Ветер и море - Марша Кэнхем

– Болван! – зло воскликнула она. – Проклятый высокомерный болван!

– Я не думал, что вы будете так переживать, дорогая, – голос Гаррета напугал ее, она вздрогнула и обернулась, – иначе я ни за что не пригласил бы янки.

– Гаррет!

– Заключим мир? – Он плотно закрыл дверь и поднял вверх бутылку красного вина. – Высокомерный болван предлагает это... красивой женщине, которой я за все золотые монеты мира не позволю на меня сердиться.

– Но... – Кортни облизнула губы и неуверенно произнесла: – А как же Миранда и янки? Вы же не могли оставить янки без надзора?

– Он никуда не денется, – улыбнулся Шо. – И не сомневаюсь – Миранда не спускает с него глаз. И все же жаль, что обед не удался.

– Я... Честно говоря, я не голодна.

– В таком случае и я тоже. – Его взгляд остановился на кровати. – Гораздо охотнее я продолжил бы разговор, который мы начали раньше.

Кортни тоже посмотрела на кровать, но лишь для того, чтобы сообразить, там ли револьвер, который она обычно клала под подушку, или он тоже каким-то образом попал в руки Баллантайна?

– Вы кого-то ожидаете? – Гаррет поставил бутылку с вином на стол и мрачно посмотрел на два серебряных кубка.

– Н-нет. – Кортни сжала руки и непроизвольно сделала шаг от стола. – Нет, конечно, нет.

– Конечно, нет, – пробурчал Гаррет, глядя на нее из-под насупленных черных бровей. – Ни один человек на этом корабле не посмеет занять мое место, если только он не хочет раньше времени встретиться со Всевышним.

– Ваше место? Это звучит так, словно вы объявили меня своей собственностью.

– У вас есть возражения?

– Я возражаю против того, чтобы кто-то указывал мне, что можно и чего нельзя делать, куда я могу и куда не могу ходить и кому я должна принадлежать. Вам, Гаррет Шо, следовало бы уже знать это обо мне.

– Да, я знаю, вы независимы. Упрямы и несдержанны, как ваш отец, упокой, Господи, его душу. Но вас, Корт Фарроу, должна направлять сильная рука. Кто-то должен защищать вас и заботиться о вас.

– Я вполне способна сама о себе позаботиться.

– Правда? – На его лице медленно расплылась улыбка. – если по кораблю распространится молва, что я больше не предъявляю на вас своих прав, как долго, вы думаете, будет по ночам пустовать ваша постель? Будет ли вам безопасно разгуливать по палубе? Или спускаться в трюм?

– Вы говорите о людях моего отца, – холодно напомнила Кортни.

– Да, и пока он командовал, они были искренне преданы ему. Но теперь командует не он, милая. Командую я. Вы сами знаете, корсары – переменчивый народ. Они уважают силу и власть, а не воспоминания. Раньше они терпели вас ради Дункана и потому, что вы больше напоминали им парня, нежели дочь. Они уважали вас за умение держать в руках абордажную саблю и кинжал, а не за вопросы и подозрения, потоком льющиеся из вашего рта. – Кортни проглотила резкое возражение, вертевшееся у нее на языке. – Вы, дорогая, бегаете по всему кораблю с вопросами, и это может плохо закончиться. – Гаррет покачал головой. – Предположим, что человек, которого мы ищем, находится среди нас – и нет причины этому не верить, – и предположим, вы случайно задали именно ему вопрос о том, где он был или что делал во время сражения с американскими кораблями. И предположим, он забеспокоился, что вы можете вычислить, кто он, – так какой черт помешает ему всадить нож вам между лопаток, чтобы заставить замолчать навсегда?

– Я должна узнать, кто предал моего отца, – упрямо заявила Кортни.

– Думаете, я этого не хочу?

– Я не вижу, чтобы вы задавали какие-нибудь вопросы.

– Есть разные способы, дорогая. Я спрашиваю и прислушиваюсь, но не так, чтобы какой-то предатель, если он среди нас, мог догадаться, что мы кого-то подозреваем.

– И вы что-нибудь узнали? – сердито спросила она. – Вы приблизились к тому, чтобы выяснить, кто среди нас иуда?

– Я выяснил, кто не иуда, – спокойно ответил Гаррет. – А это так же чертовски важно, как и узнать, кто наш враг.

– То есть вы хотите, чтобы я ничего не делала? Просто сидела, ждала и абсолютно ничего не делала!

– А-ах, Корт Фарроу, я вижу в ваших глазах огонь. Говорить, чтобы вы ничего не делали, все равно что советовать вам поступить наоборот. Нет, я разрешаю вам свободно передвигаться по кораблю. Больше я не буду к этому возвращаться.

– Свободно передвигаться?! – возмущенно воскликнула она. – Я должна гордиться тем, что вы разрешаете мне свободно передвигаться по кораблю моего отца?

Наклонив голову, Гаррет сосредоточился на том, чтобы наполнить вином два кубка, а когда снова поднял взгляд на Кортни, в его глазах светилось изумление.

– Значит, вы предъявляете права на этот корабль?

Потребовать «Ястреб» себе? Это была не такая уж абсурдная идея. Были корабли, ходившие под командованием женщин, и моряки послушно выполняли их приказы, если дамы зарекомендовали себя умелыми и беспощадными.

– Вы сильная, – тихо рассмеялся Шо, угадав ее мысли, – и, не стану отрицать, могли бы найти на борту пару-тройку мужчин, готовых последовать за вашей саблей, но то ли это, чего вы действительно хотите? Разделить команду, вместо того чтобы сплотить ее и сделать сильнее, чем она была раньше? Думаете, Дункан был бы рад, если бы вы так поступили?

Говоря это, Гаррет обошел вокруг стола, и Кортни сразу вспомнила о другом высоком, сильном мужчине, который совсем недавно рискнул играть с ней в подобные словесные игры. Она могла бы поклясться, что запах Адриана еще присутствует в этой каюте и у нее на коже. Она еще чувствовала приятную боль между бедер, и ее тело все еще горело от прикосновения его щетины... его рук... его губ. Кортни была в замешательстве, и близость Шо смущала ее все сильнее.

– Корт, вы задумывались о своем будущем? Вы решили, куда отправитесь, когда закончится эта война?

– Отправлюсь? – Она провела языком по губам и, с опаской пройдя мимо Шо, остановилась у занавешенной парусиной двери на балкон.

– Уверен, вас не тянет оставаться в этих краях. Я сам насмотрелся на пески и верблюдов, и мне хватит этого до конца жизни. Я подумываю начать все заново... где-нибудь. Быть может, в Карибском море или в Америке. Как сказал янки, можно сменить имена, придумать новое прошлое – кто узнает? – Гаррет замолчал, и его взгляд остановился на тускло поблескивавшем овальном медальоне в ложбиньке на ее груди. – Дункан мечтал о том же: жить в Америке королем, когда избавит землю от дерьмовых французов. А еще он мечтал, чтобы вы, настоящая леди, вернулись к жизни аристократки.

– Я никогда не просила отца о невозможном, – тихо ответила Кортни.

– Вы никогда ни о чем его не просили, и именно поэтому он хотел дать вам все. Вас ожидает богатая жизнь в Америке... в Виргинии.

– Виргиния, – прошептала Кортни и почувствовала, как слабая дрожь пробежала по ее спине. Виргиния была родиной Баллантайна. Кортни, похоже, никогда не избавится от этого янки – ни в настоящем, ни в будущем.