Наследник дракона - Роберт Черрит

— Разве, когда мы сработали на Миллигане, — опросил Дечан, — это было не мое дело?

— И не мое? — так же решительно заявила Дженет. Только Дик Траверс промолчал.

— Тебе не удастся так легко отделаться от меня, — предупредил командира Дечан.

— И от меня тоже!

Фрезер невольно улыбнулся — с каким гневным лицом прекрасная дама сделала это заявление.

— Мы и сами можем заняться поисками, — добавила она.

Миши не ответил — поднялся со своего места, поклонился и заявил:

— Благодарю за помощь, которую вы решили оказать мне в исполнении возложенного на меня долга. Это большая честь.

Дечан смутился, чего с ним раньше отроду не бывало. Он, не в силах совладать с собой, поднялся, отвесил ответный поклон, потом повернулся к Траверсу:

— Ты как?

Миши и Дженет глянули на четвертого компаньона. Дик неожиданно глотнул, затем, как бы в раздумье, почесал затылок. Ему не удалось сохранить бесстрастность — он неожиданно отвел глаза и, не глядя на Миши, буркнул:

— У меня, в общем-то, другие планы.

— Понятно, — кивнул Миши.

Лицо Накецуны по-прежнему оставалось невозмутимым. Дечан нахмурился, а Дженет взглядом выразила откровенное недоумение. Это была их первая размолвка на долгом пути мести, они все почувствовали некоторую неловкость и принялись за ужин. Когда Миши опустил свою грязную миску в ящик, где собиралась грязная посуда, Траверс, поступив так же, поднялся. Вид у него был несчастный…

— Ну… прежде чем я уйду… — Он порылся во внутреннем кармане куртки и вытащил сложенный вдвое лист бумаги. — У меня есть письмо, там имена. — Он протянул листок Миши. — Это может помочь.

— Якудза?

Траверс кивнул.

Миши отказался взять листок.

— У меня есть собственные связи, — сказал он.

— Там идет речь не только об этой банде, — принялся настаивать Траверс. — Тебе будет интересно.

Дечан заинтересованно поглядывал в его сторону. Контакты Траверса с якудзой, как и его криминальное прошлое, казалось, остались в далеком прошлом. Выходит, он до сих пор получает от них весточки?.. Что ж, будет лучше, если они расстанутся. Дечану всегда претило иметь дело с людишками из организованной преступности. От них в любом случае следует держаться подальше. К тому же теперь они вступали в иные сферы — во всей этой истории с заманиванием Теодора пахло грязной, но очень высокой политикой.

Неожиданно Миши резво поклонился и принял протянутый листок.

— Домо оригато, — поблагодарил он. Боже мой, вздохнул Дечан. Что творится с Накецуной? В какой гадючник мы теперь вступаем?

— У меня также есть подарок для тебя, — обратился Миши к Траверсу. Он указал пальцем на ярко-зеленый «Мародер». — Теперь он твой. В моем деле эта машина будет только помехой.

Траверс опять глотнул и с трудом выговорил:

— Н-не могу. — Его лицо залило краской. — Это боевой робот Крысолова. Это твоя машина, и ничья другая.

— Не надо усложнять, Траверс, — успокоил его Накецуна. — Зачем эти переживания, страсти? Пока он был мне нужен, я им пользовался, но не могу же я теперь прийти на явочную квартиру в боевом роботе. Пораскинь мозгами… Мы забрались в самое сердце Синдиката. Этот истукан теперь помеха.

Он поднял изготовленный на заказ нейрошлем, обшитый броневыми пластинами, и передал его Траверсу.

— Теперь ты Крысолов. Я оставляю тебе космический челнок, всех роботов, техников. Селили сможет управлять «Орионом». Возьми также все оружие и половину военной добычи. Деньги нам понадобятся, но в любом случае обычай требует, чтобы мы поделили их поровну.

Миши открыл нагрудный карман, достал оттуда потрепанную книжку и документы: удостоверение личности, пачку засаленных кредитных карточек, а также пакет, на котором сохранились пятна засохшей крови.

Траверс принял бумаги и, неожиданно для Дечана, ловко согнулся в поясе. Э-э, да он, оказывается, знаток драконьего этикета.

Затем Миши обратился к Дечану и Дженет:

— Эй, сладкая парочка! Если вы не раздумали, то через час отправляемся.

Резиденция канрея

Дебер-Сити

Бенджамен

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

15 января 3031 года

— Я же сказал, что это тебя не касается! — заявил Теодор, надеясь наконец поставить точку в долгом, бесполезном разговоре.

Нинью, не обращая внимания на сидящего в углу Накецуну, заявил:

— Сколько раз вам доказывать, что ничего глупее предложенного плана быть не может. Нельзя связываться с якудзой — Синдикат не может допустить, чтобы преступные элементы действовали от его имени. Как можно доверять подобному авантюристу! — Он указал на Накецуну — Неужели вы сами не понимаете скандальности сделанного вам предложения?

Миши, услышав последние слова Нинью, молча поднялся, однако Фухито бросился вперед и встал между сотрудником KBБ и Накецуной.

— Это человек не щадил жизни, чтобы защитить честь моего брата. Так что прошу поосторожнее в выражениях.

Теодор одобрительно глянул на Тацухару, кивком призвал его продолжать. Сам принц в ту минуту решал непростую задачу — почему вдруг так взъярился Нинью? Он что, ревнует к Миши, которого принц допустил в близкий круг своих друзей? К тому моменту Теодор уже в общих чертах определился с людьми, которые окружали его, были его ближайшими советниками, порученцами и исполнителями. Этот кружок был назван шитенно. Или у Нинью есть более веская причина не передавать расследование трагического казуса, случившегося в Дебер-Сити, в другие руки? Уж больно заманчиво выглядит логическая цепочка, возможно связывающая Нинью с враждебными принцу силами.

Объяснение убийства Турневиля необходимостью запугать военачальников не выдерживало никакой критики. Стоит только предположить, что в услугах Турневиля больше не было нужды, что в ближайшем окружении принца появился человек куда более осведомленный, — тогда все становится на свои места. С точки зрения организатора этой операции Турневиля нельзя было посвящать в суть дела, но с его дотошностью и рвением он мог в конце концов обнаружить параллельный источник информации. Стоило ему донести принцу, что нашел течь, через которую вытекают сведения о решениях, принимаемых в узком кругу, и песенка новоявленного доброхота была бы спета.

Неужели Нинью! Это чудовищно. Сколько раз он рисковал жизнью ради принца! Кроме того, внутренние ощущения, разговор с воображаемым Тацухарой подсказывали, что Кераи искренен в своих отношениях с Теодором. Порой его навязчивость, некоторая неделикатность вызывали недоумение, но таковы свойства его характера, с которыми, если положить руку на сердце, приходится мириться. Нинью сам по себе необыкновенно важное звено, связывающее Теодора с верхушкой секретной службы и заплечных дел мастерами.