Трагедия 1941 года - Арсен Мартиросян

— «Генерал-майор И. И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии).

19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И. Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом (то есть на рассвете 20 июня. — A.M.) командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений. В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности».

— «Генерал армии М. А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО).

13 или 14 июня я внёс предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волынского укрепрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5-й армией. Однако на следующее утро (то есть максимум 15 июня. — A.M.) генерал-полковник М. П. Кирпонос (командующий КОВО. — A.M.) в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г. К. Жуков приказал выводить войска на рубеж УРа, соблюдая меры маскировки».

— «Генерал-майор П. И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии).

20 июня 1941 года я получил такую шифровку из Генерального штаба: „Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубежи подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года“. Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения».

Ну и как вам эти свидетельства отъявленного вранья Жукова, Хрущёва и прочая?! Чего же тогда стоят сказки Жукова о том, как он и Тимошенко звонили Сталину и слезно просили разрешить привести войска в боевую готовность?! Ведь без санкции Сталина такие директивы не могли быть даны и изданы — он лично и жестко контролировал движение войск к линии госграницы! Уж с этим-то, надеюсь, никто спорить не будет? Да и генералы в своих послевоенных ответах на указанные вопросы не врали. Не те времена были, чтобы они брехали в письменной форме на вопросы, которые поставил лично Сталин, — даже если генералы и не знали этого точно, то, по крайней мере, прекрасно догадывались. Но, скорее всего, действительно прекрасно знали, кто автор этих вопросов.

И чего же тогда стоят все полувековые вопли о «нехорошем и упрямом» и якобы не разрешившем привести войска в боевую готовность Сталине?! Но вот что любопытно. Всякое упоминание, даже намеки на существование директивы от 18 июня 1941 г. исчезли. Без малого полвека назад исчезли. Поэтому установить её номер, а также координаты хранения в архивах сейчас едва ли возможно. Как рассказывал автору глубоко уважаемый вице-президент Международной Ассоциации историков Второй мировой войны, председатель Национального Комитета историков Второй мировой и Великой Отечественной войн, доктор исторических наук, профессор Олег Александрович Ржешевский, в ответ на его просьбу помочь найти эту директиву в Архивном управлении Генерального штаба ему ответили, что такого документа просто нет. Архивисты генштаба не соврали. Ее действительно там нет. Но это и неудивительно. В бытность министром обороны Советского Союза Жуков почистил некоторые архивы. Кстати говоря, не только в военном ведомстве. Как рассказывали дочери маршала, где-то в середине 50-х гг. председатель КГБ СССР генерал И. Серов, кстати, давний дружок Жукова, принес ему собранное органами госбезопасности досье с компроматом на маршала. И со словами «делай с этим, что хочешь» навсегда передал его Георгию Константиновичу… Но если такое проделал сам председатель КГБ, если сам Хрущев со дня убийства Сталина и вплоть до позорного изгнания со всех постов топил все печи Советского Союза компрометировавшими его и его прихлебателей архивными материалами, то что могло помешать тому же Жукову устроить аналогичную чистку архивов Генерального штаба и Министерства обороны?!

Но даже если и предположить чудо, то есть что каким-то образом директива от 18 июня 1941 г. сохранилась, то все равно ее не опубликуют! Потому что это будет полный крах на редкость подлого и гнусного мифа о том, что-де в трагедии 22 июня виноват лично Сталин, так как не разрешил привести войска в боевую готовность! Едва ли генералам и «демократам» захочется крушить такой удобный в своей неслыханной подлости миф! Ну да и Бог с ними! Все равно Всевышний всем воздаст по заслугам…

А наше дело свято помнить, что с Божией помощью Подлинная Правда все равно пробьет себе дорогу к свету! Ведь «Не в силе Бог — но в Правде»! Так оно и случилось: следы этой телеграммы остались, причем не только в письменном виде, но прежде всего там, где их менее всего жаждал бы увидеть маршал Жуков. Они остались в протоколах следствия и судебного разбирательства по делу арестованных вместе с Павловым Д. Г. командиров Западного особого военного округа, санкцию на арест и привлечение к суду которых утвердил лично Жуков. На 70-м листе 4-го тома следственного дела по их обвинению зафиксированы следующие слова начальника связи ЗАПОВО генерала Андрея Терентьевича Григорьева: «И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность». Телеграмма, значит, была — в этом смысле особое значение имеет бывшая должность Григорьева. Он был начальником связи ЗАПОВО, то есть телеграмма прошла через его руки! И на суде Григорьев подтвердил это следующими словами: «Всё это верно»[91]. Выбить силой такие признания невозможно — документ есть документ, и это мгновенно тогда проверялось! Да и особисты тоже ведь не идиоты же были.

Но следы остались не только там. В изданной в 1965 г. «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945» на стр. 135 шестого тома содержится упоминание об этом же факте, то есть предупреждение действительно было! Более того, в мемуарах отдельных, явно не потерявших честь и совесть генералов и маршалов есть достаточно прозрачные намеки на эту телеграмму. В своей книге «Провокации против России» генерал Н. Ф. Червов указывает, что «на самом деле многие соединения и части приграничных военных округов и флотов по приказу командующих (с разрешения Генштаба[92]) в боевую готовность были приведены 18–20 июня, что подтверждают И. Баграмян, П. По-лубояров, П. Пуркаев, А. Головко, другие высокие военные руководители войск военных округов и флотов, а также рассекреченные документы»! Таким образом, очевидно, что Предупреждение о необходимости привести войска в боевую готовность действительно было! За четыре дня!