Пустота - Майкл Джон Харрисон

Она видела, как раздевается под ивами, прячет обувь, погружается в реку лунной ночью. Но сколь бы ни были ярки и точно воспроизведены эти сцены, словно через лучший объектив, они лишь напоминали ей о нынешнем состоянии. Она смотрела, как снует туда-сюда по саду – аккуратная, маленькая, словно кукла, немного ускоренная против нормального фигура, день за днем в разном свете, неизменно приближается к падению, – и размышляла, как предотвратить нынешнюю ситуацию. Она ведь может связаться с собой в любом из этих моментов. Стать голосом для собственного прошлого.

Все зло из беседки.

А что, если бы Анна не упала?

Она все время пытается назвать свое имя, как она очень рано полюбила своих родителей, «хотя они меня унизили, ну, ты понимаешь, когда мне еще и пяти не было». Она была маленькая, дружелюбная, нервная, ей нравилось все раннее и позднее. Слишком нервная наедине с собой, слишком нервная в компании. «Я была кое с кем счастлива. Я такое в жизни видела, что не поверишь: мужчин с двухфутовыми членами…»

По всему гало, порой исподтишка, порой с таким выплеском энергии, что его можно было уподобить праздничным фанфарам, опорожнялись и пустели карантинные орбиты. Отчеты поступали противоречивые. Ситуация сложилась запутанная.

Двести миль над Ма д’Элиз: струи короткоживущих экзотических вакуумных состояний угнездились в обычной квантовой пене, словно жемчужины в черной кружевной подложке. Такие крохотные фейерверки, взлетающие глубоко из зернистой структуры самой Вселенной, обычно сопровождали работу самых что ни на есть загадочных чужацких двигателей…

Двадцать пять туристов-сорвиголов с Кекс-Варли III заявили, что «огненное колесо» прокатилось по ночному небу на Фунен. Невооруженным глазом оно наблюдалось часа три, после чего раздробилось на импульсы, напоминавшие полярное сияние, и пропало за горизонтом. В течение этого времени на карантинной орбите никакой активности не отмечалось, но вскоре орбита эта стала недоступна инструментальному наблюдению…

Подобные кольцам грязного льда вокруг газового гиганта в резком звездном свете, объекты обширной орбиты Микена год за годом манили туристов со всех миров, даже таких далеких, как Лаборатории Белла или Анаис-Анаис. Крупнейшая коллекция мертвецов во Вселенной на день раздробилась, чтобы вскоре снова собраться воедино снаружи гелиосферного щита системы и широкой неспешной рекой утечь в межзвездное пространство. K-рабли, ныряя в потоке, словно зимородки, ничего не поймали: видели они не то, что ловили…

В холодной темноте над Нью-Венуспортом один за другим пропадали бесследно ржавые гробы. Последним исчез маленький саркофаг, где находились Бобби, Марта и сбежавший код, известный им как Белла. Малыш мало что помнил и считал нынешнее свое состояние этапом, через который проходят все. Жизнь, захватывающая и непредсказуемая, уже продемонстрировала ему, какой странной может оказаться. В одном Бобби был уверен: за год он повидал обратную сторону очень многих вещей. Женщины знают лучше. После происшествия в мансарде Белла в некотором смысле стала всеми тремя. Задолго до этого она оставила надежду что-либо понять: саркофаг ей казался не более загадочным, чем коридор дома. Марта, которую бросало от паники к выжидательному терпению, надеялась, что все как-то разрешится.

…двухфутовыми и такими жесткими, что не верится, могут ли они кем-то овладеть с их помощью. Скорей флаг, чем член, баннер, которым они машут миру. Джет Тон, Жюстина, Пантопонная Роза, Клептопастик-Фантастик, Автомат, Девчонка, Которая Сломает Что Угодно. ОАО «Фрэнки Мэшин и Убийство». Свойство Марковской Цепи. Я поняла, что надо сделать, говорит другая. Не ходи в беседку! Я что-нибудь могу сделать со своим разумом, но ведь ничего не случится, только все охватит огонь, да цветы вырастут. Если хочешь, подержись за член, но я не хочу, чтоб он возле меня маячил. Мне больше их ноги нравятся. Мальчики любят мой запах, но боятся меня. Ты этого хочешь, солнышко?

