Ткачи Заклинаний - Татьяна Леванова

– Значит, кроме мельницы, здесь ничего нет, – догадалась девочка.

Пришлось вернуться к мельнице и осмотреть ее повнимательнее. Кроме двери, ничего занимательного в ней не было, а войти внутрь трудно – громадные лопасти грозили крупными неприятностями. Маша попыталась быстро открыть дверь между взмахами, чтобы проскочить, но та была на жесткой пружине и закрывалась до того, как лопасти мельницы достигали ее. Открыть и держать было опасно – можно потерять руку. Исхитрившись, Маша ударила ногой по грубой лестнице, оттуда выпал один кирпич. Дождавшись очередного маха, девочка открыла дверь и пнула кирпич вперед. Кирпич не дал двери захлопнуться сразу, и лопасть воткнулась в дерево, расщепив его, но остановилась. Скрип прекратился.

Маша пролезла под лопастью, потом протиснулась в приоткрытую дверь и наконец оказалась внутри. Там было темно и тепло, стоял застарелый, но очень легкий аромат сухого зерна и пыли. Лучики света протискивались в щели между грубыми досками стен. Посреди высокой комнаты был большой круглый жернов, механизм от него уходил далеко вверх. Маша задрала голову, чтобы рассмотреть детали, но у нее в глазах помутилось. Вместо жернова и механизма она увидела жирафа. Тот опустил изящную голову и посмотрел на девочку. Потом вдруг побелел и оказался лебедем. Лебедь уменьшился до естественного размера и сказал:

– Ну привет, Сквозняк Мария. Мельница стоит.

– Да, я остановила ее, – губы с трудом слушались ее, Маше казалось, что она спит и видит сон.

– Время, история, жизнь в Великой Спирали стоит вместе с Мельницей.

– Почему?

– Тебе бабушка никогда не говорила: «Перемелется, мука будет»? – лебедь раскрыл клюв, смеясь, и вдруг округлился, вытянулся и превратился в Машину бабушку. Ситцевый халат в ромашках, загорелая кожа, бело-серебряные волосы, аромат выпечки и ванили…

– Бабушка! – Маша, не задумываясь, бросилась к ней и обняла ее.

– Я могу быть бабушкой, я могу быть мамой, – бабушка постройнела, стала выше, волосы потемнели, Машу поцеловала в макушку ее родная мама, – я могу быть кем угодно, потому что я Сердце Великой Спирали, каждый из ее жителей, любой из живых существ, от мошки до разумного ветра. Я существую в Мельнице Между Мирами, отмеряющей биение Сердца, я вижу и участвую во всех событиях, слышу слова и мысли всех людей, наблюдаю за всеми Сквозняками. Я видела, как бродила по другим мирам твоя бабушка, просыпаясь потом в своей постели, думая, что все это был сон. Я видела тысячи пронзающих Великую Спираль Сквознячков. Я чувствую вечно веющий между мирами Радужный ветер, крутящий Великую Спираль и лопасти моей мельницы…

– Я точно сплю, – Маша выпустила из объятий маму, и та превратилась в Александра Нескучного.

– Нет, девочка, ты не спишь, – строго и вместе с тем устало сказал он. – Представь себе спираль, любую, хоть пружинку из проволоки.

Он взял Машу за руку и чуть дернул за красную нитку, прилипшую к ее пальцам. Кончик нитки скрутился в крохотную спираль, по форме она напоминала веретено.

– Столько колец, столько миров, параллельных друг другу и независимых друг от друга, которых держит одна нить жизни, один пульс, одно Сердце, и крутит без конца Радужный ветер, а что в середине?

– Пусто, – растерянно ответила Маша. Александр прищурился, и девочка смутилась и спросила, – Сердце?

