Заклинательницы ветров - Робин Хобб

– Нет, – дав ей выговориться, сказал Вандиен. – Я должен каким угодно способом выволочь оттуда скилий и вернуть их Паутинному Панцирю в целости и сохранности. Я и так уже облажался более чем достаточно, так дай мне хотя бы развязаться по-людски с этим делом. Паутинный Панцирь ДОВЕРИЛ мне свою упряжку, ты понимаешь? И я, хоть тресни, должен ее возвратить. Правда, Ки, может, переоденешься, пока я разжигаю костер и отвожу кляч?

– А может, мне попилить тебя еще немножко, и тогда ты не только позаботишься о клячах и о костре, но и меня до кучи переоденешь?..

– Это мысль, – согласился Вандиен. – Итак, вместо травы и костра я с удовольствием…

– Хвастунишка. Ты же вымотался не меньше моего.

– Гораздо больше. Э, это не Джени к нам по песочку идет?

Ки проследила направление его взгляда. К ним действительно приближалась закутанная в плащ фигура, державшая за руку другую, поменьше росточком. Волосы малышки выбивались из-под капюшона; она весело бежала вприпрыжку, стараясь не отставать от старшей сестры. Ветер уже доносил ее голосок: девчушка щебетала, как птичка.

– Да уж, кому бы еще, – согласилась Ки. – Остальная деревня после праздника вся в делах, знай рыбу ловит, ей не до нас.

Они молча наблюдали за приближавшейся парой. Джени решительно шагала по камешкам и песку, не отрывая взгляда от фургона. Зато младшенькая не пропускала ни яркого камешка, ни ракушки: все ее занимало. Волосы Джени были прижаты плотной шерстяной шапочкой. Просторная рубашка была плотно перетянута поясом, а штаны – надежно заправлены в сапожки. Рубашонка младшей сестры не была подпоясана, – так, согласно обычаю, ходила вся деревенская мелюзга. Штанишки вылезли из голенищ сапожков, и ветер раздувал их на каждом шагу. Подойдя почти на расстояние оклика, они остановились, и Джени наклонилась что-то малышке сказать. Та выслушала ее с самым серьезным видом.

– «Будь паинькой, не лезь, пока тебя не спросят, и вообще поменьше вредничай…» – столь же серьезно предположил Вандиен.

– «И не забудь вытереть нос!..» – негромко посмеиваясь, добавила Ки. Подойдя вплотную, Джени выпустила ручонку младшей сестры. Та мигом подбежала к борту фургона и принялась водить пальчиком, изучая полосы и завитушки на раскрашенных досках кабинки. Джени бросила ей вслед взгляд, означавший примерно «ну, ты у меня дождешься», и повернулась к Ки с Вандиеном.

– Есть способ, как не бей лежачего поднять вашу упряжку, – начала она безо всяких предисловий. – Когда я вас возила туда привязывать веревку… мне, в общем, хотелось живьем кого-нибудь съесть. Я все говорила себе, что, мол, я вам ничем не обязана, зато чем быстрее вы сдадитесь и уберетесь отсюда, тем быстрее деревня придет в чувство. Только я ошибалась. Мне передали, как ты, Вандиен, рассказывал о своих приключениях в ночь Храмового Отлива. Спасибо я тебе говорить не собираюсь, но не хочу, чтобы ты думал, будто я такая уж заскорузлая. Я понимаю и ценю, что ты пытался для меня сделать. Вот я и решила помочь вам вытянуть упряжку.

На этом Джени замолчала и молчала так долго, что пауза сделалась неловкой. Но тут подала голос ее сестренка.

– Я однажды пила ромнийский чай, – заявила она, ни к кому, впрочем, в отдельности не обращаясь. Ответа не последовало, и она сделала еще один заход: – Он мне очень, просто очень понравился…

– Саша!.. – строго призвала ее Джени к порядку.

