Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло - Василий Звягинцев

От мысли — как вытянутся у них лица, он радостно потер руки и выпил первую порцию виски. За успех, и чтобы мысль лучше работала.

Тут и явился дворецкий с известием о визите миледи и мистера Сэйпира.

— Этому-то что здесь делать? — поморщился адмирал. Он с гораздо большим удовольствием принял бы поздравления только от нее одной. Но, очевидно, без участия этого пронырливого типа здесь не обошлось. И неизвестно, личные связи миледи или деньги негоцианта оказались весомее.

Хиллард облачился в мундир с новыми нашивками, полюбовался собой в зеркале, приказал накрыть в гостиной стол. Едва ли его гости успели позавтракать.

Еще большее раздражение, чем присутствие Сэйпира, вызвал у адмирала второй сопровождающий дамы, комиссар Роулз. Вот уж кто совершенно неуместен в его доме. Никакого конфиденциального разговора теперь не получится, это ясно. Но ведь и просто так этот господин здесь появиться не мог. Значит, интрига закручивается еще туже.

— …Таким образом, адмирал, — говорил Кирсанов, помешивая ложечкой кофе в тонкой китайской чашке, — выбор у нас с вами крайне ограничен. Или штурм города со всеми вытекающими последствиями, или — перемирие. Как я уже поставил вас в известность, в наших возможностях убедить буров остаться на достигнутых рубежах и даже несколько отступить. После этого переговоры могут продолжаться неограниченное время. Вы прекрасно знаете, что Оранжевая и Трансвааль не в состоянии поддерживать нынешнюю боеготовность дольше нескольких месяцев. Но и ваша армия, в свою очередь, лишенная снабжения по морю, очень скоро начнет терпеть неприемлемые лишения. Не говорю о мирном населении. Вы не сможете ни прокормить его, ни эвакуировать. Это понятно?

— Очень понятно, — согласился Хиллард. После исчезновения эскадры Балфура каких-либо надежд на возможность не то чтобы овладения морем, но и обычной проводки конвоев с войсками и снаряжением не существовало даже в перспективе. Прорывы отдельных быстроходных кораблей под прикрытием ночи и плохой погоды еще возможны, но проблемы это не решало.

— Вы думаете, что буры будут препятствовать отправке в Метрополию невооруженных судов с мирным населением?

— Топить их они, безусловно, не станут, а вот воспретить выход в море — вполне. Под каким угодно предлогом. Вы представляете, что станет твориться в колонии, если тысячи людей сначала будут посажены на пароходы, а потом, убедившись, что собственный флот не в состоянии обеспечить их безопасность, вынужденно вернутся в уже покинутые дома? Лишившись последней веры и надежды.

— Картина очень печальная, даже — душераздирающая, — с болью в голосе промолвила Лариса. Только что кружевной платочек к глазам не поднесла.

— Хорошо, господа, — ответил адмирал, укрепляя душевное равновесие еще одним солидным глотком виски. — Нарисованная вами картина действительно печальна. Только я не совсем понимаю, почему вы сочли нужным обратиться именно ко мне? Не к главнокомандующему, не к губернатору?

— К ним мы обратимся сразу после того, как закончим беседу с вами, — сказала миледи Отэм. — Дело в том, что если названные персоны проявят меньше благоразумия, чем требуется в их положении, ваша новая должность и имеющиеся в распоряжении силы смогут повлиять на развитие событий в нужном направлении…

Хиллард снова покосился на Роулза. Черт возьми, он до сих пор не понимает, в каком качестве присутствует здесь этот господин. Британская разведка что, тоже на стороне заговорщиков? В существовании заговора он больше не сомневался, только его цель и движущие силы оставались скрыты «туманом войны».

— Мятеж? Вы предлагаете мятеж флота против правительства колонии и армии?

— Не пугайте сами себя словами, не имеющими смысла. Вы же не мальчик, адмирал, — улыбнулась Лариса. — Неужели вы столь наивны, чтобы думать, будто приказ о вашем назначении родился сам собой? Что те, кто его готовил, подписывал и отправлял, не знали, зачем они это делают? Хотите маленький эксперимент? Мы сейчас расстанемся, ни о чем не договорившись, а уже вечером вы и губернатор тоже получите телеграммы, дезавуирующие предыдущую, за номером… — она назвала общий номер и другой, внутренний, многое говорящий посвященным.

— Ошибка, так сказать, вышла, и указанное лицо на самом деле отправлено в отставку с формулировкой «без объяснения причин», — поддержал Ларису Кирсанов.

Безусловно, это был удар ниже пояса. Хиллард почувствовал, что у него задергалось нижнее веко. Шантаж, самый настоящий шантаж.

— Да вы успокойтесь, — понял его состояние Кирсанов. И не такое приходилось видеть в богатой жандармской практике. — Это ведь — исключительно гипотетически. Мало ли ошибок совершается в канцеляриях при прохождении бумаг. Но пока все сложилось исключительно хорошо? Весьма влиятельные персоны в высших кругах Империи видят вас на нынешнем посту, и крайне опрометчиво их разочаровывать. Грядут большие, очень большие перемены, сэр Мэнсон, и не стоит упускать шансы, которые имеют обыкновение не повторяться.

Адмирал подошел к окну, посмотрел на бухту, где теснились у пирсов и бочек вверенные ему корабли. Несколько крейсеров и миноносцев слабо дымили, поддерживая двухчасовую готовность, остальные стояли с погашенными топками.

Что ж, придется внести кое-какие изменения в приказ, добавить пункт о срочном формировании отрядов морской пехоты из строевого состава для обороны города и подготовке к перевозке на берег нескольких батарей скорострельной противоминной артиллерии и пулеметов.

— А отчего это ваш брат, миледи, не оказал мне честь своим посещением, а остался при карете, как простой кучер? — спросил адмирал, переведя взгляд на площадку перед домом.

— Ох, сэр Мэнсон, он у нас такой оригинал, — всплеснула руками Лариса. — Его совершенно не интересует политика, а скучать с утра за графином вашего превосходного виски считает вредным для здоровья. Знаете, чем он сейчас занят? Он сочиняет венок сонетов, посвященный одной особе…

— Наверное, он умнее нас всех, — проворчал Хиллард.

— А вот мы не отказались бы от стаканчика, — продолжила миледи, — поскольку мы ведь обо всем договорились?

Адмирал кашлянул, но не возразил. Что тут возразить? Лондон далеко. Задавать по телеграфу вопросы, которые прозвучат как минимум дурацки? Или бежать к губернатору за советом? Еще более глупо. Они с Буллером его разжуют и не подавятся, а потом в случае чего еще и свалят на него все свои ошибки и неудачи.

Лежит в сейфе предыдущая телеграмма, в которой рекомендовано прислушиваться к мнению доставившей ее особы, ну и достаточно. А вчерашняя предоставляет неограниченные полномочия в зоне его ответственности. Является Кейптаун военно-морской базой? Безусловно. Значит, можно смело считать, что в пределах городской черты, более того, вплоть до рубежей, с которых вражеская артиллерия способна обстреливать рейд и порт, он является безусловным единоначальником. До тех пор, пока Редверс Буллер не предъявит ему другого документа, прямо подчиняющего флот армии. Такого в истории Британии еще не было и, даст бог, не будет.