Как и во всех кошмарах, некоторые физические состояния были ассистентке недоступны: в данном случае – все, что ей прежде казалось движением.

В то же время по другим направлениям щедрой пригоршней досыпали степеней свободы. Физика VF14/2b позволяла раскрыть перед собой свою «жизнь», что бы это ни значило, во всех точках и по всем осям. Она вскоре обнаружила, что без труда проникает в собственное прошлое, раз за разом замыкает петли…

Саудади, пятница, дождливая ночь. Двое агентов и проволочный жокей в подвальной камере старого управления Полиции Зоны на углу Юнимент и По трудились над клиентом. Ассистентка наблюдала за более ранней версией себя: вон та остановилась на пороге камеры, привлеченная энергией и теплом допроса, испытывая наилучшее доступное себе приближение к сопереживанию.

– Ребята, придется снова! – поддразнила она агентов, занятых допросом.

Она дождалась, пока уйдет, и ступила в камеру.

– Привет, – сказала она, – меня зовут Перлант…

Они озадаченно уставились на нее, разинув рты.

Южное полушарие Нью-Венуспорта. Она проследила себя до бывших цирковых владений, где пустые мотели блестели под дождиком на прибрежном ветру. Спешить было некуда, но, услышав, как ранняя версия ее самой кричит, как заполошная чайка: «Стоять!» – она поняла, что время настало. Выскочить из песка. Потянуться к стволу мозга и допированным белковым сетям. Сжать. Отступить. Пусть Kv12.2 сделает свою работу: каскадами распространяются по коре микроприпадки, автономные функции одна за одной отключаются. Она хотела обездвижить себя саму на достаточное для разговора время.

– Послушай, малышка, ну послушай же меня: не прыгай!

Она пыталась привлечь собственное внимание, но вместо этого лишь запустила встроенную в ЗВК предосторожности ради процедуру отключения; утром об этом кому-то придется чертовски пожалеть.

И куда ни кинь, всюду клин…

Тони Рено задохнулся от неожиданности, разом вспотев, когда она явилась перед ним: Тони считал себя последним словом техники, но ему доказали, что он ошибается. Бедный портняжка Джордж в крошечном ателье, привлеченный и в то же время устрашенный генно-инженерными кайромонами ее пота, наконец превозмог опаску, благодарно схватил ее за сиськи и тут же пал мертвым к ее ногам в темноте. Всего парой недель раньше из подмышки Энки Меркьюри вывалился лоскут плоти цвета грязного хлопкового волокна. Ассистентке с ними не повезло, да и с собой, в общем-то, не больше. Она присутствовала в своем прошлом, она там по-настоящему оказалась. Но как стратегия коммуникации… проку никакого, не с такой, как она. Она просто не была для такой задачи приспособлена. Никто не понимал, что она просто пытается с ними заговорить, что ей и вправду есть о чем с ними поговорить. Она не могла сдержать гнева на тех, кто ее такой сделал, на Гейнса, который с ней такое сотворил, на себя саму. Жертвы, в свою очередь, не могли сдержать страха. Ядовитая смесь. Ассистентка несла лишь пожизненную фрустрацию искусственного существа этим обмякшим телам, что после засады, тщательной, по-кошачьи ловкой, но безмысленной, оставались качаться, расчлененные и выпотрошенные, на хаотических и все же перекроенных пространственно-временных течениях VF14/2b. Она пыталась всех в своем прошлом предостеречь от того, что приближалось, но результатом этих действий стала лишь кучка трупов да карманы зернистого темно-голубого воздуха, где тени падали под неправильными углами, потому что обычная физика там не работала. Она добилась лишь того, что стала объектом собственного расследования, тайной, которую ей не суждено было разгадать.