Две вечности. Асфиксия - Вакари

–Хочу? Не знаю. Но я должен…

Джошени замолчал, поняв, к чему я клоню.

«Должен».

«Хочу».

Человек мечется по жизни между этими двумя понятиями, но мать Джошени не оставила сыну никакого выбора.

–А ещё остаются чувства самой Эрмины,– продолжила я напирать.– Ты не заметил? Ты ей нравишься.

–Вот как,– отозвался Джошени убито.

–И ты уже сам понимаешь, да? Понимаешь, что означает эта ситуация? Неважно, кого ты выберешь и кому ответишь взаимностью, другая будет страдать.

–Я не хочу, чтобы они страдали.

–Но в жизни так не бывает. Иногда приходится причинять боль. Потому что это к лучшему.

Джошени замялся, не зная, что ответить.

–Мне надо подумать,– наконец выдавил он.

Я оставила Джошени наедине с сомнениями. Поддаться эмоциям или поступить, как хороший человек, не вызывающий конфликтов? Для Джошени это было делом жизни и смерти.

Стены «Амнеи» давили, усиливая тревогу. Я боялась, что зашла слишком далеко. Боялась, что Джошени только сильнее запутается. Одновременно меня пугало, что он задавит проклюнувшиеся сомнения в зародыше. Что не захочет помощи. Сразу после нашего возвращения в город у Джошени намечалась новая опасная поездка. Там он снова устроит какую-нибудь «проверку». Но если удача подведёт? Если мышеловка на этот раз захлопнется?

Нужно было как можно скорее открыть ему глаза.

Пришло время обеда.

Джошени присоединился к нам за общим столом, изо всех сил поддерживая видимость, что вокруг ничего не происходит, но даже слепой бы заметил, как он выбит из колеи. Он отвечал на вопросы невпопад, а чаще просто игнорировал беседу.

После обеда мы снова разбрелись кто куда, но, следуя совету Нолана, кто-то непременно сопровождал Джошени.

Профессор позвал меня и Винсена в кабинет, чтобы озвучить результаты своих раздумий.

–Ситуация сложная,– подытожил очевидный факт Нолан, откидываясь на спинку стула.– Психика вашего друга раздавлена, его личность искалечена, а душа находится в полнейшем хаосе. Признаться, никогда с таким не сталкивался.

–Мы можем что-нибудь сделать?– спросила я.

–Учитывая общее состояние вашего друга и его галлюцинации, моих знаний и умений недостаточно. Ему требуется профессиональная помощь.

–Если мы просто скажем ему посетить психиатра, он никогда не согласится,– сказал Винсен хмуро.– Он считает себя нормальным и здоровым. Но такими темпами он загонит себя в могилу. Причём до того, как мы вернемся в город.

Нолан согласно кивнул.

–Я бы советовал вам постепенно влиять на его точку зрения и аккуратно подводить к определённым выводам, но времени на такой подход у вас нет. Поэтому придётся действовать грубо. Нужно доказать ему, что вся эта система изначально неверна.

–Но как?– нахмурилась я.

–Проблема не в том, какое тебя ждёт наказание за грех, а в том, что такового наказания просто не существует,– пояснил профессор.– Возможно, и есть некие законы кармы, но вряд ли они работают именно так. Плохие люди живут так же, как и хорошие. А хорошие умирают с такой же лёгкостью, как и плохие. Да и то, что он считает за хорошие поступки, всего лишь лицемерие. Может, сам он и считает себя золотым мальчиком, но другим так не кажется. Этому мать его не обучила. Я сильно сомневаюсь, что она о таком задумывалась. В случае Джошени, лучше на примере показать, что его теория крайне хрупка.

–И как это сделать?

–Мы – лучшее доказательство его неправоты. За свою жизнь мы тысячи раз нарушали заветы его матери, но до сих пор живы. Да и он сам ходячее доказательство, если так подумать. Все эти проверки и «плохой Джошени»– всего лишь способы защиты психики. Вы ведь и сами видите ущербность его логики? Он противоречит сам себе, изворачивается и увиливает. Загоните его в угол. Я скажу, какие темы стоит затронуть, а какие – избегать.

–А лично вы с ним не поговорите?– уточнил Винсен.

–Не вижу практической пользы. Вы – его друзья. С вами он разговаривает на равных и, гипотетически, прислушается к вашим словам. А со мной он просто воссоздаст стандартную линию поведения, ведь хорошие мальчики не перечат взрослым. Неважно, о чём именно говорит этот самый взрослый. Ваши же слова для него не абсолютная прописная истина, а информация, которую придется проанализировать.

–Я уже не уверена, можно ли называть нас его друзьями,– печально призналась я.– Мы так долго общаемся, а не замечали ничего подозрительного.

–Джошени – хитрый парень,– хмыкнул Нолан.– Ему невыгодно вести себя странно и огорчать вас. С чего вам волноваться за него, раз он не давал ни одного повода?

–Мы должны были заметить.

–Сейчас не время заниматься самобичеванием. Главное, что вы осознали его проблему и пытаетесь её разрешить. Так поступают друзья. И не заставляйте меня нести прописные истины.

–Хорошо, я понял,– кивнул Винсен.– Так что нам говорить?

–Слушайте внимательно – вот что вам придется провернуть…

* * *

Мы тщательно продумали, как донести или хотя бы попытаться донести до Джошени наши мысли, и осталось только пригласить его в кабинет администрации.

–Он нас поймёт,– уверенно сказала Эрмина.

Она шла от меня по левую руку, и рядом с ней почему-то действительно казалось, что мы сможем помочь Джошени справиться с его иллюзиями.

Сейчас он отдыхал вместе с Дэброй в столовой. Я открыла дверь, улавливая краем уха конец фразы:

–… Хоть она и младше. Но я всё равно тебя поддержу.

Эрмина выступила вперёд.

–Как вы?– спросила она.

Джошени обернулся, и на его лице поочередно мелькнули радость, испуг и отчаяние.

–Прекрасно, как и всегда,– отрапортовал он, избегая смотреть Эрмине в глаза.

–М-м, Джошени,– произнесла я,– ты не против посмотреть с нами фильм?

–С чего мне быть против?

Теперь вежливая улыбка Джошени меня пугала.

Вчетвером мы прошли в офис администрации. Там уже собрались все остальные обитатели «Амнеи», помимо Нолана. Илай, как и обычно, занял позицию в центре всеобщего внимания, но, учитывая обстоятельства, вёл себя спокойнее и тщательно подбирал слова.

–Вчера мы так и не закрепили новую традицию,– заявил он.– Посиделки за телевизором! Попытка номер два, господа.