– Конечно. Мельница, которой движет Радужный ветер. Несколько минут назад в одном из миров – родине ветров – едва не погибли все ветра. Представляешь, какие были бы последствия для Великой Спирали? Постепенно один за другим пропали бы ветра во всех мирах, затих бы Радужный ветер, остановилось бы Сердце. Любое твое путешествие имеет значение для Великой Спирали. Возвращение истории в одном мире напомнило о корнях всей Спирали. Ты думала, что вернула всего лишь белую Мя, но словно круги на воде, по всем мирам разошлось напоминание об истории каждого из народов. Помнишь зеленый луч сердечной магии, который в счет кредита брали сердцееды? Недопустимость обмена здоровья на деньги породило сомнение во всех мирах, где деньги ценят больше жизни. Возвращенные духовные ценности в Аквамариновом мире и мире Мя, свергнутый узурпатор в Как-о-Думе, предпочтение реальной жизни вместо заманчивой, но несбыточной иллюзии в мире Океана Падающих звезд, а в мире рысарей семья прежде всего, прежде власти и богатства, – пока Александр объяснял, перед Машиным внутренним взором вставали по очереди народ Мя, летающие сердцееды, башни Как-о-Дума, кролик Мудрейший, дети с Лабиринтом Иллюзий, Рыкоса и рысари… Она не сразу увидела, что лицо Александра молодеет, а одежда и волосы темнеют.

– Любовь, которая пробуждает в человеке лучшее, заставляет лентяев работать, безответственных беспокоиться, злых добреть, жадных жертвовать, – закончил за Александра Андрей Шаман. Картинка с Маяком из Рогонды рассеялась, Маша увидела Андрея и отшатнулась.

– Вернув ветра, ты одновременно воссоединила семьи, друзей, возлюбленных, всех, кто в ссоре, но сама потеряла близкого человека, – сказало Сердце в облике Андрея. – Ты словно ветер, бережно собравший перелетных ежиков, но улетевший сама не знаешь куда… Твое сердце разбито, а Сердце Великой Спирали стоит, потому что ты его остановила.

– Я сейчас все исправлю, – заторопилась Маша. – Вам надо было сразу сказать мне, чтобы я…

– А я сразу и сказал, Мельница стоит.

– Я сейчас выйду и все сделаю, – Маша попятилась к двери, Андрей, улыбаясь, шел за ней. – Только скажите, как я здесь оказалась и куда мне теперь идти?

– Заклинание, которое помогли тебе создать Ткачи. Помнишь, Ольга сказала, что оно унесет тебя в очень необычное место? – Андрей положил руку на косяк двери над плечом Маши, не давая ей выйти. Приблизил губы к ее уху. Маша почувствовала запах его волос. – Заклинание спасло тебя от падения и гибели, оно состояло из полета, Второго лица, побега, а также Красного ветра жизни. Если бы не порокус, Радужный ветер подхватил бы тебя и унес домой, но он не смог к тебе приблизиться. Красный ветер был защищен в твоем кармане от порокуса, но он не мог подхватить тебя, это ветер не снаружи, а внутри, это кровь, это биение сердца, это воздух в легких. Так что ты упала, но Красный ветер сохранил тебе жизнь. И хранит тебя здесь, на Мельнице, где нет места живым существам, тогда как все Заклинания спасения от падения и побега от опасности уже давно исчезли, как и подарки ветров, они принадлежат другому миру.

– Как же мне вернуться домой?

– Ты войдешь в воду, – дыхание Андрея щекотало ее ухо, Маша зажмурилась. – Смоешь с себя остатки порокуса, и тогда Радужный ветер пришлет тебе зов между мирами. Просто войди в воду и плыви, и ты вернешься домой. Ты отлично поработала. Ты заслужила отдых.

– В смысле отдых? Я больше никогда никуда не перемещусь? – задала Маша самый животрепещущий вопрос.

– Я что тебе, бабка-гадалка? Я Сердце, что бьется здесь и сейчас, я не вижу будущее, потому что его еще нет! – Андрей отстранился и убрал руку. Отступил на шаг, смеясь, и превратился в Машу. Растерзанную в борьбе за Радужный ветер и Сердце Ветров, без плаща, в мятой блузке, рваной юбке, со спутанными волосами, с ссадинами на пальцах… Такую, какой она и была в этот момент. – Пока ты не определишься со своей жизнью, не выберешь себе место в своем мире, тебя так и будет вытаскивать из твоей реальности мир, который нуждается в помощи. Ты уже достаточно взрослая, чтобы решить проблему с самоопределением и самоосознанием в собственном мире. Однако на случай, если тебя вновь вынесет Радужный ветер, помни, что любое твое решение, каждое твое задание влияет на все миры Великой Спирали. Так было и так будет. И именно поэтому ты оказалась на Мельнице.