Семь Оттенков Зла (ЛП) - Роберт Рик МакКаммон

Мэтью на мгновение задумался над идеей, озвученной Форбсом. Затем он высказал мысль, пришедшую ему в голову:

— Если вы не откажете мне в любезности, мистер Тракстон, в следующий раз, когда Мэри придет, пожалуйста, задайте ей вопрос.

— Вопрос?

— Да, сэр. Ответ на этот вопрос должны знать только вы и она. Не упоминайте об этом никому в доме. Ни братьям, ни доктору, ни Уиксу… никому. Задайте этот вопрос и выясните, что Мэри знает о вас и о себе.

Конечно, — подумал Мэтью, — если дело в том, что Форбс действительно сошел с ума, он умудрится услышать правильный ответ, нашептанный призраком в его голове.

Однако попытаться стоило.

— Вы сделаете это для меня, сэр?

Форбс уставился в огонь и ничего не сказал. Его лицо было пустым. Мэтью считал, что Форбс пытается допустить мысль о том, что если кто-то играет роль Мэри, то такой вопрос может сбросить маски. Но каково Форбсу будет столкнуться с правдой?

— Обещать не могу, — проворчал Форбс, оставаясь верным своим убеждениям. — Что могут значить земные воспоминания для небесного духа?

Мэтью зашел так далеко, как только мог. Он снова взглянул на навесной замок и цепь, подумав, что наличие их в комнате Форбса было всего лишь демонстрацией контроля со стороны его братьев. Это напомнило ему о вопросе, который он чуть не забыл задать.

— Сегодня утром, направляясь в деревню, я прошел мимо лачуги, примерно на полпути к Браунс-Харбор. Вы понимаете, о каком месте я говорю? Она отстоит довольно далеко от других хижин.

— Знаю. Мы с Мэри проходили мимо нее много раз. А что с ней?

— Там кто-то живет?

— Понятия не имею. Я никогда там никого не видел. А почему вы спрашиваете?

— Она выглядела заброшенной. Мне просто стало любопытно.

Упомянуть ли о новом навесном замке и запорной пластине?

Нет, — решил Мэтью.

Он встал.

— Что ж, пора мне откланяться. Вы подумаете о моей просьбе?

Форбс взял в руки книгу и открыл ее на том месте, на котором остановился.

— Хорошего вам дня, — сказал он.

Решатель проблем вышел из комнаты, чувствуя, что он скорее предпочел бы снова сразиться с одноглазым медведем, чем заплутать в мире духов и безумия… или хитрого обмана. Эта история ему не нравилась, какой бы ни была правда. По крайней мере, у медведя сразу понятно, где находятся зубы.

Глава 8

Остаток дня прошел спокойно. Почти ничего не происходило, за исключением того, что Мэтью заставили вздрогнуть от неожиданности в коридоре, когда он уже заносил кулак, чтобы постучать в дверь Харриса.

— Чем я могу вам помочь? — спросил Харрис, который как раз спускался в коридор с лестницы.

— Ох… боюсь, мне можете помочь не вы. На самом деле, я надеялся перемолвиться парой слов с Симоной.

Харрис помедлил с ответом. Он дал себе время на то, чтобы втянуть нюхательной табак каждой ноздрей. Излишки он медленно отер носовым платком и лишь после этого внушительно посмотрел на Мэтью:

— Лучше бы вам отказаться от этой затеи, — сказал он. — Моя жена — очень чувствительная натура. Вся эта история с моим братом сильно действует ей на нервы.

— Она никогда не выходит из комнаты? — спросил Мэтью.

— Иногда я вожу ее на прогулки. Когда она готова выйти. В последнее время это случается совсем нечасто.

— Харрис? — донесся женский голос из-за двери. Мэтью он показался слабым и дрожащим. — Пожалуйста, побудь со мной, — жалобно, с мольбой простонала женщина.

— Прошу меня простить. — Харис оттеснил Мэтью и положил руку на дверную ручку. — Я должен позаботиться о своей жене.

— Понимаю. Но, может, найдется момент, когда я все же смогу поговорить с ней?

Харрис посмотрел на Мэтью, его взгляд сделался тяжелым.

— О чем бы вы ни спросили Симону, это обязательно расстроит ее. Лучше скажите, что я могу вам поведать, чтобы удовлетворить ваше любопытство. — Его будто осенило. — О! — усмехнулся он. — Вы, должно быть, хотите оценить, насколько слабая и больная женщина способна примерить на себя образ призрака и посетить спальню Форбса?

Мэтью покачал головой.

— Я не пытаюсь никого ни в чем обвинить. Я всего лишь хочу разобраться в деле, для которого вы меня наняли.

— Тогда лучше двигайтесь в другом направлении, — настойчиво сказал Харрис. — Ужин будет подан через час. Я полагаю, миссис Бейнс приготовит рыбу на огне. А теперь прошу меня извинить. — С этими словами Харрис открыл дверь, вошел в комнату и постарался как можно быстрее оградить Мэтью от всего, что происходит внутри.

***

На ужин действительно была рыба с зеленой фасолью и отварным картофелем. Блюдо было превосходным, как и похлебка накануне. Форбсу и Симоне ужин подали прямо в их спальни. Однако этим вечером в столовую спустилась Зоя, присоединившись к Мэтью, Харрису, доктору Гэлбрейту и Найвену. Молодая женщина, одетая в элегантное бледно-зеленое платье, подчеркивающее ее скромный макияж и огненно-рыжие волосы, села рядом с Найвеном напротив Мэтью. Большую часть вечера она молчала, ограничиваясь лишь краткими, но полными восхищения историями о венской консерватории «Себестиен», где они познакомились с Найвеном во время обучения.

Найвен поддержал беседу, рассказав о сложной учебе, обучении тонкостям игры на клавесине и с сожалением отметил, что в поместье клавесина нет. Мэтью подумал, что немного музыки не помешало бы, поэтому вполне разделил сожаления Найвена. После этого повисло молчание, в котором все отчего-то почувствовали себя глупо, если можно вообще называть молчание глупым. Положение спас доктор Гэлбрейт, заговорив о не по сезону теплой погоде и о том, когда можно ожидать первого снега в декабре.

На эту тему Мэтью тоже решил промолчать. Он сосредоточился на еде и просто слушал, что говорят остальные. Вскоре он обнаружил, что неловко ерзает на стуле, потому что то и дело становится объектом пристального внимания Зои Смит, чьи темные глаза возвращались к нему снова и снова. Казалось, она почти не обращала внимания на своего будущего мужа. Найвен продолжал рассказывать о своей светской жизни в Бостоне,