию. Или нет, в Нидерланды!

Там в Амстердаме очень хорошо! Костик сказал, что в этом городе можно свободно купить и продать бриллианты…

Капитан «Удачи» был очень сообразительный моряк. Он сразу понял, что через двадцать минут из района Лахты выйдет белый катер с красной полосой по борту.

– Скоро мы будем на месте. Тут не больше одной мили. Жаль, что место стоянки неизвестно! Нам бы лучше не приставать к берегу, а перехватить эту «Пальмиру» на выходе.

* * *

Юрий Смолкин очнулся быстро.

Артисты – добрые и деликатные люди.

Константин Зубов играл храброго и злобного Гектора, но был славным, душевным парнем. Он считал себя либералом и интеллигентом.

И поэтому Костя не смог сильно ударить бревном полковника полиции. Это грубо!