Вандиен расхохотался во все горло, потом притворно нахмурился и повернулся к девочке:

– Неужели тебе не рассказывали, как ромни подпаивают маленьких лакомок вроде тебя сонным зельем, а потом увозят их с собой посреди ночи?

– Задушу! Своими руками!.. – шепотом пообещала ему Ки. – Бестолочь, она же поверит!.. – И пояснила, обращаясь к ребенку: – Единственное дитя, которое я в своей жизни украла, выросло вот в этого не в меру трепливого мужика. Понимаешь теперь, почему я разочаровалась в похищениях и оставила этот промысел?.. Давай-ка, помоги мне набрать сухих веточек и кусочек-другой плавника, и я тебе покажу, как ромни заваривают чай на костре возле своего фургона…

Не успела Ки подняться на ноги, а девчушка уже летела на берег разыскивать побелевшие от воды и солнца корявые деревяшки. Ки многозначительно посмотрела на Вандиена и последовала за ней. Оставшись с Джени наедине, Вандиен вопросительно поднял бровь. Но тотчас же об этом пожалел, заметив, какое впечатление произвело на Джени то, что сделало это движение с его шрамом.

– Ну так… – сказал он. – Стало быть, ты знаешь, как вытащить моих скилий.

– Вся деревня знает, – сказала она. – В гостинице по вечерам уже ставки делают насчет того, когда вы сами додумаетесь.

– То есть, если ты мне подскажешь, все ваши без сомнения будут премного тебе благодарны…

– А какая разница? Что бы я ни сделала, и так и так все будут мной недовольны.

– Понятно…

– Ни шиша тебе не понятно, но это тоже не важно. А важно вот что: чтобы поднять нечто со дна, приличный человек не станет переть против прилива. Наоборот, он заставит прилив сделать за него всю работу… – Джени немного помолчала, любуясь озадаченным выражением на лице Вандиена. – Никакая упряжка не сравнится по силе с Луной, уж ты мне поверь. Сделай себе какой следует поплавок – набери бревен потолще да свяжи вместе канатом. Благо веревки у тебя, я вижу, хватает. Дождись отлива и оттащи плот в храм. Когда вода будет всего ниже, зачаль за поплавок конец от упряжки да выбери его как можно туже. Вот и вся хитрость.

– Ну и?.. – подтолкнул ее Вандиен, ибо Джени явно сочла все объяснения законченными.

Девушка посмотрела на него, как на безнадежного идиота:

– Ну и дождись, пока наступит прилив. Вода начнет поднимать плот, и либо упряжка поднимется вместе с ним, либо треснет веревка. Только я видела тот конец, что дала тебе Зролан, и думаю, что скорее все же поднимется упряжка… Ну, а как только ты отдерешь ее ото дна, до берега ее уже и ребенок дотащит. Может, конечно, подзастрять на храмовых стенах, но уж с этим ты, я думаю, как-нибудь справишься.

– Я тоже так думаю, – сказал Вандиен и, прищурившись, посмотрел в сторону берега. Ки с Сашей уже возвращались, причем каждая несла небольшую охапочку хвороста. Обе смеялись. Русые волосы падали Ки на лицо.

Вандиен вдруг сказал:

– А почему бы вам обеим не уехать с нами, Джени?

– Вот так взять и уехать?.. – отозвалась она. – Ты нас приглашаешь? А Ки ты спросил? Не спросил. Ты что же думаешь, я прямо так брошу свою дори, свой домик и помчусь с вами неизвестно куда? А жить мы как будем?

– Так, как живут ромни. Они не берут в голову лишних забот и верят, что дорога сама о них позаботится. «Счастье колес», так они это называют. Ки среди них порядочный еретик – она возит грузы, торгует… Все прочие ромни, с которыми я сталкивался, веруют только в счастье своих колес. И, между прочим, не такая уж плохая это жизнь, Джени. Да и Саше, надо думать, понравится…