Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

даже не позвонили, даже жизнь их внука им без разницы, вот так! Сволочи!

– Ладно! И что дальше было с тобой.

– А дальше я родила Васечку.

– Ты молодец и выглядишь классно!

– Я знаю, – надменно произнесла она.

– Да? – лукаво улыбнулся Антон.

– Вернее, я стала очень уверена в себе. И особенно – в своей внешности. Я слежу за собой.

– Я это заметил.

Оксана рассмеялась.

– Ну, наконец-то! А то я уж испугалась, что потеряю свою звезду. Моя звезда – это ты.

Оксана с улыбкой посмотрела в лицо Шелестову и поняла, чего хочется мужчине. Того же хотелось и ей самой. И они не стали противиться своим желаниям.

Под столом её колено слегка коснулось колена Антона, и она долго не убирала свою ногу, только уголки её губ чуть изогнулись в лёгкой полуулыбке.

Покончив с трапезой, выпив при этом целую бутылку шампанского, Шелестов пошёл провожать Оксану домой. Идти было недалеко: всего-то надо было перейти Калининский проспект по подземному переходу.

Они вошли в уже знакомый Антону подъезд и прошли через огромный вестибюль к лифту, который был под стать дому: такой же раритетный, просторный и вдобавок отделанный ценными породами дерева. Такие, уже больше не делают. Сейчас лифты штампуют с пролетарским минимумом: размером чуть больше крысоловки и пластмассой «под дерево» на стенах. Большой выбор рабоче – крестьянских расцветок: светло – коричневый, коричневый и тёмно – коричневый. Зато дёшево и сердито!

Они вышли из кабины лифта, и Антон, поддерживая девушку под руку, подвел ее к двери квартиры.

– Сейчас, подожди, ключи найду! – она открыла сумочку и стала старательно их искать, при этом весело напевая не знакомый мотивчик.

Оксану слегка покачивало. Наконец она достала кожаный футлярчик с ключами, но тут – же их уронила.

– Ну, вот! Я слегка опьянела.

Шелестов нагнулся и поднял ключи.

– На, держи! – при этом он коснулся рукой пальцев девушки. – У тебя руки холодные.

– Зато сердце горячее.

Оксана со второй попытки всё же открыла дверь.

– Заходи, не бойся, дома никого нет!

– Не может быть.

– Может!

Они вошли в довольно просторную прихожую. Оксана легко коснулась выключателя, и неяркий свет дал им возможность не спеша снять верхнюю одежду и обувь.

…Антон откровенно блаженствовал, развалившись на диване, расслабившись и глядя в потолок. На журнальном столике под рукой стояла початая бутылка настоящего виски «Ballantines», большая плитка шоколада и две хрустальные рюмки, на самом дне которых ещё оставалось немного коричневой жидкости. Из боковых динамиков большого черного телевизора «Sony», стоящего в углу спальни, мелодично и очень тихо струилась музыка Джеймса Ласта. Царил спокойный полумрак, лишь едва слышно в ванной журчала вода. Покой и уют.

С Оксаной ему было хорошо. Повезло ли ему с ней? Скорее всего, повезло – она прекрасно понимала, что такое работа в милиции, и потому не лезла тупо с вопросами и своими бабскими проблемами, если видела, что Шелестов валился с ног от усталости. Может быть, жениться на ней, на радость маме? Не дав самому себе ответа, на свой же вопрос, он взял со столика пульт и включил видео.

На большом цветном экране сразу засуетились американские копы – в отутюженных рубашках с бляхами, большие и сильные, упакованные спецтехникой и стрелковым оружием выше крыши, лихо отстреливали плохих парней. Вот ещё прибыло подкрепление: большой синий полицейский автобус – фургон с надписью «LAPD» (Департамент полиции Лос – Анжелеса). Оставшиеся в живых бандиты шустро попадали на землю, раскинув в разные стороны руки и ноги, побросав автоматы «Калашникова» венгерской модификации и пистолеты «ТТ» китайского производства. А из прибывшего фургона как горох посыпался полицейский спецназ, в бронежилетах, в касках со встроенными радиопереговорными устройствами, больше похожий на отряд инопланетян. Интересно, как бы какой ни – будь наш генерал из МВД, объяснил этим полицейским, что такое «нехватка бензина для оперативной машины милиции типа УАЗ – 469». Позор!

