Пять отвлекающих маневров - Дороти Ли Сэйерс

— Как вы правы! — воскликнул Макферсон.

— Знаете, что мне нравится в версии Дункана? — спросил прокурор. — В соответствии с ней получается, что совершено непреднамеренное убийство. Дело выглядит так, будто Грэхем случайно встретил Кэмпбелла и в результате ссоры убил его, что само по себе кажется значительно более правдоподобным, нежели слишком хитроумный план, согласно которому мертвое тело надо везти столько миль, чтобы бросить его в более чем неподходящем месте.

— Кэмпбелл мог так или иначе сам навязать убийце образ действий, накануне высказав вслух желание отправиться в тот день на этюды, не так ли?

— Но он ведь мог изменить намерения, мистер Максвелл.

— Убийца, в отличие от законопослушного гражданина, должен был соблюдать точность, даже сильно рискуя ради излишнего правдоподобия, — строго добавил Макферсон.

— Итак, инспектор, — подвел итог дискуссии начальник полиции. — Я вижу, что вы не удовлетворены ни одной из высказанных версий. Позвольте, в таком случае, услышать вашу.

Макферсон просиял: настал его звездный час. Инспектор пребывал в убеждении, что именно он, как никто другой, проник в психологию преступника, и был чрезвычайно благодарен Дэлзиелу, Максвеллу и Дункану за то, что они породили столь нежизнеспособные теории, на фоне которых его доклад покажется еще более выигрышным.

— Как только что сказал сержант, — начал он, — Джимми Флеминг слывет отъявленным лжецом. Однако я знаю еще больших лжецов, чем он: это мистер Гоуэн и парочка его слуг. Разве не ясно, что вранье этой троицы не оставляет никаких сомнений? Ну, разве что еще так же нелепа байка Стрэтчена про мяч для гольфа. Я уверен, что Кэмпбелла убил Гоуэн, повстречав его на дороге, и не верю ни единому слову в истории про бороду. Я изложил, как мне представляется, истинную цепочку событий на бумаге и прошу вас, господин прокурор, прочитать запись вместо меня, ведь у вас больше привычки к публичным выступлениям.

С этими словами инспектор достал из нагрудного кармана и передал прокурору несколько аккуратно исписанных листочков, после чего откинул голову назад с застенчивой улыбкой поэта, впервые представляющего публике свои творения.

Прокурор поправил очки и, прочистив горло, огласил следующий акт правосудия.

Показания девочки — Хелен МакГрегор — свидетельствуют о том, что в понедельник в двадцать один сорок пять на дороге из Гейтхауса в Керкубри Кэмпбелл встретил другого водителя. Гоуэн не отрицает, что этим вторым водителем оказался именно он. Далее свидетельница утверждает, что произошла драка, после чего один из ее участников положил бездыханное тело в двухместный автомобиль и повез его по направлению к Гейтхаусу. Девочка испугалась и убежала домой, но ее слова были впоследствии подтверждены находкой гаечного ключа с отпечатками пальцев Кэмпбелла недалеко от предполагаемого места трагедии, а также обнаружением отпечатков шин, указывающих на то, что машина съехала с дороги в траву и прошла через ворота приблизительно в пятидесяти ярдах от означенного места.

По моему мнению, преступление совершено следующим образом.

После драки и убийства Кэмпбелла первым намерением Гоуэна было перетащить тело туда, где его бы не заметили проезжающие, что он и сделал, положив труп в собственную машину, съехав к воротам и оставив его там. Он воспользовался собственным автомобилем только потому, что тот стоял ближе к Гейтхаусу и на нем было легче вырулить к обочине. Если бы преступник запихнул тело в «моррис» Кэмпбелла, ему сначала пришлось бы отгонять собственную машину, терять драгоценное время и увеличивать риск появления нежелательных свидетелей. Представьте: на дороге стоит автомобиль с трупом на заднем сиденье, а вокруг суетится Гоуэн. Картинка, способная вызвать подозрения у любого прохожего, не так ли?

