Черные реки сердца - Дин Кунц

Он прежде всего связался с «Мамой» в Вирджинии, решив использовать ее богатую информацию и связи для того, чтобы преподать урок капитану Гарри Дескоте, полицейскому офицеру в Лос-Анджелесе, которого допрашивал в тот день. Дескоте и так пользуется очень небольшим уважением высшего начальства. А скоро, в добавление к карибской мелодичности, его голос приобретет и нотку покорности.

Позднее Рой посмотрел документальный фильм на одном из трех телевизионных экранов, которые размещались в пассажирских салонах самолетов этой компании. Фильм рассказывал о докторе Джеке Кеворкяне, названном средствами массовой информации «доктор Смерть». Он избрал миссию помогать неизлечимым больным, выразившим желание расстаться с жизнью, хотя за это его преследовали по закону.

Рой был захвачен этой документальной программой и не раз утирал слезы. В середине повествования он даже стал нагибаться и возлагать свою руку на экран каждый раз, когда доктора Джека Кеворкяна показывали крупным планом. Положив свою ладонь на изображение блаженного лица доктора, Рой чувствовал чистоту этого человека, его священную ауру, испытывал духовное потрясение.

В справедливом мире, в обществе, основанном на подлинном правосудии, Кеворкяна оставили бы спокойно заниматься своей работой. Рой был подавлен, когда слышал о страданиях этого человека, причиненных ему силами регресса.

Однако он ощущал облегчение, веруя, что скоро наступит день, когда такой человек, как Кеворкян, не будет третироваться, словно пария. Его обнимет благодарная нация, его обеспечат кабинетом, возможностями и жалованьем, соразмерным его вкладу в улучшение мира.

Мир настолько заполнен страданиями и несправедливостью, что каждый, кто хочет, чтобы ему помогли покончить жизнь самоубийством, независимо от того, болен он или нет, должен получить такую помощь. Рой страстно верил в необходимость того, чтобы даже те, кто был хронически, но не смертельно болен, включая многих стариков, могли гарантированно получить вечное успокоение, пожелай они этого.

Те, кто не видел мудрости в самоуходе, однако не должны быть оставлены. Им следует дать возможность участвовать в свободном побуждении, пока они не сумеют постигнуть неизмеримую красоту того дара, который им предоставлен.

Ладонь на экране. Кеворкян крупным планом. Ощущение силы.

Настанет день, когда бессильные не будут больше страдать от боли и унижения. Исчезнут инвалидные коляски и костыли. Не нужны будут собаки-поводыри для слепых. Не потребуются слуховые аппараты, искусственные конечности, изнурительные занятия с логопедами. Будет только покой вечного сна.

Лицо доктора Джека Кеворкяна заполнило весь экран. Улыбающееся. Ох уж эта улыбка!

Рой положил обе ладони на теплое стекло. Он распахнул свое сердце и позволил этой чудесной улыбке проникнуть в него. Он раскрыл свою душу и воспарил с духовной силой Кеворкяна.

Возможно, наука генной инженерии сумеет обеспечить, чтобы рождались только здоровые дети, возможно, все они будут красивыми, сильными, крепкими. Они будут совершенными. Однако, пока этот день наступит, Рой видел необходимость в программе помощи самоубийцам, которые появились на свет, обладая не всеми пятью чувствами или четырьмя конечностями. В этом вопросе Рой даже опережал Кеворкяна.

В самом деле, когда его тяжелая работа с Агентством будет завершена, когда страна получит сострадающее людям правительство, которое она заслуживает, и окажется на пороге Утопии, он охотно посвятит остаток жизни помощи самоубийцам-младенцам. Он не мог представить более благодарной миссии, чем держать на руках дефективного ребенка, которому делается смертельная инъекция, баюкая это дитя, пока оно покидает несовершенную плоть и переходит в трансцендентный духовный план.

Его сердце исполнилось любовью к тем, кто был менее удачлив, чем он. Хромым и слепым. Калекам и больным, старым и подавленным, слабоумным.

К тому времени, когда открылся аэропорт «Маккаррена» и «Лиерджет» взлетел, предпринимая вторую попытку достичь Лас-Вегаса, документальная программа закончилась. Улыбка Кеворкяна исчезла с экрана. Тем не менее Рой пребывал в состоянии восторга, которое, он был уверен, продлится по крайней мере несколько дней.

Он был полон сил. Ему больше не грозили ни поражения, ни осечки.

В воздухе его настиг телефонный звонок от агента, разыскивающего Этель и Джорджа Порт, бабушку и деда Спенсера Гранта, которые растили его после смерти матери. В соответствии с записями о владении недвижимостью в графстве, Порты когда-то владели домом в Сан-Франциско, адрес которого был указан в военных документах Гранта, но они его продали еще десять лет назад. Покупатели, в свою очередь, перепродали его через семь лет, а новые владельцы, живущие в доме последние три года, никогда не слышали о Портах и не имели представления, где их можно было бы найти. Агент продолжал свои поиски.

Рой был абсолютно уверен, что Портов найдут. Тогда дело повернется в его пользу. Он чувствовал силу.

К тому времени, когда самолет приземлился в Лас-Вегасе, наступил вечер. Хотя небо было затянуто тучами, дождь прекратился.

У выхода Роя встретил шофер, который сказал, что его зовут Прок и что машина ждет перед зданием аэропорта. С хмурым лицом он повернулся, ожидая, что Рой последует за ним, не изъявляя никакого желания разговаривать, такой же невоспитанный, как большинство высокомерных метрдотелей в Нью-Йорке.

Рой решил, что его это должно скорее забавлять, нежели задевать.

Неописуемого вида «Шевроле» был незаконно припаркован поблизости. Хотя Прок казался больше, чем его автомобиль, каким-то образом он поместился внутри.

Воздух был прохладным, но Рой нашел его бодрящим.

Из-за того, что Прок поставил выключатель отопления в самое верхнее положение, внутри «Шевроле» было душно, но Рою показалось, что здесь уютно.

Он был в блистательном настроении.

Они ехали в деловую часть города с недозволенной скоростью.

Хотя Прок держался в стороне от центральных улиц, подальше от суеты отелей и казино, блеск залитых неоном авеню отражался в низких облаках. Это красно-оранжево-зелено-желтое небо могло бы показаться видением ада игроку, только что проигравшему свой многодневный бюджет, но Рой нашел его праздничным.

Доставив Роя в штаб-квартиру Агентства в деловой части города, Прок отбыл, чтобы отвезти в отель его багаж.

На пятом этаже высотки Роя поджидал Бобби Дюбуа. Дежуривший вечером Дюбуа был высокий, худощавый техасец с тусклыми карими глазами и волосами цвета зыбучего песка. Одежда на нем висела, словно на огородном чучеле. Несмотря на свою костлявость и угловатость, веснушки, торчащие уши — кривые, словно надгробные камни на заброшенном кладбище; несмотря на то, что ни один самый доброжелательный критик не нашел бы в нем ни одной правильной черты, Дюбуа обладал обаянием свойского парня и приятными манерами, которые отвлекали внимание от того факта, что он являл собой биологическую трагедию.