Цена счастья - Джорджет Хейер

— Я поеду верхом позади вашей кареты, мадам.

— Эмили! — неожиданно закричал Джерард. — Неужели ты позволишь им нас разлучить?

— Мне очень жаль, — задрожала Эмили, — умоляю, прости меня! Я совсем не хотела вести себя так плохо.

— Дорогой мистер Монксли, если вы не хотите расставаться с Эмили, вам нужно всего лишь нанять лошадь, — сказала Серена. — Когда Ротерхэм приедет в Бат, вы можете выступить против него вдвоем.

— Нет! Нет! — закричала Эмили, хватая ее за руку. — Леди Серена, не позволяйте ему ехать с нами! Тогда лорд Ротерхэм и мама узнают, что я натворила, а я этого не вынесу.

— Если моя любовь так мало для тебя значит, — гордо заявил Джерард, — то поезжай! Я понял, что диадема маркизы одержала победу!

Когда майор Киркби, около трех часов дня переехав через мост, приблизился к Лаура-Плейс, он был удивлен, не увидев там Фоббинга с фаэтоном Серены. Еще более майор удивился сообщению Либстера, что леди Серена уехала на пикник. «А леди Спенборо, — добавил дворецкий, — находится в гостиной и просила провести майора наверх». Он заметил, что майор привязывает поводья к перилам, и тут же добавил, что пришлет конюха миледи присмотреть за лошадью.

Затем он провел мистера Киркби на второй этаж, объявил о его приходе и удалился, покачивая головой. По мнению дворецкого, происходило что-то подозрительное, какая-то мышиная возня, которую он очень не одобрял. Едва дверь за Либстером закрылась, Фанни вскочила с дивана и импульсивно рванулась к майору.

— О, Гектор, я рада, что ты пришел! Я так волнуюсь!

— В чем дело, дорогая? — спросил он, взяв вдову за руки. — Фанни, да ты вся дрожишь! Любимая…

Она тяжело вздохнула, высвободила руки и бросила на мистера Киркби умоляющий взгляд:

— Гектор, не надо… Мы не должны… Любовь моя, ты же помнишь!..

Он отошел к окну и встал там, глядя на улицу.

— Да, прости меня. Но что так тебя расстроило, моя дорогая?

— Все дело в Серене, — ответила она осипшим голосом. — Гектор, она совсем рехнулась.

Он повернул голову:

— Господи, что она натворила? И где она?

— Именно это и не дает мне покоя, потому что я не знаю, где она. То есть я хочу сказать, что с ней могло произойти все, что угодно! И если ее не убили разбойники или не похитил мистер Горинг, — в конце концов, мы же так плохо его знаем! — Серена вполне может быть сейчас где-нибудь на полпути к Уолверхэмптону.

— На полпути к Уолверхэмптону? — ошеломленно переспросил майор. — Но, Фанни, ради Бога… Почему она туда отправилась? Кто такой этот мистер Горинг?

— Он крестник миссис Флур или что-то в этом роде. Могу только сказать, что он весьма достойный молодой человек. Но уж больно скучный, чинный и респектабельный.

Гектор не смог удержаться от улыбки:

— Ну, если этот господин такой скучный и чинный, то вряд ли он похитит нашу Серену.

— Нет, я, конечно, не думаю, что все обстоит так уж плохо. Но что, если они не догонят их до того, как эти двое прибудут в Глостер? Она же не может мчаться верхом всю ночь напролет. Теперь она где-то там, за много миль от Бата, без вещей, с одним только мистером Горингом и испорченной репутацией! Но тебе лучше прочитать ее письмо.

— Пожалуй, ты права…

Фанни достала из ридикюля листок бумаги и протянула его майору:

— Она пишет, что я должна рассказать тебе, что там произошло. Поэтому ты просто можешь прочитать ее письмо. Гектор, я так сердита на Серену!