Итак, художник сел в машину Кэмпбелла, проехал через ворота и отогнал ее дальше по тропинке. Потом пешком вернулся к своему автомобилю, развернул его и погнал в Керкубри. Видимо, он несся как чумовой (последние два слова были аккуратно зачеркнуты), крайне быстро, и мог в таком случае добраться до городка примерно минут за пять, скажем, в двадцать два десять. Хелен снова увидела его, когда он проезжал мимо их дома.

Вернувшись к себе, Гоуэн переговорил со своим шофером и велел ему срочно собираться, чтобы вернуться вместе с ним обратно. Снова прибыв на место преступления около двадцать минут одиннадцатого, Гоуэн пешком направился к «моррису» Кэмпбелла, вырулил на шоссе и поехал в Гейтхаус, в то время как Хаммонд вернулся в Керкубри.

Гоуэн приехал в дом своей жертвы в двадцать два тридцать. (Заметим, Фергюсон сказал, что слышал шум в двадцать два пятнадцать, но признал, что указывает время приблизительно).

Затем убийца обдумал детали инсценировки несчастного случая. Понимая, что черная борода не даст ему возможности достоверно изобразить Кэмпбелла, он ее сбрил, воспользовавшись бритвой покойного, тщательно смыл и сжег волосы, кроме тех, которые понадобятся для выполнения плана.

Когда появился Стрэтчен, Гоуэн спрятался в каком-нибудь укромном месте, скорее всего в гараже. Как только Стрэтчен ушел, Гоуэн снова прокрался в дом, уничтожил записку и продолжил свои приготовления.

В половине восьмого утра он, одетый как Кэмпбелл, с телом на заднее сиденье, принадлежностями для рисования и велосипедом, украденным в «Анвосе», уехал. Мы можем объяснить длительный срок, который потребовался Гоуэну, чтобы добраться до Нью-Галлоуэйской дороги, где он был замечен рабочим, тем, что художник заехал в какой-либо город или деревню (пока не установлено, куда именно) и связался оттуда с Хаммондом, объяснив, где его встретить на двухместном автомобиле. Думается, он звонил откуда-то из окрестностей Пинверри. Мы уже начали расследование, чтобы обнаружить факт телефонного сообщения в радиусе тридцати миль вокруг Гейтхауса.

Здесь начальник полиции перебил прокурора, увлеченного чтением.

— Разве нельзя с большей вероятностью отследить этот звонок в Керкубри? — спросил он.

— Как бы не так! — воскликнул Уимзи, прежде чем Макферсон успел открыть рот, чтобы ответить. — Хаммонд должен был ждать информацию где-нибудь подальше от Керкубри. Гоуэн, попавший в отчаянное положение, не собирался привлекать лишнее внимание, да, Макферсон?

— Точно, — прогудел инспектор. — Я как раз это и хотел сказать.

— А почему он не мог проинструктировать Хаммонда, когда они были вместе, и вообще обойтись без телефона? — удивился Максвелл.

— К тому моменту у него еще не был готов план, — опять ответил Питер. — Какие же вы нетерпеливые, господа! Дайте преступнику время на размышление. Его первая мысль была такой: надо убрать тело с дороги, по которой, как известно, проезжал я. Может, закопать его? Но где? Пока неясно. Я обдумаю это позже и позвоню Хаммонду завтра в восемь часов. Отправить шофера в Лауристон или Твинхолм (на Камчатку, в Тимбукту — в общем, в любой ближайший населенный пункт), и потом позвонить ему… В самом деле, надо же инспектору чем-то объяснить задержку в дороге. Фергюсон лгун, Стрэтчен свалился в шахту, Фаррен… Что у нас с Фарреном? Ах да, он плохо водит машину. Почему бы Гоуэну не сделать крюк миль в тридцать для одного звонка? Пожалуйста, продолжайте чтение сего увлекательнейшего опуса!