Страсти по власти. От Ленина до Путина - Михаил Пазин

Однако как бы ни тщился Борис Ельцин стать царем, ничего из этого не вышло бы. Во-первых, «демократическая Россия», и вдруг – царь, а при демократии положено быть президентом.

Во-вторых, у него и в мыслях не было возрождать Российскую империю, а без нее какой уж там император или царь. Дело было в другом. В период с 1991 по 1995 год Ельцин успел наворотить столько, сколько и самому заматерелому преступнику не снилось. В 1993 году он расстрелял парламент из танковых пушек, запустил процесс грабительской приватизации промышленного и экономического потенциала России, развалил армию и спецслужбы, развязал войну в Чечне, позорил страну за рубежом своими пьяными выходками, предавал национальные интересы страны ни за понюх табаку, допустил обвальное обнищание народа; при нем начался разгул бандитизма – «лихие девяностые», как выразился Путин.

Предательство стало нормой жизни и даже было возведено в ранг добродетелей. Именно при Ельцине возник симбиоз преступников и чиновников, неистребимый и по сей день. Именно при Ельцине коррупция и воровство бюджетных средств достигли невероятных масштабов. Однажды полностью пропал весь многомиллионный транш западных кредитов. Плюс ко всему – позорно проигранная первая чеченская кампания, окончившаяся унизительным Хасавюртовским соглашением. В предисловии к очередному тому ЖЗЛ про Ельцина Путин написал так: «Масштаб преобразований, которые произошли в России в конце двадцатого столетия, был столь грандиозен, что только время может дать истинную оценку тому, что было им сделано». Конечно, преемник Ельцина Владимир Путин в этом предисловии избежал резких оценок своего патрона, но мы-то видели своими глазами, что сотворил с нашей Родиной сей исторический персонаж!

К средине 1990-х рейтинг Ельцина упал до 3–6 %. Его не ругал только ленивый. Из национального героя Ельцин превратился в посмешище. Если бы Ельцин уподобился Горбачеву, который в 1990 году принял Закон «О защите чести и достоинства Президента СССР», то сидело бы полстраны.

Даже наши зарубежные друзья-враги этого не отрицали. Британский журналист Марк Симпсон, которого в пророссийских симпатиях никак не заподозришь, писал в газете «Гардиан»: «Вечно пьяный пройдоха, который довел большую часть своего народа до невообразимой нищеты, одновременно фантастически обогатив свою клику. Президент, который ограбил целое поколение, украв их пенсии, “опустил” уровень жизни в свободное падение и урезал на десятки лет среднюю продолжительность жизни российских мужчин… Человек, начавший свою карьеру популиста с кампаний против относительно скромной коррупции партийных функционеров, позже стал главой страны в эпоху такой широкомасштабной коррупции и бандитизма, какие не имеют аналогов в истории… Он не только пресмыкался перед западными интересами, но и руководил почти окончательным уничтожением своей страны как политической и военной силы на мировой арене. Он втоптал Россию в грязь, чтобы нам не пришлось это делать самим».

Вот вам еще. Британский журнал «Экономист» писал: «…Большинство россиян по всей стране – от Калининграда до Владивостока – не испытывали к своему президенту ничего, кроме презрения, отчасти из-за галопирующей инфляции, невыплаты зарплат, разграбления народного достояния олигархами, но еще больше – из-за унижения, которому он, по их мнению, подвергал страну своими пьяными клоунскими выходками».

И снова Марк Симпсон: «Если бы Ельцин, успешно свергнув коммунистический режим, вместо алкогольного хаоса и бессилия воздвиг на его руинах сильную Россию, которая отстаивала бы собственные интересы и была влиятельной на мировой арене, его репутация на Западе была бы совсем иной…»

Вот какие оценки давал Ельцину Запад. Между тем президентский срок Ельцина подходил к концу, а идти на выборы с таким рейтингом было бы политическим самоубийством.

Тогда он (или его окружение) решил обратиться к опыту генерала Франко – передать власть законному наследнику Российского престола, как Франко передал власть наследнику испанского трона. Пусть он и будет царем, а Ельцин войдет в историю как неслыханный благодетель, пожертвовавший своим постом ради восстановления «справедливости». Вот это будет поступок! А Ельцин любил красивые жесты… Другими словами, он решил подготовить своего преемника, и не простого, а непременно царского рода. В этом была своя логика: если уж в России реставрировали капитализм, то следующим шагом должна быть реставрация монархии. Ельцин смертельно боялся проиграть выборы-96 коммунистам. А для этого годился любой ход, даже реставрация монархии.

Примечательно, что ни сам Ельцин, ни его весьма осведомленный враг Коржаков в своих мемуарах об этой затее не упоминают. Иные лица из их окружения воспоминаний на эту тему не оставили – так, полунамеки. Тем интереснее нам будет расследовать этот факт.

Александр Коржаков в своей книге «От заката до рассвета», в главе «Преемники», правда, упоминает: в начале 1992 года Ельцин стал жаловаться, что ему трудно работать, говорить, что ему нужен преемник. И тогда Коржаков занялся поисками подходящей кандидатуры. С его подачи Ельцин однажды предложил премьер-министру Черномырдину стать его преемником, но тот категорически отказался. Потом всплыла кандидатура московского мэра Лужкова. Намерения Ельцина остановили два обстоятельства: президента настораживали дружеские отношения Лужкова с олигархом Гусинским, кроме того, его пугало влияние на мужа жены Лужкова, Елены Батуриной. Все еще помнили, каким подкаблучником был у Раисы Максимовны Михаил Горбачев. Никто в Кремле не желал повторения такого опыта. Юрий Михайлович и сам отказался от столь лестного предложения, считая, что Ельцин проверяет его на преданность (а свой карьерой Лужков всецело обязан Борису Николаевичу). Третьим кандидатом в преемники Ельцина в 1995 году был заместитель премьера Олег Сосковец, однако этому помешала его вражда с Черномырдиным. Четвертой кандидатурой в преемники стал нижегородский губернатор Борис Немцов (по матери – Эйдман), тоже обязанный своим постом Ельцину. Однако как только из уст Коржакова прозвучал намек на то, что он может необыкновенно возвыситься, Немцов загордился и стал публично критиковать Ельцина. На том и погорел. По словам Коржакова, с тех пор Ельцин перестал думать о преемнике и сам решил идти на выборы-96. Этому поспособствовала его семья.

А еще в своих мемуарах Коржаков приводит предложение Бурбулиса, сделанное им в 1990 году: неплохо было бы создать клуб молодых политиков, потихоньку воспитывать их, проводить разъяснительную работу, а потом выбрать одного, наиболее подходящего, на роль президента. Поразительно, что ни Коржаков, ни циничный Бурбулис даже не помышляли ни о свободных выборах, ни о демократии, ни о волеизъявлении народа. Прикажут быдлу, за кого голосовать, – проголосуют, а если что не так – подправим результаты. Важно ведь не как проголосовали, а как подсчитали голоса. Этот принцип применяется ныне на всю катушку… Сейчас даже проще обманывать, потому что число голосующих не ограничено никакими рамками: придут на выборы во всей России три человека, скажем, Путин, Медведев и Грызлов, и выборы будут считаться состоявшимися. Вот такая у нас, ребята, «демократия».

Теперь пора вернуться к опыту генерала Франко, о котором говорило демократическое окружение Ельцина перед выборами 1996 года.