Он развернул листок и пробежал глазами первые строчки:

— Эмили… Джерард… Гретна-Грин… Боже всемогущий! Что это? А-а, понимаю! Монксли нанял карету до Уолверхэмптона. Но Серена же не пишет, что собирается отправиться туда.

— Да она способна на все! — в отчаянии воскликнула Фанни.

Майор, нахмурившись, продолжал читать. Дойдя до конца, он сложил письмо и молча вернул его Фанни.

— Что мне делать? Что я могу теперь сделать? — спросила она.

— Думаю, никто из нас пока ничего сделать не может. Если бы я был уверен, что это принесет хоть какую-то пользу, то отправился бы следом за Сереной. Но сейчас она либо уже возвращается назад, либо заехала слишком далеко. Фанни, а она часто ведет себя так экстравагантно?

— Слава Богу, нет. Вообще-то до этого я ни разу не слышала, чтобы она уезжала куда-нибудь с незнакомыми мужчинами — даже просто с обычными знакомыми — одна, даже не взяв с собой Фоббинга! Конечно, и Джерард, и Эмили поступили дурно, совершив этот побег. Но не дело Серены заботиться об этой девочке. И если Эмили так боится, что отвратительная матушка толкнет ее в объятия Ротерхэма, если она захотела поэтому сбежать с Джерардом Монксли, я не могу осуждать этого несчастного ребенка. Меня всегда поражало, как это Серена может верить, что девочка будет счастлива с Ротерхэмом!

— Ты полагаешь, что Серену так уж сильно волнует счастье Эмили? — задумчиво произнес майор. — А мне кажется, ее прежде всего интересует счастье Ротерхэма. — Он снова взял из рук Фанни письмо и развернул его. — Вот она пишет: «Я не могу позволить и не позволю им сыграть такую злую шутку с Айво. Немыслимо, чтобы его дважды бросали невесты. И на этот раз бросили ради такого кретина, как этот Джерард, — фальшивого, глуповатого мальчишки, да еще и его воспитанника!..»

Майор опустил письмо и взглянул на Фанни:

— Уверен, дорогая, что Серена благословила бы Эмили на побег, если бы это не касалось лорда Ротерхэма. Боже, какой запутанный клубок!

Фанни уставилась на него:

— Но ведь это невозможно, Гектор! За несколько месяцев до того, как Серена снова встретила тебя, она говорила мне, что только однажды испытывала чувство к мужчине. И этим мужчиной был ты! И когда вы встретились… Гектор, ты не можешь сомневаться, что в ту минуту она опять в тебя влюбилась…

— Да, тогда я не сомневался ни в ее, ни в своих чувствах, Фанни, — грустно ответил он.

— Я убеждена, Гектор, что ты ошибаешься. Она не может любить Ротерхэма! Что касается его, то он ни разу не показал, что сожалеет о разрыве с ней. Скорее наоборот — ему нет никакого дела до Серены! Разве он не демонстрировал это? Ротерхэм не проявляет к ней ни нежности, ни даже простой заботливости. Он…

— А ты думаешь, что Серена нуждается в заботе? Порой мне казалось, что ничто на свете не раздражает ее больше, чем чья-то заботливость.

— Нет-нет, — возразила Фанни, — вовсе не раздражает! Ей просто не нравится, когда ей потакают, хотя… — Она остановилась в нерешительности. — Может быть… Но ведь Ротерхэм даже не восхищался ее красотой. Ты помнишь, он ужинал у нас, и Серена тогда выглядела просто ослепительной красавицей! А он сказал, что она похожа на сороку, и он всегда говорит ей подобные гадости! Уверена, ты пытаешься отыскать чересчур глубокий смысл в ее письме. Серена вовсе не сожалеет о своем разрыве с Ротерхэмом. Она считает, что когда-то поступила с ним нехорошо, и поэтому так остро переживает это, особенно сейчас, когда ей кажется, что маркиза могут обмануть во второй раз. Конечно, все это было просто ужасно — расторгнуть помолвку почти в последнюю минуту. Даже представить не могу, что у нее хватило на это смелости.