Юджин - повелитель времени. Книга 3. Патроны чародея - Гай Юлий Орловский

Еще с десяток воинов Барклема, что явно мало для штурма, держатся на расстоянии сотни шагов внизу дороги.

Я выпрямился, кровь бросилась в голову, а пальцы зачесались, почти чувствуя рифленую рукоять пистолета.

Барклем, не двигаясь в седле, проговорил густым мрачным голосом:

– Глерд Юджин, я весьма сожалею о нашем столкновении. Сейчас я прибыл затем, чтобы заверить о прекращении попыток захватить леди Николетту… а также я не желаю вступать с вами в противостояние.

Я все еще боролся с желанием выхватить пистолет и всадить в него десяток пуль, но Барклем в самом деле крепкий орешек: со стен могли изрешетить арбалетными болтами еще до того, как я появился во дворе. Верит, что никто не пойдет на такую гнусность, как убийство человека с белым флагом.

– Хорошо, – ответил я коротко, – принимаю.

Он чуть наклонил голову.

– Всего хорошего, глерд.

Уже начал разворачивать коня, когда я вспомнил, что эта сволочь не изволила покинуть седло, он разговаривал свысока, как с простолюдином, и, вскипев, я сказал резко:

– Барклем!

Он обернулся, удивленный и встревоженный, что я не присовокупил ни «лорд», ни «глерд».

– Глерд?

– Я обещаю, – сказал я четко, – что не пойду захватывать и разрушать ваш замок!.. Однако вам лучше не попадаться мне на узкой дорожке. Я убивал и за много меньшее. Всего хорошего, лорд!

Блин, что я такой чувствительный, прямо тряхнуло от ярости, и всего лишь эта сволочь не слезла с коня. А не слезла потому, что вообще не привыкла ни перед кем слезать, все людишки ниже, все слабее, все вассальнее.

Он молча кивнул, повернул коня и пустил рысью прочь. Вид у него был таков, что и мне лучше не попадаться. Даже на широкой дороге, если у него будет явное преимущество.

Фицрой пролез через калитку, глаза его проследили за всадниками, что пропустили Барклема сквозь свои ряды, а потом развернулись и поехали следом.

– Ты ему веришь?

– С какой стати? – спросил я. – Он в самом деле боится. Никогда не боялся, но сейчас боится.

Он сказал с удовольствием:

– А мне было смотреть здорово. Чтобы напугать Барклема, одной отваги маловато.

– Он понял, – ответил я, – что умею переступать через моральные скрепы. Он думал, один такой…

Он пробормотал:

– Но все же не трус. Рискнул приблизиться к воротам.

– Расчетливая тварь, – процедил я. – Понимает, что на людях буду держаться так, как и принято благородному глерду. Тем более он с белым флагом.

– А без белого? – спросил он с легкой насмешкой. – И на узкой дорожке?

– Уже знает, – ответил я, – что я его забарклемю и перебарклемю. Ему бы и в голову не пришло детишек в заложники! Но я смог! Теперь полагает, что могу воспользоваться первой же возможностью, чтобы снова украсть его детей. И потребовать что-то еще. А так как он не может их постоянно держать взаперти… то вот и приехал договориться о прекращении боевых действий.

Он покачал головой.

– А все-таки… Если ты умеешь переступать через правила, то как тогда… договорился?

– По выгоде, – ответил я с досадой. – Не втягиваться же мне в эти сраные конфликты, которые вообще-то меня не касаются? Пусть все идет как идет. Если возникнет снова… что ж, буду принимать адекватные, хоть и несимметричные санкции.

Он пробормотал, поглядывая на меня несколько странно:

– Это так… Но твое положение поганое.

– Почему?

– Что-то мне подсказывает, – пояснил он, – ты все равно не пошел бы его убивать только потому, что он попытается тебя убить. Ты сможешь только в случае его нападения…

– Я что, – спросил я с сарказмом, – такой вот правильный?

Он пожал плечами.

– Пока не пойму. Иногда куда там лесному зверю… Потом вдруг в тебе выныривают какие-то нормы! Даже слишком строгие и возвышенные… я и то бы на них плюнул… И что будешь теперь?

Я поморщился.

– Что и собирался, Фицрой. Мне срочно… просто необходимо уехать. Прошу тебя остаться и порулить вместо меня. Все, что сделаешь, будет правильно. Я бы просто передал тебе глердство целиком, но такое должна одобрить королева, а она вряд ли, глердство слишком большое и богатое. А как временное управление…

Он смотрел исподлобья, взгляд стал таким нехорошим, что у меня и голос сел, и сам я ощутил, что оправдываюсь в каждом слове, слишком часто развожу руками и даже приседаю, чуть ли не как дама перед королем.

– Знаешь, – произнес он нехорошим голосом, – что я тебе скажу…

Внизу у подножия горы с моим замком громко и красиво пропел рог. Это было так необычно и романтично, что мы оба сразу повернули головы, там далеко внизу по дороге к замку начинает подниматься большая группа всадников в празднично цветных одеждах.

– Сегодня день гостей, – сказал я чуточку заискивающе, – но этого не знаю…

– Знаешь, – отрубил Фицрой все еще сердитым голосом, – это ж Илвар Серебряная Стрела!.. Жених Николетты.

– Ах да, – сказал я, – ну да, а как же… Наверное, у него что-то сдвинулось. В ситуации, имею в виду, а не… Чего так смотришь?

– Идет громко, – согласился Фицрой. – Победно. Хотя Барклем только что отъехал с выгодным для себя договором… Что ж встречай.

Я обернулся к стражникам на воротах.

– Открыть ворота!.. Это наш союзник. Наверное.

– Возможно, – подтвердил Фицрой. – Хотя все в мире меняется. Кроме меня, такого нарядного.

Мы вернулись во двор, а спустя несколько минут на рысях въехали несколько человек, но остановились в отдалении, дабы не создавать напряженности, а вперед послал коня счастливо улыбающийся Илвар.

Фицрой приложил ко лбу ладонь козырьком, закрывая от бьющего в глаза солнца, и рассматривал прибывших с явным удовольствием.

– Сумел собрать войско, – сказал он, – молодец. Встречай жениха!

Илвар за эти дни показался мне повзрослевшим, исчезла детская припухлость щек, взгляд стал строже, несмотря на ликующую улыбку.

Я сделал пару шагов навстречу, а он покинул седло и грациозно поклонился.

– Глерд Юджин, – произнес он с чувством, – отныне я ваш вечный должник!

Я отмахнулся.

– Да пустяки.

Он возразил с жаром:

– Приютив леди Николетту, вы дали мне возможность полностью посвятить себя созданию коалиции из родни!.. Сейчас десятитысячное войско взяло в плотное кольцо крепость Финлея Барклема!.. Мышь не выскользнет… Нет-нет, мы не будем осаждать. С такой армией легко возьмем штурмом.

– Прекрасно, – сказал я с огромным облегчением.