Скрипнула дверь в коридоре, и послышались знакомые лёгкие шаги. Вернулась Оксана в одних узеньких белых кружевных трусиках, подошла к лежащему Антону, скользнула абсолютно похотливым взглядом по его едва прикрытому тонким одеялом телу. Улыбаясь, медленно сняла с себя этот тонкий лоскутик ткани, покрутила их на пальчике и со смехом бросила Шелестову. Естественная ская реакция на абсолютно голую красотку, с потрясающим телом, была мгновенной. Слегка покачивая бедрами, она подошла вплотную к постели, ловко, одним движением руки, сбросила на пол одеяло, и упала в объятия лежащего мужчины.

– Хочу тебя!

– И я!

Антон требовательно, но, в то же время, осторожно потянул ее руку вниз, и, когда она коснулась его затвердевшей пылающей плоти, он застонал от блаженства, не открывая глаз и прерывисто дыша.

Он нежно прижимал ее к себе, ласкал ее узкую точёную талию, и оба они открывали для себя радость познания чужого тела. Антон покрывал поцелуями ее лицо, глаза, щеки, подбородок, пощекотал языком ухо, и она не выдержала, сама прижалась губами к его губам, так что они оба забыли обо всем на свете в страстном стремлении друг к другу.

Поддерживая ее под ягодицы, он поднял и опустил ее, и каждый раз, когда Оксана чувствовала содрогающуюся пылающую плоть между ногами, у нее перехватывало дыхание от наслаждения. Шелестов восхищал и очаровывал ее своей силой, своим мощным телом, и вся она тянулась к нему, отзываясь на каждое его движение, на каждое прикосновение, на каждую ласку.

Антон принялся целовать ей груди, а потом припал к ее соску, а она, лаская его широкие плечи, трепетала от наслаждения и становилась все сильнее и требовательнее в своей страсти.

Шелестов застонал, кровь бросилась ему в голову, и он еще крепче сжал ее своими мускулистыми руками. Он завладел ее губами и стал быстрее поднимать и опускать ее, проникая все глубже и глубже в ее тело. Какое-то мгновение он помедлил, как бы требуя, чтобы она полностью приняла его, и Оксана, готовая на все, еще теснее прижалась к нему. Она еще крепче обвила его ногами, требуя от него новых ласк. Антон тихонько вздохнул и начал понемногу убыстрять свои движения…

Когда же все было «кончено» и они успокоились, но ещё долго не разжимали объятий, стараясь подольше подержать волшебные мгновения.

– Пусти. Мне нужно в ванну! – она осторожно высвободила свою руку из – под головы Антона.

– Ладно, смотри, только далеко не заплывай!

Шелестов налил себе виски и с удовольствием выпил. Закусил небольшим кусочком шоколада. Его томила приятная усталость, и мысли опять вернулись к вопросу о женитьбе. Оксана красива, умна, очень чистоплотна, да и под одеялом все обстояло как нельзя лучше. Ребёнок? Ну, что же! Это не проблема, да и свои дети тоже будут.

Он рывком вскочил с постели, и бесшумно скользнул в коридор по направлению к еле слышному шуму душа ванной, расположенной в конце длинного коридора. Ещё пара шагов и он у цели. Вдруг послышалось пение.

– Интересно? Она ещё и поёт, вот не знал! – пробормотал Антон и осторожно надавил на ручку двери и краем глаза заглянул в чуть приоткрытую дверь.

Как и вся квартира, ванная была громадная, вся покрытая кафелем, с высоким потолком – во времена товарища Сталина для партийной элиты строить умели как никогда. За матовой клеёнчатой ширмой угадывался силуэт девушки.

– Тут – тук! – он решил обозначить своё присутствие.

– Кто – там? – с готовностью ответила Оксана, словно ждала его.

– Это я!

– Кто я?

– Я, милиция.

– И что надо милиции в моей ванной?

– Ты, красота! – Шелестов нырнул за ширму.

– А ты настоящая брюнетка?

– Истинная правда, клянусь! Это мой настоящий радикальный цвет, без примесей! – она хихикнула.

– Класс!

– Ну, так как? Я тебе подхожу?

– Не то слово…

– Тогда иди сюда!

– Я уже здесь!

Под теплыми и шумными, как летний ливень, струями душа они продолжили заниматься любовью.

…Они лежали, сплетя руки и ноги, ее голова покоилась у него на груди. Тихо-тихо, почти шепотом они говорили. О чем? Друг о друге. О своей жизни, о работе, о родителях, обо всём на свете, что могло касаться их. Их голоса постепенно