Драйвер заката - Евгений Прошкин

– А почему заранее не сказали?

– И что, ты бы яблок ему принес? Не нужны ему ни яблоки твои, ни ты сам. Это не для него, это для тебя экскурсия. Надеюсь, больше не попросишься.

С облегчением покинув трубу, Виктор остановился перед двумя створками: «Бокс A» и «Бокс B».

– А, – сказал Коновалов и прошел вперед.

За следующей дверью оказалось пустое помещение с огромным бронированным аквариумом в центре – вот там-то, в аквариуме, всё и находилось. Из-за приборов, назначение которых Виктор не представлял даже близко, он не сразу увидел кровать с телом.

– Внутрь не попадем, – сказал куратор.

Сигалов обошел куб по периметру и прижался к толстому стеклу. Кирилл был похож на мумию, из которой высасывали остатки жизни. В разрезы на желтушной загрубевшей коже вползали трубки и провода, но крови видно не было. Бритая голова казалась непропорционально большой, к ней плотно прилегала треугольная металлическая пластина, основанием закрепленная на лбу, а узкой частью уходившая к макушке. Лицо Кирилла ничего не выражало, словно он спал без сновидений, вот только выглядел близнец лет на двадцать старше – из-за худобы и цвета кожи. Он казался смертельно уставшим.

– Всё беспокоится, что его в банку какую-то перенесут, – подал голос куратор. – Прям бредит этой своей банкой. Со временем, наверно, так и будет. Если Закат переживем. А пока врачи говорят, что собственное тело, даже если оно совсем не функционирует, лучшая среда для мозга. Его тут снабжают всем необходимым. Плюс немножко стимуляторов. В меру, в меру! – быстро оговорился Коновалов. – Наркозависимый он будет не нужен. Это как для тебя – чашка кофе или порция виски. Немножко. Иногда.

– Игорь Сергеевич, я не интересовался, но в принципе: пересадка мозга – насколько это реально?

– Если врачи и научатся такому, то не скоро. Мы наводили справки, естественно. Нас приняли за полоумных. Это вы, скриптеры, фантазиями своими головы людям забили, никто уже не понимает, где наука, а где вымысел.

Коновалов прогулялся вдоль прозрачной стенки, зачем-то потрогал едва заметную дверь и отвернулся в сторону, как бы позволяя Сигалову побыть наедине с братом. Это напоминало скорее кладбищенский ритуал, чем больничный.

– Поехали на работу, Витя, – сказал куратор после длинной паузы. – Для тебя есть еще кое-что.

Обратный путь был короче, обошлось без трубы. Сигалов получил свои брюки, переобулся и поспешил за куратором на выход. По дороге к офису оба тягостно молчали. Виктор не выдержал первым:

– Всю ночь мучился, не мог успокоиться. Чем вы зарабатывали в девять лет, Игорь Сергеевич?

– Жалеешь об упущенном времени? – усмехнулся Коновалов. – Акки брутфорсил, что я еще мог делать в младших классах…

– М-м… а можно по-русски?

– Взламывал аккуанты в социальных сетях.

– И как вас в Комитет, интересно, взяли?

– Именно так и взяли. Ну не в девять лет, а позже, когда начались истории посерьезней. Еще какие вопросы, мой юный друг?

– Есть еще один, – покивал Виктор. – Неожиданный и, наверно, глупый.

– И почему я не удивлен…

– Что находится в Мытищах, Игорь Сергеевич?

– Еще раз?..

– Что находится в Мытищах? – повторил Виктор громче и медленней, как для слабоумного старика.

Коновалов это оценил.

– Спасибо, Витя. Ну-у… В Мытищах, очевидно, находятся Мытищи. Тысяч триста человек и сколько-то там домов, деревьев… А ты какого ответа ждал?

– Что-нибудь значимое хотел услышать. Важный объект, не имеющий адреса.

– Значимое, но без адреса… – скептически крякнул Коновалов и, запустив руку во внутренний карман пиджака, вытащил коммуникатор. Против обыкновения, вызывать он никого не стал, а зашел в какую-то базу данных. – Мытищи, смотри-ка, – удивленно протянул он. – А с чего вдруг такой интерес?

– А с чего вы взяли, что я про это спрашивал? – парировал Сигалов.

– Про что «про это»?

– Про то, что вы там нашли.

– Ты знаешь, что я нашел?

– Нет, конечно. Откуда?

– Так, Витя… – раздраженно вздохнул куратор. – А хотя ладно! – Он передумал и убрал трубку обратно. – Сейчас уже доедем, на месте и поговорим.

Коновалов замкнулся и до самого офиса не произнес ни слова. Сигалова разбирало любопытство, но спрашивать еще раз он не решался: куратор всем своим видом показывал, что шутить больше не намерен. Тем сильней Виктору хотелось узнать, что же там такое нашлось в комитетской базе. Про объект без адреса он ляпнул наугад, предположив, что не помнит, куда стремился попасть, потому что Индекс не мог дать точные координаты. Индекс мог только привести его за руку, и Сигалов верил, что добрался бы – по явным или скрытым знакам, – если бы ему в тот раз хватило времени. Он и подумать не мог, что в итоге всё окажется настолько просто. Или непросто?.. Виктор так и не понял, что за объект разыскал по своим каналам куратор.

Не заходя в кабинет, Игорь Сергеевич сразу повел Сигалова на «рабочее место наблюдателя», хотя к комнате с откидными креслами тот так и не привык.

«И уже не успею», – флегматично подумал Виктор.

– Сейчас отправишься на немножко вперед, – выразился Коновалов.

– «На немножко» – это насколько?

– Ну, а сколько нам всем осталось? Немножко, – повторил куратор. – Никому там не мешай, ни с кем не болтай. Просто смотри. Сам всё увидишь.

У Сигалова под ногой хрустнула ветка, и его это огорчило. Хрустеть, хлестать и даже качаться ветки не должны, это признаки чужака. В лесу нужно вести себя так, чтобы он тебя не замечал, тогда и противник не заметит. Еще недавно Виктор это умел, но как только перевелся с военной службы на гражданскую, начал терять навыки, которые нарабатывал годами. Теперь он был подай-принеси, хоть и одевался в бутике на Смоленской. Они все там одевались, вся служба охраны. Отдельная примерочная, понимающие продавцы и никаких забот с оплатой: форма за государственный счет.

Виктор снова наступил на ветку, но лишь цыкнул зубом: черт с ней, плевать. Остальные пятеро тоже не разбирали дороги – загребали ногами листья, сбивали мухоморы и с шумом продирались там, где можно было пройти неслышно. В одинаковых черных свитерах и серых куртках, в одинаковой обуви, каждый с розовой гарнитурой за левым ухом – они углублялись в лес, и Виктор шел вместе с ними. Он даже знал их имена – всех пятерых, и своё тоже.

Димон и Димыч вели кого-то с мешком на голове. Ясное дело, они были тезками, но обращаться по имени-отчеству слишком длинно, а по фамилии не положено. Так и получилось: Димыч и Димон, надо же их было различать. Почему-то их всегда посылали парой. Сигалов не знал, как появилась эта традиция, но если была работа для двоих, никто не сомневался: пойдут Димон и Димыч. Сейчас они вели какого-то мужика – тот не сопротивлялся, но при каждом случае норовил споткнуться и обмякнуть. Весил он немного, справиться с ним можно было и в одиночку, но зачем, когда есть Димон и Димыч?