Шайя - Юлия Меллер

— Надеюсь, что раньше. Непогода и сбои в передаче сигналов должны сами по себе привлечь к нам внимание. Как только рассветёт, за нами вышлют катер.

— Мы замёрзнем раньше, − усмехнулся Ро.

— Пока двигаемся, у нас хорошие шансы выжить! — бодро ответил всем Харадо.

Он прекрасно знал, что его товарищам весь этот разговор нужен исключительно для того, чтобы почувствовать уверенность командира. Они знают, что за ними присматривают; знают, что помощь может запоздать. Ребята всё знают, и готовы к трудностям, но им будет легче, если они услышат его твёрдый голос и чёткие команды. Абсолютное доверие, испытываемое к командиру — это не пустой звук. Кацу завоевал его и берёг.

— Так что не расслабляемся и почаще пинаем нашего маляра! — громче крикнул Харадо, чтобы перекрыть завывания ветра. − В его интересах шевелить ногами, а не висеть.

Художник грозился выжить и нарисовать десять… двадцать шаржей на бесчувственного чурбана за непонимание разницы между малярами и им.

Кацу иногда весело огрызался, предлагая оставить талантливого бумагомарателя на льду и подождать, когда его ринется спасать стайка Муз искусства.

Они шли до рассвета, но так и не нашли достаточно снега, чтобы зарыться в него. Костюмы защищали их от лютого мороза, но только до тех пор, пока тело само вырабатывало тепло. Стоило остановиться — и экспериментальная одежда переставала аккумулировать дополнительное тепло и теряла свои преимущества. Это было сделано специально, чтобы не перегреть тело при работе. И вот настал момент, когда пришлось остановиться из-за потерявшего сознание художника.

— Полчаса отдыхаем и вновь идём дальше, − забирая на руки бессознательного товарища и тормоша его, Кацу устроился на льду.

Ребята окружили их, прижимаясь и стараясь укрыться всем тем, что успели похватать, выбегая из дома.

Полчаса оказались мифическим сроком. Уже через пять минут разгорячённые ходьбой тела остыли и холод стал пробираться внутрь. Все прижались плотнее друг к другу, прикрываясь тентом от ящика с энергетической установкой и парочкой одеял.

В момент паники, связанной с медведем, в эти одеяла были замотаны Тиба с товарищем, так как они спали и выскочили в сени вместе с ними. Потом уже ребята вскочили в ледяные комбинезоны и интуитивно прикрылись сверху нагретыми телом одеялами. Вместе с ними и убегали, сообразив, что в любой момент из них можно будет сделать носилки в случае надобности.

Однако Кацу не позволил положить на одеяла художника, заставив того, превозмогая боль, идти дальше, опираясь на помощь товарищей.

Никто не возразил Харадо, понимая, что мороз на этих землях — основной убийца.

Кацу сидел на льду, стараясь в таком положении шевелить мышцами ног и спины, чтобы хоть как-то заставить специальную ткань комбинезона продолжать вырабатывать дополнительное тепло. Одновременно он пытался дышать в чуть отодвинутый от шеи ворот обмякшего художника, чтобы жар его дыхания проникал под одежду товарища и грел его.

Кацу допустил ошибку, стараясь как можно быстрее согреть его, не дав себе передохнуть, и поплатился головокружением, перешедшим в короткое беспамятство. Поняв, что его сознание поплыло, Харадо намертво вцепился в художника, а в душе разлилась досада.

Ему не верилось, что для него и ребят всё закончится так глупо! Дурацкое стечение обстоятельств и недальновидность устроителей этой практики! Это была последняя контролируемая мысль, прежде чем он ощутил себя под лучами дарующей свет и энергию звезды, сидящим на большом камне и ловящим рыбу!

Это волшебное воспоминание мелькнуло, сменившись видом дружной компании там же, на озере… Тиба и Рико спали после воздействия странного старика, который говорил, что отблагодарит Кацу позже…

А в следующий миг в той же грёзе он увидел Шайю. Не где-нибудь, а здесь во льдах! Она стояла перед ними всеми и её глаза сначала широко раскрылись в удивлении, а потом в них вспыхнула тревога, переходящая в панику. Меньше всего ему хотелось пугать эту славную девочку, впрочем, она быстро исчезла. А он, испугавшись за неё, очнулся.

— Всем встать. Продолжаем движение! Уже рассвело*, и помощь будет скоро!

(Прим. Авт. * Конечно, рассвет не мог прийти одновременно на Ледяные земли и в южный город, где устроилась медитировать Шайя, но так красивее, когда обоим удалось отпустить погулять свои души на рассвете)

Кацу умолчал, насколько скоро, собираясь до конца поддерживать ребят столько, сколько потребуется: час, два, полдня, сутки… они у него будут двигаться в любом состоянии! Их всех хорошо тренировали, и ничего страшного не случится из-за небольшого марафона.

Спасатели прибыли через полчаса. Тревогу поднял Ниярди и потребовал срочно вернуть все группы на базу. Профессор поставил на уши семью Харадо, и те подняли с военного космодрома скоростной шаттл для вызволения ребят из ледяного плена. А потом было расследование, результаты которого показали, что на все три группы было совершено покушение из космоса. Первое… одно из многих.

Всю зиму Шайя, вдохновлённая тем, что сумела вовремя поднять тревогу по поводу студентов профессора, медитировала вместе со всеми. Она с энтузиазмом встречала рассветы и провожала закаты. Ей нравилось чувствовать некое единство с природой, хотя повторить прошлый успех с разделением физического тела и астрального ей больше не удалось.

После утренней медитации Шайя продолжала заниматься хореографией и перешла на новый уровень, в котором программа учила её уже не только базовым движениям, но и танцевальным элементам.

Когда девочка включала музыку и соединяла всё то, что выучила, то она сама себе казалась сказочной героиней, живущей в таинственном месте.

После танцев Шайя хлопотала по дому и в саду, а после обеда она продолжала учить языки, выполнять задания профессора и освобождалась только к вечеру. Перед сном, устроившись среди подушек на кровати, она смотрела сериалы, посвящённые отчасти ей.

Так получилось, что у Шайи нашлось множество девушек-последовательниц, захотевших уехать на природу и снимать свою жизнь.

Многие из них смотрелись нелепо из-за того, что старались скрыть свой возраст за детскими платьями и броским макияжем, но немало было и тех, у кого получалось привлечь зрителей, нащупав свою собственную манеру подачи видео-зарисовок и заменить красивейшие виды заповедника другими эффектными планами.

И всё же фильмы Шайи оставались лидерами, а её детское личико стало символом всего того, что связано с природой. Правда, оно уже больше походило на рекламный логотип, состоящий из трёх мазков художника, чем на фото живого человека.

Волну коротких зарисовок о жизни в деревне, снятых блогерами, перекрыл проект одного из ведущих каналов телевидения, создавшего фильм про юную девушку из алани, попавшую из прошлого в настоящее.