Фармбизнес. Правдивая история о российских предпринимателях - Вера Перминова

До Лондонской или Нью-Йоркской биржи Виталию было не дотянуться – объем продаж нашей компании пока был гораздо меньше, чем требуется там. Но можно было попробовать найти какого-нибудь инвестора из «стратегов» (то есть крупных международных компаний, которые профессионально работают на фармрынке и хотят приобрести себе российское подразделение для завоевания нашего рынка). Так многие делают – именно таким путем мировые концерны обычно осуществляют экспансию на новые рынки. Или, если не найдется стратег, (например, он может счесть, что компания пока маловата, вот, мол, пусть достроит свой склад, подрастет немного, а там поглядим…), то существуют разного рода инвестиционные фонды, которые занимаются именно такими случаями. Они покупают небольшую подающую надежды компанию, выращивают ее, причесывают, заставляют перевести свою отчетность в международную форму, словом, придают ей товарный вид и уж потом продают стратегу – с выгодой для себя, разумеется.

Для меня тогда это все был темный лес, я была сосредоточена на помощи Сереже в текущем развитии компании. Это теперь я так свободно рассуждаю, потому что мы тоже впоследствии прошли по этому пути, набив себе немало шишек. Но в те времена нам вообще не приходило в голову, что наша контора уже представляет такой интерес, что найдутся люди, готовые платить очень приличные деньги за разумный пакет акций, и что этих денег нам полностью хватит, чтобы решить все проблемы с финансированием. А вот Виталию это не просто в голову пришло – он приложил очень большие усилия для того, чтобы таких людей разыскать и действительно заинтересовать подобной сделкой.

Это все происходило в глубокой тайне от нас – младших акционеров. Дело в том, что «боссы» по-прежнему не хотели признавать справедливым сложившийся в «Фармапомощи» раздел акций и вознамерились при сделке с новым инвестором структурировать процесс так, чтобы перетянуть одеяло на свою сторону. Тут уж я, конечно, похвалить их не могу, потому что в конечном счете именно это было сочтено всеми остальными за прямой обман, и произошел конфликт, в результате которого компания погибла.

Как я понимаю, после некоторых поисков в качестве инвестора был намечен крупный американский инвестиционный фонд – назовем его АБМ, созданный в 1996 году именно с такими целями – выискивать в России небольшие подающие надежды компании, инвестировать в них капитал, забирая себе часть акций, и развивать их бизнес для последующей перепродажи.

Вот что я разыскала в Интернете по поводу инвестиционных фондов, действовавших в то время.

...

Нашим «боссам» удалось договориться о довольно неплохой сделке – они продавали блокирующий пакет всех трех своих компаний – питерской, московской и самарской – за сумму чуть больше 20 миллионов долларов. При этом основную ценность представляла именно московская компания, имевшая уже около 15 филиалов, большой, почти достроенный склад в собственности, самый большой объем продаж и наиболее высокие темпы роста. Замечу, что склад в Красногорске к этому моменту был уже доведен до такого состояния, что шли предварительные экспертизы для госприемки и внутрь завозились стеллажи и оборудование. Иными словами, его можно было начать эксплуатировать буквально со дня на день.

Однако, с точки зрения «боссов», московская компания имела крупнейший недостаток – в ней 40 % принадлежало миноритариям (то есть нам с Сережей, Игорю и Леше), с которыми были не самые лучшие отношения и которые держали в руках практически все оперативное управление. Поэтому сделка была структурирована таким образом, чтобы этим миноритариям досталось поменьше. Основная часть капитала была влита не в российские компании, а в спешно созданную Виталием и Валентином офшорную структуру, и даже полную сумму инвестиций мы узнали значительно позже. А в московскую фирму уже из этой «офшорки» должно было поступить 6 миллионов долларов за 25 % акций, которые равномерно «отщипывались» и от наших 40 %, и от 60 %, которые принадлежали «боссам». Собственно, нам Виталий и объявил только об этих 6 миллионах.

Шесть миллионов, поступившие в фирму, по нашему убеждению, должны были практически полностью решить все ее текущие проблемы – профинансировать оставшиеся вложения, необходимые для начала эксплуатации Красногорского склада, погасить просроченную задолженность поставщикам, и даже еще оставалась некоторая сумма в качестве задела на будущее развитие. При разумном подходе эта сумма должна была, как спусковая пружина, толчком продвинуть «Фармапомощь» по пути дальнейшего укрепления и развития. В этом отношении мы были очень довольны.

Но через некоторое время выяснилось, что за проданные 25 % акций было фактически уплачено гораздо больше, и куда именно направлены эти 14–15 миллионов дополнительных денег, нам было неясно. Одну часть «боссы», вероятно, «распихали по карманам», разумеется не поделившись с нами, а другую собирались действительно инвестировать в бизнес, но только не в московскую «Фармапомощь», а каким-то не очень понятным для нас образом. Они достаточно туманно говорили о создании большой закупочной фирмы в Венгрии, которая станет закупать товар для всех трех компаний «Фармапомощи» – московской, питерской и самарской, о создании собственной транспортной компании, которая будет перевозить все эти товары, и о значительных вливаниях в самарскую и питерскую фирмы.