Следователь - Александр Н. Александров

 — Не могу поверить… — следователь побледнел.

— Я тоже не могу. Но приходится. Фигаро, мы с Вами оказались в эпицентре невероятного события. Теперь надо постараться, чтобы оно не стало историческим.

— Это почему?

— Потому что тогда историей станем мы. Ну, в общем, развлекайтесь, а я побежал.

Время: 09.57

Демонологи из Рейха прибыли ровно в половине десятого.

Фигаро впервые в жизни увидел, как происходит перемещение через блиц-коридор. Сперва в воздухе, примерно в дюйме от земли, появилось жужжащее черное кольцо величиной с бублик. «Бублик» резко расширился до такого размера, что через него вполне смогла бы проехать двуколка, а затем что-то произошло с перспективой и оказалось что это кольцо на самом деле — сфера.

Шар темноты с треском лопнул, и на снегу появилось четверо колдунов, одетых в элегантные фиолетовые мантии. Двое мужчин лет по тридцать и две девушки — совсем еще молодые. Каждый из них держал в руке по здоровенному чемодану, из которых торчали пачки каких-то бумаг, корешки книг, а у одной из девушек — чулок в широкую зеленую полоску. Молодая колдунья краснела и смущенно принимала знаки внимания от рассыпающегося в комплиментах Френна.

…Когда во двор Инквизитория «блицнул» квинтет лютецианских колдунов в меховых плащах и розовых лосинах, следователь понял, что с него достаточно. Он сбежал на второй этаж Инквизитория, поймал на лестнице Светлую Сестру и попросил горячего чаю. Девушка улыбнулась и предложила проводить «консультанта ДДД» в отдельную комнату. «Тихую и маленькую», уточнила она понимающе кивая.

Фигаро, конечно, согласился.

Он получил не только чай, но и булочки с кремом, а также тарелку меда, в который эти самые булочки полагалось макать. Еще ему была предоставлена пепельница и большая алхимическая лампа со специальным отражателем — чтобы не слепила глаза. Когда оказалось, что Светлая Сестра захватила еще и большой теплый плед, следователь всерьез задумался о женитьбе.

…Аромат чая приятно щекотал ноздри, плед грел ноги (хотя снаружи бушевало колдовское лето, само здание было порядком выстужено), а булочки таяли во рту. Фигаро, с сожалением, поставил чашку на стол и открыл папку, которую дал ему Логос. Что-то подсказывало, что содержимое папки испортит ему настроение быстрее, чем начальственный нагоняй, и он изо всех сил оттягивал этот момент.

Внутри оказалась тонкая стопка машинописных листов. Почти на каждом из них стояла печать «заверенная копия» и еще какие-то цветные штампы, к которым следователь не присматривался. Он глубоко вздохнул, удобнее устроился в мягком кресле, и погрузился в чтение.

***

…Ветер выл так, словно здесь, на крыше мира, две армии демонов сошлись в последней битве перед началом Вечной Зимы. Ледяные порывы хлестали по скалам, вздымали белые смерчи, плевались ледяной крупой. Иногда из бурана, из самого нутра снежной бури, доносились странные звуки: металлический скрежет, человеческие крики, вой, хохот, барабанная дробь, стоны.

Некоторое время Жао слушал «песни гор», лаская пальцами рукоять вакидзаси и непроизвольно улыбаясь, когда на его губы падала очередная снежинка. Эту музыку он мог слушать без конца: древняя и таинственная, она напоминала ему далекий гомон, доносящийся из-за неплотно прикрытой двери Большого Порога, за которым, как известно, обитают духи и нерожденные.

«Что это?», — как-то спросил у него Рич. «Психический резонанс? Остаточные колдовские напряжения? Акустический эффект? Что, разорви его Седой Дьявол, издает эти звуки?»

Жао лишь пожал плечами. Для него это были просто голоса Других, скрип двери на границе между сферами. Музыка, что была древней уже тогда, когда эти горы еще не поднялись из земли.

Но хозяин любил все усложнять. Именно это, кстати, стало причиной остановки их каравана на Перевале Вдов.

«Духи гор сердятся», — сказал хозяину Хо Ши, и Жао подумал, что старый псих на этот раз попал в точку. Когда они подъезжали к перевалу, небо было чистым — ни одного облачка до самого горизонта. Погода испортилась, буквально, за пару минут и теперь они плотно застряли в каменной глотке на огромной высоте: десять лошадей, восемь наемников-буси, хозяин Рич, сумасшедший колдун-провидец Хо Ши, он сам и, конечно же, их бесценный груз.

Наемник еще немного постоял, слушая ветер и до рези в глазах вглядываясь в снежную мглу, потом развернулся и пошел в тепло.

…В наспех поставленном шатре стояла ужасающая жара. В самом центре кожаного купола стояла походная печь, похожая на медное ведро с ножками. Топили углем с алхимической пропиткой — топливом, у которого всегда была одна проблема: невозможность отмерить правильное его количество.

Хозяин Рич, раздетый до пояса, сидел на куче грязных подушек перед походным столом — покрытой красным лаком деревянной панелью, по которой змеилась резьба удивительной красоты. На ней лежали свитки; их Рич всегда перебирал с удивительной для его габаритов, аккуратностью. Оставшееся место в шатре было забито тюками и баулами, которые сюда затащили, спасая от снега — хозяин относился к своим вещам с огромным пиететом.

Глядя на хозяина, Жао в очередной раз поразился тому, насколько тот огромен. Люди с Запада сами по себе были немаленькими, но Рич, судя по всему, даже среди них считался гигантом.

Курчавые черные волосы, усы и борода почти полностью скрывали лицо Рича; из зарослей выглядывали только горбатый нос-клюв и темные глаза. И при этом — ни одной волосинки на спине и груди. Хозяин не был жирным, сложением, скорее, напоминая широченную колоду, но его мышцы явно затерялись где-то между жареным поросенком и седлом барашка с чесноком. Обрюзгший, вялый, медлительный — вот какое впечатление производил Рич с первого взгляда. Можно было быстро увериться: этот человек не сильнее ребенка и не подвижней старого осла.

Жао знал много людей, которых эта уверенность свела в могилу.

Рич даже не поднял глаз, просто передернул плечами и что-то пробурчал, давая понять, что заметил Жао и готов выслушать новости, буде таковые есть, а если нет — заткнись и тихо будь.

Жао решил пока заткнуться.

Тем временем хозяин достал из ближайшего к себе баула кусок сушеной баранины, взял в руки саблю и почти незаметным глазу движением — тук-тук-тук! — нарезал мясо тонкими, как рисовая бумага, кусочками.

Жао поморщился. Он терпеть не мог, когда при нем по-свински обращались с оружием, особенно с хорошим оружием. Нет, лишенных чести подонков можно резать хоть кухонным ножом, но сабля Рича не раз проливала кровь настоящих воинов.

Сабля у хозяина была необыкновенная: тяжелая, кривая, с крючком-загогулиной на конце, широкой гардой и шелковым шнуром с кисточкой, пущенным вдоль