Боевой маг - Стивен Эриан

«Ты уверен?» – спросил Туле.

– Ты видишь другой способ?

Ответа не последовало.

– Значит, будем сражаться.

«Что бы ни случилось, помни: между вами нет ничего общего. Какие бы слова ты от него ни услышал, в них всегда будет треть правды и две трети лжи».

Балфрусс посмотрел вдоль стены, но взгляд шаэльца поймать не сумел – тот не сводил глаз с Осколков. Со слабой улыбкой Туле зачерпнул из Источника, и его золотая кожа засверкала от энергии.

– Ты не веришь, что мы сможем их победить? – прошептал Балфрусс. Не было нужды произносить слова вслух, но к обмену мыслями он так и не привык.

«Победа не будет легкой. – Туле наконец встретился с ним взглядом, полным глубокой печали и страшного осознания. – У Осколков нет воли, кроме той, которую он им дает. Их не остановят ни боль, ни усталость – только смерть. Ты сам это знаешь: мы победим их, только если окончательно уничтожим».

Глядя на друзей, Балфрусс ощутил на плечах тяжкое бремя. На секунду он даже потерял связь с Источником и, стиснув зубы, тяжело задышал, возвращая контроль. В горле стоял горький комок. То же самое чувствовал перед смертью Эко – и все же нашел в себе силы сражаться. После всех потерь Балфрусс не мог представить, что лишится еще одного друга, тем более троих. Хотелось столько всего сказать им…

– Элоиза… – заговорил он, с трудом подбирая слова.

Она повернула к нему блестящее от слез лицо.

– Я знаю, – был ответ.

– Они уже здесь! – выкрикнул Финн. Воздух вокруг него трещал и искрился, голубые огоньки бегали по голым рукам. С яростным ревом кузнец запустил в ближайшего Осколка черно-красный метеорит. Тот, становясь все быстрее и больше, полетел по нисходящей спирали к завернутой в мантию фигуре и разбился о щит, выпустив сноп яростных красных искр. Финн снова и снова обрушивал на врага удары, будто бил молотом по куску металла. Под его натиском Осколок упал на колени, но его защита не дрогнула.

Туле и пальцем не шевельнул, однако Балфрусс почувствовал прилив энергии, и в ту же секунду земля под ногами второго Осколка расселась. Тот беззвучно упал в дыру и исчез из вида. Туле швырнул ему вдогонку булыжник. В полете на камне начали нарастать кристаллы льда, и вот уже к трещине неудержимо летел ледяной ком. Едва из дыры показалось лицо полутрупа, камень ударил его и отправил обратно под землю.

Элоизе тоже сопутствовал успех. Она теснила врага одним усилием воли. Тот, заслонив лицо, упал на колени, будто под натиском невидимой гигантской руки. Каждый удар высекал из его щита бело-голубые искры.

Последний Осколок не пытался атаковать и вовсе не двигался. Чернокнижник явно забыл о нем, едва успевая повелевать тремя остальными. Балфрусс посмотрел вдоль стены, ожидая увидеть Дариуса рядом с супругой, и на несколько секунд забыл, почему его нет. Вспомнив, он со звериным ревом выковал из своей ненависти черное копье и швырнул его в неподвижного Осколка. Прежде чем Чернокнижник успел поднять щит, копье пронзило костлявую грудь. Ни капли крови не вытекло из раны; если Осколок и заметил ее, то не подал виду. Голубой овальный щит заморгал в воздухе, а затем, затвердев, срезал копье. Балфрусс уже пустил второе, но оно отскочило от преграды, оставив на ней паутину трещин, которые медленно стали затягиваться.

Битва, едва начавшись, уже обернулась в пользу боевых магов. Они теснили противника, заставляя их тратить на защиту все больше сил. Хотя ученики Чернокнижника не знали боли, что-то живое в них все-таки теплилось. Их раны не кровоточили, но когда булыжник, брошенный Туле, сломал Осколку руку, та осталась торчать под неестественным углом, и щит его дрогнул.

