Цель обманывает средства - Павел Балашов

Конкретно об этом он и думал, когда, предварительно убедившись в том, что патруль, сопровождаемый Бартеневым, убрался достаточно далеко, начал, путая следы, пробираться назад к «Бистяре». Об этом — и еще о том, что и от «Тварюшки» как блока дальней связи в данной ситуации проку не так, чтобы очень много. Вопрос той же демаскировки. Причем куда более существенный, чем в случае с «Ревелем», потому что уходить самим и вытаскивать разведмиссию придется, скорее всего, именно на «Sunset Beast» — эсминец местный филиал Лесты точно с планеты не выпустит.

Слетать к нему, конечно, надо: людей необходимо забрать, да и валить отсюда к такой-то матери. В конце концов, можно сказать, что основная задача выполнена: разведка произведена, условно-дружеские отношения с доминирующей на планете группой и ее правителем налажены, лестиан пусть и не сильно, но пощипали, а один в поле не воин.

Мрачно насупившийся Кондовый был вынужден попридержать проснувшийся было боевой задор и согласиться с мнением командира. Что касается Агаты, то она, поинтересовавшись наличием координат и получив утвердительный ответ, полностью сосредоточилась на своем пациенте. Что-то еще, судя по всему, объяснила, кивнула, принесла воды… разбирайтесь со своими игрушками сами, говорило даже не ее лицо, а вся пластика движений. Мне и так есть чем заняться.

— В общем, сами видите, что творится, — завершил свои выкладки Дима. — У нас тут дилемма, однако: я пообещал Стасу, что не позднее утра мы будем в столице, а что с мальчишкой делать — ума не приложу. К шар-ларраху ему, прямо скажем, не надо, особенно после твоих, Платина, упражнений в стрельбе по движущимся целям. А отправляться сейчас, ночью, к этому его учителю… В местном лесу и днем-то гулять не фонтан, а старикан наверняка именно в лесу и прячется, тут поблизости поселений нет…

— Учитель не в лесу. И не близко. Но мы можем быстро, я проведу, — сказал вдруг Ардо. Его навыки владения чужим языком совершенствовались на глазах.

— Проведешь? — прищурился майор, испытующе глядя на рекна; парень не дрогнул и не отвел взгляд. — Ну, если проведешь, тогда давай, проводи.

Что именно сделал Ардо, люди так и не поняли. Когда все выбрались из корабля, и он снова стал невидимым, рекн напрягся, медленно, с трудом, повел руками, словно раздвигая занавес, и на лесную опушку вдруг наложилось изображение полуразрушенного поселка. Вот оно стало более отчетливым, деревья и кусты растворились в нем, и парнишка решительно двинулся вперед. Пройдя несколько шагов, оглянувшийся Платина не увидел ни пляжа, ни воды. За их спинами была заросшая травой улочка, скупо освещенная звездами, далекая уже кромка леса, в которую уперся тонкий луч на секунду включенного пилотом фонаря… вот это да…

— И что, у вас все так могут? — Голосовые связки не слушались пилота, выдавая на-гора только придушенный хрип.

— Не все. Учитель может. И еще я.

Впрочем, обсуждать произошедшее времени уже не было, потому что на пороге одной из ближайших хибар появился высокий рекн, одетый так же, как был одет Ардо до того, как Варфоломей всучил ему куртку и штаны из своих запасов. Рукава и штанины были коротковаты, а до ширины плеч закатца уроженцу Статуса было далеко, но это было лучше, чем ничего, а изорванная, залитая кровью одежда их случайного знакомого была уже именно «ничем».

Между тем Ардо, что-то причитая, кинулся вперед. Десница покосился на Агату, и она с готовностью начала переводить:

— Малыш просит прощения у учителя за то, что попался патрулю, и страшно переживает по поводу этой своей скотины: что они будут теперь есть? А дед его успокаивает, мол, все не так страшно.

— Успокаивает? Как? — удивленно повернул голову пилот. — Ведь он же молчит и вообще застыл, как монумент!

— Так ему и не надо говорить. Это Ардо еще молодой, нуждается в вербальном общении, а его наставник…

Тем временем старший рекн перестал быть неподвижным: ласково потрепав за ухо ученика, чья поза выражала сейчас радость и облегчение, он медленно двинулся вперед и оказался совсем рядом с людьми. Светлее вокруг совершенно определенно не стало, но они вдруг очень отчетливо увидели старое, очень старое лицо с ввалившимися щеками. Покрывающая его шерсть, у Ардо светло-золотистая, была совсем бесцветной. Седой?

— Я приветствую вас, чужаки, принесшие добро, — неожиданно звучным голосом заговорил он. В отличие от юноши, слова старец произносил очень чисто, почти совсем без акцента, да и построение фразы выгодно отличалось от корявого выговора Ардо. — Я приветствую вас и благодарю за то, что вы смогли и захотели спасти моего, — он чуть помедлил, — моего дарма.

На этот раз Деснице не пришлось даже коситься, Агата тут же принялась за разъяснения:

— Дарм — это младший… ученик… почти сын, но не родственник… тот-кто-будет-мной… самый близкий наш аналог — аватара, наверное. Я не очень уверена.

— Ты нашла правильное слово, кайра, — степенно кивнул старик. — Меня зовут Нирг, и я прошу вас быть моими гостями то недолгое время, которое я еще буду пребывать здесь.

Ардо, до сих пор стоявший у покосившегося крыльца, вдруг вскинулся, метнулся к учителю, схватил его за руку, начал что-то говорить, но тот только покачал головой, снова провел ладонью по голове ученика и сделал приглашающий жест в сторону хижины.

В комнате без окон было еще темнее, чем снаружи, но секунду спустя под потолком, таким низким, что Нирг почти упирался в него макушкой, загорелся шарик света. К чему он крепился и крепился ли вообще, было непонятно, но Десница решил не обращать на это внимания: странностью больше, странностью меньше…

— Думаю, я должен объяснить вам, что происходит сейчас на нашей планете, — степенно начал старый рекн после того, как, повинуясь его жесту, исполненному доброжелательной силы, люди расселись на низких скамьях, сработанных, судя по всему, из цельных древесных стволов. — Однако прежде я хочу еще раз поблагодарить вас. Не за спасение Ардо — у нас принято считать, что один поступок стоит только одной благодарности. Но вы принесли мне новое знание, а я уже не мог надеяться на такой великий дар. Я знал, что в наш дом прибыли гости с далеких звезд — мне сообщили об этом мои братья. Но я никак не ожидал, что среди чужаков найдутся такие, кто сможет говорить молча.

Он величественно поклонился замершей на скамье Агате. Та кивнула, не разжимая губ, и вдруг улыбнулась. Улыбка, с точки зрения Димы, была… решительной. Он и сам когда-то улыбался так же. Перед первым прыжком с парашютом. Перед первым прохождением полосы препятствий. Перед первым боем. Что-то ей предложил старый черт, что-то такое, что потребовало собрать себя в кулак. Он предложил — а она согласилась.

— Не бойся, маленькая кайра, я сделаю все быстрее и легче, чем мой дарм.

Платине показалось, что по тесной комнатке пронесся сквозняк, смазавший очертания стен. Миг — и все закончилось, только волосы девушки сами собой сдвинулись с висков за уши, да дыхание Нирга стало прерывистым. На лице Агаты проступил… да, пожалуй, испуг, тут же сменившийся восторгом, и она вдруг громко и отчетливо сказала: