Кобра и наложница - Бонни Вэнэк

Сконфуженный, Кеннет пристально смотрел на него. Грэм медленно начал рассказывать о рыжем англичанине.

— Хепри, мне было восемь лет. Я увидел его и попросил отвезти письмо о том, что меня держат здесь в качестве пленника. Я сказал ему, кто я, обещал много денег, если он пришлет кого-нибудь, чтобы спасти меня. Он сказал мне, что за доставку такого письма надо заплатить особую цену.

Яростный гнев наполнил Кеннета, когда он услышал правду. Но ради своего брата он взял себя в руки.

— После всего этот рыжий англичанин рассмеялся. Он предупредил меня, чтобы я никогда никому об этом не рассказывал, потому что он будет все отрицать и обвинит меня. Я умолял его освободить меня. Я просил и ждал, надеясь, что он расскажет кому-нибудь, где я нахожусь. Я все ждал. Но помощь так и не пришла.

Кеннет решительно положил свою руку на плечо Грэма и заговорил успокаивающим голосом:

— Теперь ты больше не тот маленький мальчик, Грэм. Ты возвратишься в Англию не один. С тобой буду я. Наше родовое поместье находится в уединенном месте в Йоркшире. Мы с тобой не поедем в Лондон. Мы поедем туда. Ты должен ехать со мной.

В глазах Грэма мелькнула надежда.

— Поедем. Пожалуйста. Я всегда буду рядом с тобой, чтобы помочь тебе. Пожалуйста. Теперь, когда мы нашли друг друга, я не вынесу, если снова потеряю тебя.

Грэм поймал взгляд Бадры. Она слегка кивнула ему.

— Он прав. Ты сможешь, — сказала она.

Грэм глубоко вздохнул. В его глазах заплясали озорные огоньки.

— Я поеду с тобой, только если ты возвратишься в Англию как муж Бадры.

Кеннет взглянул на ее полное надежды лицо. Но не успел он встать на колени и взять ее за руку, как она, к его удивлению, опередила его. Она смотрела на него снизу вверх своими большими темными бархатными глазами.

— Я помню, ты три раза просил меня стать твоей женой, и три раза я тебе отказывала. Теперь пришла моя очередь спрашивать. Ты женишься на мне? — прошептала она.

Он поднял ее и нежно поцеловал.

— Я люблю тебя, Бадра. Я всегда любил тебя. Это будет для меня большая честь.

Она дотронулась до ожерелья, которое все еще висело у нее на шее.

— Это знак того, что я твоя раба.

Кеннет снял с нее пектораль и улыбнулся.

— Нет, это означает совсем противоположное. Это ожерелье Аменемхета III. Поэтому я надел его на тебя тогда, в твоей комнате во Дворце наслаждений. Это означает, что я вручил тебе право владеть моим сердцем, любовь моя. Саид перепутал пекторали.

Он положил ожерелье в карман.

— Самое подходящее место для него и для всех находок с раскопок — это музей.

После этого он позвал Джабари, Рамзеса и Виктора и рассказал им новости. Джабари улыбнулся Кеннету.

— Я рад за тебя, Хепри, рад, что ты нашел родного брата. Очень важно иметь кровных родственников.

— Так же как и братьев своего сердца, — ответил Кеннет, оглядывая окружающих. — Это Бадра, сестра, которую ты принял, когда она пришла к тебе испуганной наложницей. Я брат, которого твой отец спас от смерти. Вот это моя настоящая семья, Джабари. Люди, которые собрались вместе независимо от обстоятельств, и которые поддерживают друг друга и в хорошие, и в плохие времена. Я могу обнаружить, что у меня есть десять братьев, о которых никогда ничего не знал, но ты будешь занимать самое важное место в моей жизни, Джабари. Вы были для меня семьей, когда я больше всего нуждался в ней.

В темных глазах шейха отразилось волнение.

— А я продолжу: и будем твоей семьей, если это тебе будет нужно, Хепри.

Кеннет принял свой привычный самонадеянный вид.

— Сейчас мне нужно, чтобы вы помогли подготовить небольшую свадебную церемонию. Ну как?

Шейх взглянул на сияющее лицо Бадры.

— Конечно. Но я сомневаюсь, что это будет небольшая церемония, Хепри. На свадьбе захочет присутствовать все племя. Все Хамсины — это твоя семья.

— Есть один родственник, который, я думаю, присутствовать не будет, — пошутил Грэм, кивая в сторону лежащего на полу тела Саида. Кеннет поморщился.

Наконец-то смерть их родителей была отмщена! Оставалась лишь одна проблема. Они посмотрели на тело.

— Мы не можем оставить его здесь, — задумчиво сказал Джабари.

Воины посмотрели друг на друга. В пустыне все следы вражеских тел поглощает зыбучий песок.

Они сокрушили своего врага. Однако оставался еще один последний кирпичик в этой пирамиде лжи, обмана и страданий. Кеннет вспомнил о куче динамита, сложенного на столе в глубине магазина.

— У меня есть идея, — сказал он.

Той ночью воины Хамсины снова вторглись во Дворец наслаждений. После того как стражникам объявили, что новым владельцем является Кеннет, они почти не оказывали сопротивления. Кеннет с гордостью наблюдал, как полный достоинства Грэм, выполняя поручение, объяснял евнухам и женщинам, что у них есть выбор: либо улица, либо работа по изготовлению копий древностей.

Все согласились заняться предложенной работой. Им велели прийти к магазину Виктора на следующий день и отпустили. Воины Хамсины отвели женщин на ночлег в Шеферд-отель. Все за счет Кеннета.

При мысли о том, какой вид будет иметь лицо управляющего отелем, когда несколько бывших шлюх, сопровождаемых воинами Хамсинами, появятся в отеле, Кеннет изо всех сил сдерживал улыбку.

Когда в борделе не осталось людей, Джабари, Рамзес и Грэм внесли внутрь тело Саида, завернули его в потертый ковер. Когда они укладывали на кровать тело бывшего владельца борделя, Бадра схватилась за руку Кеннета.

Грэм положил динамит на кровать и прикрепил к нему довольно длинный фитиль, чтобы у них было время убежать. Потом все трое ушли, оставив Кеннета и Бадру одних.

Кеннет кивнул, Бадра зажгла спичку. На мрачном лице Бадры танцевали тени. Она поднесла горящую спичку к фитилю. Он загорелся. Взявшись за руки, они с Кеннетом выбежали из ворот этого позорного здания на улицу. Потом стояли и ждали.

Несколько минут спустя громкий взрыв расколол тишину ночи. Оранжевое пламя взметнулось до неба. Прижавшись к груди Кеннета, Бадра смотрела на огонь. Любимый крепко обнимал ее.

— Пусть горит, — прошептала она. — Пусть все сгорит дотла. Никогда больше он не будет домом рабов. Никогда!

В молчании они смотрели, как оранжевые языки пламени трепетали в воздухе, пожирая здание. Были слышны крики людей из окрестных домов, которые увидели пожар. Кеннет дал Бадре сигнал уходить.

Когда они укрылись в безопасном месте, он повернул ее лицом к себе. В его глазах плясал яркий отблеск пожара.

— Я хочу тебе что-то сказать. Что-то, чего ты, может быть, не хочешь услышать, — с торжественным видом сказал он.