Лицо для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

Хан Исхаган поднял на полуэльфа заплаканные глаза:

– Да не мертвая она, господин эльф. У нее это – летаргия. Сделайте божескую помощь, помогите! Все равно у нас сегодня нет никого отважнее и доблестнее вас! Да и пророчество…

– Ну уж дудки! – попятился Ланс, на всякий случай прикрывая рукой лекарство, должное исцелить спящую красавицу, а именно – свои алые губы. – Брехня это все, про поцелуи. Про эффект плацебо слышали? Так вот, это все – самообман!

– Да ты чего, дурашка, – мягко упрекнул его добросердечный Огвур. – Какой может быть самообман у заспавшейся бабы? Ну, поцелуй ты ее разочек, от тебя не убудет…

– И это ты мне предлагаешь? – горестно возвел очи к небу щепетильный красавец. – Ты!

– Да ладно тебе, – орк словно невзначай подталкивал сердечного дружка к хрустальному саркофагу. – Я не стану ревновать, я даже отвернуться могу…

– Не хочу! – принципиально уперся привередливый полукровка.

Народ, привлеченный второй частью увлекательного зрелища, начал стягиваться обратно к помосту. Несостоявшиеся женихи выползли из своего надежного, коврового укрытия.

– Поцелуй принцессу, Аолой заклинаю! – униженно умолял хан Исхаган, молитвенно складывая сухонькие ручки.

– Нет! – продолжал отказываться Ланс.

– Целовать – не воевать! – натужно кряхтели стражники, предусмотрительно сдвигая крышку гроба.

– Эй, красавец, не робей и целуй ее скорей! – громко скандировала толпа.

– Ты целуй ее везде, восемнадцать ей уже! – дружно подбадривали женихи.

– Целуй, а то меня целовать придется! – угрожающе пообещал очухавшийся визирь Бухтияр.

Ланс обреченно застонал и рефлекторно нажал на спусковой крючок арбалета, до сих пор находившийся в его судорожно сжатых руках. Тетива звонко тренькнула… публика ахнула. Короткий болт просвистел над крупом серого ослика дервиша Али-Бабы, который, полуприкрыв глаза, блаженствовал в тени шелкового навеса. Ощутив обжигающую молнию, мимолетно царапнувшую его итак уже порядочно поношенную шкуру, несчастное животное заорало дурным голосом и взвилось на дыбы. Подкованное копыто, с жирным чавканьем, метко опустилось прямиком на спину едва приподнявшегося на четвереньки визиря. Бухтияр надсадно взвыл и ухватился за свисающий с помоста ковер. Пестрое полотнище поползло вниз. Стоявшие на нем стражники взмахнули руками, словно птицы – крыльями, и рухнули на своего повелителя. Хан выпустил из рук вставший на ребро трон и, гремя костяком, покатился вниз по лесенке. Резной, деревянный, напоминающий барабан стул, плавно подбил под колени растерянного Ланса. Полукровка коротко вскрикнул и упал точно в гроб, прямо на принцессу Будур. Послышалось смачное чмоканье. Народ на площади испустил вопль восхищения и настороженно затих…

– Судьба! – философски уточнил мудрый Али-Баба, довольно поглаживая седую бороду.

Мертвую тишину разорвал пронзительный, возмущенный девичий визг и звонкий звук пощечины. Ланс резво отпрыгнул в сторону, держась ладонью за лицо:

– Стерва! – обиженно выкрикнул он, и торопливо застучал каблуками вниз по ступенькам лесенки.

Темное полотнище, прикрывавшее саркофаг, отлетело на пару метров. Из гроба поднялась разгневанная красавица и встала на помосте, эффектно упирая руки в бока, хозяйским взором окидывая притихшую в ожидании площадь. Ланс и Огвур, открыв рты, потрясенно рассматривали наследную рохосскую принцессу.

Принцесса Будур, несомненно, вполне подходила под определение – красавица. Высокая, как ханский янычар, мощная словно молодой дубок, она угрожающе поигрывала рельефными бицепсами, демонстрируя широкие плечи молотобойца, и тонкую талию, весьма аппетитно смотревшуюся в сочетании с ядреными бедрами. На круглом, луноликом лице гневно сияли огромные черные очи и сердито кривились сочные уста, пикантно оттененные темными волосками над верхней губой. Сросшиеся на переносице брови сурово хмурились, десяток толстых кос спускался почти до пят.

– Вот гоблины такие-разэтакие! – выразительно выдал Огвур, не сводя расширившихся глаз с прекрасной богатырши.

– Пери, гурия! – с неприкрытым вожделением выдохнул субтильный принц Али-Мангут, эротично облизываясь.

– Слава госпоже нашей, принцессе Будур! – верноподданнически возопила толпа, падая ниц.

– И где мой жених? – требовательно вопросила пери, негодующе топая ножкой сорок второго размера. Жалобно затрещал устланный коврами помост.

– Да вот же он! – хан с видом доносчика указал дрожащим пальцем на побледневшего Ланса.

– Этот? – Будур капризно скривила губы. – Чего-то тощеват, да бледноват! Никак, болел в детстве?

– Кто, я? – склочно уточнил полукровка.

– Ну не я же! – передразнила принцесса. – Ладно, сойдешь, пловом откормлю. Иди сюда! – и она поманила жениха жадным жестом изголодавшейся за тридцать лет людоедки.

При упоминании ненавистного, калорийного кушанья, полуэльф озверел:

– Фиг тебе, а не свадьба! – он взвился в невероятном прыжке, ловко хапнул с валяющегося на коврах подноса золотую стрелу, и мстительно показал принцессе выразительную фигуру из трех пальцев. – Отвали, корова усатая!

Оскорбленная в лучших чувствах Будур взвыла громче придворного муэдзина. Ланс издевательски рассмеялся, подмигнул Огвуру и не оглядываясь, рванул вдоль по улочке, ведущей к озеру. Грохоча сапогами, орк помчался за улепетывающим во все лопатки другом. Следом за ними, нещадно подгоняя ослика, резвым джигитом скакал старый дервиш Али-Баба.

Покинутая невеста голосила не переставая.

– Поймать, вернуть! – растерянно выкрикивал приказания хан, но куда там, стражники не слышали, сгибаясь пополам от неудержимого хохота.

Поняв, что беглецов уже не догнать, Исхаган изменил тактику:

– Да на кой гоблин он тебе сдался, дочка! – нежно уговаривал он зареванную наследницу. – Бледный, да тощий! Ну, какой из него муж? Я тебе другого найду!

– А я этого хочу! – в три ручья продолжала рыдать принцесса.

– Дочка, будь же благоразумна! – подхалимничал отец. – Ведь ты – правительница, трон и государство – твои! Утри глазки и займись делами, карай и милуй, хозяйничай!

– А-а-а! – Будур вытерла косой мокрые глаза. – Так это все – мое?

– Твое! – с готовностью закивал хан.

Правительница выпрямила сильный стан, черные очи метали гневные молнии:

– А почему мало воинов? Почему у замка башня в трещинах? А ты сам в засаленном халате? Почему на улице слишком жарко? Почему на небе нет облаков? Хочу облака, немедленно! Бездельники! Начальника охраны – казнить! Казначея – казнить! Хана – казнить!

Все присутствующие потрясенно зароптали, преисполненные ужаса.

– Дура! Красивая, но редкостная дура! – схватился за голову Исхаган. – Тебе только детей рожать да салфетки крестиком вышивать! Немедленно вернуть эльфа. Хочет он этого или не хочет, но он женится на принцессе!