Темный любовник - Дж. Р. Уорд

Буч уставился в потолок.

Когда, ближе к утру, ему разрешили проверить автоответчик, на нем было всего одно сообщение: капитан приглашал ознакомиться с результатами внутреннего расследования.

Что и говорить, важная встреча. Нетрудно представить, что на ней произойдет. Сделают козлом отпущения в рамках борьбы с полицейской жестокостью и либо уволят к чертовой матери, либо отправят в контору — перебирать бумажки.

Что до родни, то ма и па, дай им Бог здоровья, живут в своем таунхаусе в Саути и беды не знают. В кругу любимых сыновей-дочерей. Траур по Дженни не мешает им быть счастливыми пенсионерами. А братья и сестры так заняты вопросом о продолжении рода, что ничего дальше своего носа не видят. В клане О'Нилов один Буч — черная овца. Черная, паршивая овца, которая не хочет плодиться и размножаться.

Друзья? Хосе — единственный приятель, а Абби даже подругой не назовешь: так — половая партнерша.

После встречи с Мариссой Буч потерял интерес к случайным связям.

Он перевел взгляд на вампира и, вздохнув, ответил:

— Пожалуй, не к кому.

— Мне это чувство знакомо.

Вишу долго ворочался, пытаясь умоститься. Потом вытянулся на спине и прикрыл глаза могучей рукой.

Буч озадаченно нахмурился, разглядывая его татуировку. Замысловатые узоры сбегали от локтя к ладони и обвивались вокруг каждого пальца. Ничего себе, такое наколоть! Это ж какое нужно терпение?

— Ви?

— Да?

— Зачем тебе эти наколки?

— Отвяжись, коп. Я же не пристаю к тебе насчет твоего проклятия.

Вишу убрал руку под одеяло.

— Если я сам не проснусь в восемь, разбуди меня, ладно?

— Договорились.

Буч закрыл глаза.

Бэт выключила воду в душе и, потянувшись за полотенцем, с размаху задела обручальным кольцом о мраморную столешницу.

«Мама дорогая! Что я наделала…»

Прижав руку к груди, она подумала, что ей еще повезло: Рэт был наверху, следил за приготовлениями к церемонии. Хотя не исключено, что звук удара мог быть слышен и там.

Она обхватила себя за плечи, набираясь мужества, прежде чем посмотреть на кольцо. Наверное, камень выпал из оправы или раскололся.

Нет, слава богу, не пострадал.

Но это не значит, что можно и впредь колотить им по чему ни попадя.

Раньше Бэт никогда не носила колец, и теперь ей предстояло научиться обращаться с этой штуковиной.

«Вот они, первые ласточки совместной жизни», — усмехнулась она.

Жених надел на ее палец драгоценный камень размером с булыжник. Просто жуть.

Вытирая голову, она улыбнулась. Рэт выглядел таким гордым. Сказал, что это подарок от кого-то, с кем ей сегодня предстоит познакомиться.

На свадьбе. На ее собственной свадьбе.

Бэт застыла с полотенцем в руках.

Кто бы мог подумать, что она…

В дверь спальни постучали.

— Тук-тук-тук, есть кто живой? — раздался приглушенный женский голос.

Накинув халат, она подошла к двери.

— Кто там?

— Бэт, это я, Уэлси. Шеллан Тора. Решила предложить свою помощь. Вот, захватила платье на всякий случай. Не бойся, я обыкновенная женщина, умирающая от любопытства. Страшно хочу с тобой познакомиться.

Бэт приоткрыла дверь.

Ничего себе, обыкновенная женщина!

Огненно-рыжие волосы, лицо и манеры греческой богини. В своем голубом платье она сияла, как золотая листва на фоне осеннего неба.

— Приве-е-тик… — протянула Бэт.

— И вам того же.

Глаза Уэлси были удивительные — цвета переливающегося хереса. Когда она улыбнулась, в них вспыхнули золотые искорки. Взгляд пронизывал насквозь, но в нем не было холода.

— Да ты у нас красавица! Неудивительно, что Рэт совсем потерял голову.

— Может быть, зайдешь внутрь?

Гостья уверенно шагнула в комнату. Ее решительность не имела ничего общего с нахальством. Обе руки были заняты, в одной — большая сумка, в другой — длинная плоская коробка.

— Тор ничего мне толком не рассказал. Но они с Рэтом, похоже, опять поцапались.

— Поцапались?

Уэлси подняла глаза к потолку, захлопнула на расстоянии дверь и бросила вещи на кофейный столик.

— Как эти мужики не устают спорить, кто из них круче? Тысячи лет одно и то же. Тор ни за что не расскажет, из-за чего разгорелся сыр-бор. Но я сильно подозреваю, что причина ссоры стара как мир. Да и выбор-то невелик: честь, ратные подвиги или мы, женщины.

Она распахнула коробку и выпустила на волю шелестящие волны красного шелка.

— У наших мальчиков добрые сердца, но ядовитые языки и слабая крыша. От постоянных приколов ее то и дело сносит.

Повернувшись к Бэт, она улыбнулась.

— Ладно, хватит о них. Ты сама-то как? Готова?

Общение с незнакомыми людьми давалось Бэт нелегко, но прямолинейность этой женщины и ее открытый взгляд так располагали к себе, что захотелось рискнуть.

— Боюсь, не совсем, — рассмеялась она в ответ. — Понимаешь, мы знакомы всего лишь несколько дней, а кажется, что целую жизнь. Я знаю, что он мой. Но не умом знаю, а сердцем.

— Совсем как у нас с Тором. Я как только увидела его — сразу поняла: вот он — мой единственный.

Уэлси бессознательно прижала руку к животу.

«Она беременна», — догадалась Бэт.

— И когда же вы ожидаете прибавления?

Уэлси покраснела, но, казалось, больше от тревоги, чем от счастья.

— Нескоро. Если повезет и ничего не случится, то через год.

Она вытащила платье из коробки.

— Ну как, примеришь? У нас, похоже, один размер.

Это было настоящее произведение искусства. Расшитый бисером лиф, черные кружева и искрящийся водопад пышной юбки. Красный шелк вспыхивал в дрожащем мерцании свечей и удерживал свет глубоко внутри.

— Вот это да… — Бэт погладила блестящий атлас.

— Мой подвенечный наряд. Матушкин подарок. Последний раз я надевала его лет двести назад. С корсетом можешь не мучиться, но нижние юбки примерь обязательно. В них вся соль. А если не понравится или у тебя есть что-нибудь другое, я совершенно не обижусь.

— С ума сошла? Хочешь сказать, что я пойду замуж в шортах?

Бэт схватила платье и бросилась в ванную. Нырнув в шелковые складки, она как будто перенеслась через века назад и почувствовала себя знатной дамой. Поэтому, выйдя из ванной, выпрямила спину и взбила юбки. Лиф чуточку жал, но дышать было вполне можно.