Шальная мысль мелькнула у Балфрусса в голове – на короткий миг он подумал, что они смогут победить, не понеся больше ни одной потери. И тут, словно Чернокнижник не хуже Туле мог читать его мысли, все Осколки разом отбросили щиты. Маги замешкались на секунду, а затем еще яростнее набросились на врага. Одного Финн опрокинул на спину, другого Балфрусс пронзил копьем… Тем, казалось, все было безразлично. В ладонях Осколков расцвели восемь желто-голубых огней. Налившись темно-красным цветом, они проплыли сквозь разлагающиеся тела и взмыли навстречу боевым магам. Восемь потоков огня соединились в огромное облако, которое призрачный ветер поднимал все выше и выше. Оно еще не успело приблизиться, а Балфрусс уже услышал треск и почувствовал жар. Городские стены задрожали под ногами. Это было не просто пламя, но что-то далеко превосходящее его представления о магии огня.

Там, откуда оно поднималось, мантии Осколков начали тлеть, выпуская в воздух клубы черного сального дыма. Один ученик Чернокнижника, упав навзничь, замолотил руками и выгнул спину, будто в предсмертных корчах, однако его хозяин был неумолим. Колдун раздувал огонь, направляя через Осколков все больше энергии.

Огромная кроваво-красная стена встала над головой Балфрусса и на три секунды повисла в воздухе. За эти мгновения, глядя в сердце огня, он потерял всю надежду. И вместе с потерей пришла покорность судьбе. На душе стало необычайно спокойно, все страхи ушли, оставив только глубочайшие сожаления.

Даже зная, что уже слишком поздно, Балфрусс потянулся к Источнику и глубоко зачерпнул из него – глубже, чем когда-либо осмеливался. Он слой за слоем соткал щит из прочнейшего вещества, которое только мог представить, покрепче уперся ногами в камни и приготовился к атаке.

Удар был так силен, что из него чуть не выбило дух. Щит со всех сторон объяло жаром. Маг глубоко вдохнул, и невыносимо горячий воздух, обжигая горло, разлился в груди. Задыхаясь, Балфрусс упал на колени. В отчаянии он хотел опустить щит и глотнуть свежего воздуха, но понял, что это безумие в ту же секунду убьет его.

Камни под ногами шли пузырями и трескались. Даже сквозь щит они обжигали кожу на руках и коленях.

Воздух разорвал пронзительный вопль. Балфрусс не знал, что человек способен издавать такие звуки.

Туле горел.

В голове у Балфрусса вспыхнула и раздулась искра. Череп изнутри обожгла острая боль, из глаз потекли слезы, мысли стали неповоротливы, будто мозг переплавился в серую жижу. Теперь магическое пламя объяло не только щит, но и разум мага. Балфрусс через Цепь чувствовал агонию Туле.

В щеку ему впечатались грубые камни. Балфрусс не помнил, как упал. У него на глазах со стены с ужасным криком слетела комета. Воздуха под щитом почти не осталось. Балфрусс терял сознание. Языки пламени лизали одежду, обжигали руки и бороду, и все же что-то внутри не желало сдаваться.

Где-то рядом раздался женский крик. Балфрусс увидел, как вниз полетела вторая фигура, охваченная огнем. Тьма наступала со всех сторон. Внизу, на улице, люди плащами сбивали огонь с горевших тел. Что толку? Скоро все погибнут. Без боевых магов город не сможет защититься от Чернокнижника. Тэйкон получит власть над миром, а колдун в своих магических опытах разорвет этот мир на части.

Балфрусс терял последние остатки сознания. Связь с Источником дрогнула и прервалась. Щит растаял в воздухе, но, к удивлению мага, его не накрыло волной огня, а овеяло ветерком. Балфрусс жадно, с присвистом задышал. Тьма начала отступать, а камни холодили щеку. Когда руки и ноги вновь начали слушаться, он встал и тяжело оперся на стену.