Демоны брельского двора - Инна Мар

бы оказала ей в этом содействие. Я, однако, склоняюсь к мысли, что ты рассчитывала на убийство – может быть, заметила в Нелу что-то такое, что не видели остальные. Ты обладаешь необыкновенной прозорливостью и чутьем, любимая, и никогда не промахиваешься.

Поскольку в данной ситуации его последние слова никак нельзя было счесть комплиментом, она воздержалась от благодарности, лишь горестно покачав головой. Чем больше она за ним наблюдала, тем больше осознавала, что он пьян до беспамятства и вне себя от бешенства. Кроме того, она чувствовала, что сама вот-вот потеряет способность держать себя в руках. Все это могло кончиться очень дурно. Следовало немедленно убраться отсюда подальше подобру-поздорову и попробовать объясниться позже, когда он обретет способность рассуждать здраво. Она начала подниматься.

– Я пойду скажу Сельме, чтобы…

– Сядь! – рявкнул он. – Можешь не бояться, я ничего тебе не сделаю. Пока. На чем мы остановились? – спросил он, отхлебывая настойку прямо из бутылки, – ах да, на твоих необычайных дарованиях. Приручить это змеиное гнездо, я имею в виду наш двор, конечно же, да еще за такое короткое время мало кому удается. Самое смешное даже не то, что они считают тебя честным и прямодушным человеком, а то, что честность и прямодушие вдруг стали для них добродетелями. Как тебе это удалось? Покойная танна Нелу, которая была почестнее тебя, такой репутации не имела.

– Люди склонны считать честными и хорошими тех, кто им нравится, – пожала плечами Далия. –К тому же, я не делала ничего такого, что разубедило бы их в этом.

– Да, это точно. Ты умеешь нравиться людям. Влезать им в душу. Я поначалу относился к тебе с недоверием, считая ловкой интриганкой, однако меня влекло к тебе, и я постепенно стал думать, что ты неплохой человек, что настоящая ты была там, в Арласе. Я находил оправдания всему, что ты делаешь. Ты влюбила в себя Дамиани, поиграла с ним, а потом пристрелила – да и черт с ним, парень был дерьмом, я и сам был не прочь его прикончить, кроме того, у тебя ведь были основания для мести. Ты соблазнила Арно из корысти и бросила его сразу же, как только король поманил тебя титулами, имениями и местом в своей постели, но я просто закрыл глаза на очевидное и как последний идиот верил, что ты сделала это из-за меня. Ты столкнула с балкона Камиллу – но ты защищала себя, а может быть, даже и меня. Я бы нашел оправдания даже этой треклятой бойне, которую ты устроила, если бы причина не была так очевидна, но всему есть предел.

Под его тяжелым угрожающим взглядом она опять встала, выплеснула вино в окошко, налила себе настойки на медвежьих когтях и выпила залпом. Продолжать слушать все это на трезвую голову у нее больше не было сил. Мир, с таким трудом отстроенный ею по частичкам, обрушился во второй раз.

– Почему ты считаешь, что это я убила Дамиани? – она решила уточнить один неясный момент.

– Потому что ты в ночь убийства выходила из его спальни с арбалетом. Тебя видел мой сержант. Или ты хочешь сказать, что это были такие любовные игры?

– Нет, я действительно намеревалась добить его. Потом передумала.

– Не смогла? – насмешливо спросил Меченый.

– Не захотела. Это был минутный порыв, он очень сильно меня разозлил. Потом я взяла себя в руки, правда, с большим трудом.

– Да, всадить в спящего раненого арбалетный болт не так легко, как написать записку, – продолжил он, словно не слыша ее. – Хотя я думаю, тебе раньше приходилось пускать в ход арбалет, и не раз, так что ты справилась.

– В двадцать девятом году нельзя было пройти из Арласа в Морени, ни разу не пустив в ход арбалет. Если, конечно, ты собирался остаться в живых. Что касается беднягу Кловиса, он стал жертвой того же убийцы, что и другие друзья Арно, и он сам. Это совершенно очевидно.

– Очевидно, что этот убийца был не слишком расторопен, и ты его опередила. Что до Арно, я начинаю склоняться к мысли, что ты сама устроила этот спектакль с покушением, чтобы подобраться к нему поближе и втереться в доверие. Просто заплатила двум группам наемников. Уж слишком легко все вышло.

Она кивнула.

– Понятно. Если ты все сказал, убирайся. Я больше не хочу тебя видеть.

Он вскинулся и еще больше побледнел, глядя на нее полубезумными глазами.

– Поверь, это взаимно, – процедил он. – Однако не рассчитывай, что Эрнотон теперь у тебя в руках. У тебя есть три дня, чтобы убраться из города, иначе я все ему расскажу.

Он поднялся и быстро направился к выходу. Далия, взяв свечу, пошла за ним. В коридоре он на мгновенье задержался возле двери.

– Я никуда не уеду, – решительно заявила она, встав рядом с ним и прислонившись спиной к стене.

– С твоей стороны это будет большой ошибкой, дорогая.

– С моей стороны было большой ошибкой променять на тебя Арно – уж он-то никогда не обвинил бы меня в подобных мерзостях. Однако я намерена все исправить.

В ту же секунду слева от себя она уловила какое-то движение: над ее ухом пролетел кулак и врезался в стену с глухим звуком. Затем громогласно хлопнула дверь, и снова отвалился кусок многострадальной лепнины. Она повернулась и поднесла свечу к стене. На белом, затканном серебряными розами шелке расплывались кровавое пятно.

Весь день она пыталась занять себя чем-то, но без особого успеха. К вечеру пришел Амато Мальвораль. Он задумчиво остановился перед стеной в коридоре, хранившей последствия буйства Сида Рохаса.

– Я встретил сейчас танну Лавага, – сказал он, – она рассказала о том, что произошло вчера в часовне и просила передать, что она попытается повлиять на принцессу. По ее словам, все это устроила Эмилия Варенн, которая положила глаз на командора Рохаса и почувствовала в вас соперницу.

– О, надо ей передать, пусть дерзает, – усмехнулась Далия. – Более подходящего момента ей не найти.

Она рассказала ему о ночном разговоре, не вдаваясь в подробности.

– Лозанн убит, – пробормотал хронист, – я ничего об этом не слышал. Тело, видимо, еще не обнаружили. Обычно в таких случаях анонимно сообщают в ближайший храм с указанием места и имени убитого, чтобы жрецы могли заняться погребением и оповещением родственников.

– О, командору Рохасу теперь не до условностей, – ожесточенно заметила она.

– Вижу, вы утратили свою прежнюю снисходительность к нему. Что вы собираетесь делать? Вам действительно стоило бы сейчас уехать. Скажете королю, что вы нуждаетесь в отдыхе и уединении после всего произошедшего, к тому