Только моя - Элизабет Лоуэлл

Он взял то, что она предложила, отдав в ответ свою страсть. Поцелуй не был похож на другие. Вулф медленно покачивался на Джессике, и эти движения доставляли удовольствие обоим. Она инстинктивно отвечала ему тем же, раскрываясь и предлагая себя, и наконец застонала, обессиленная.

Несмотря ни на что, он все же выстоял.

— Вулф, — сказала Джессика со слезами в голосе. — Ты не хочешь меня? Ты многому научил меня, я многое знаю теперь о твоем и своем теле. Научи теперь, как тела отдают любовь друг другу!

— Нет, эльф.

— Значит, близость доставляет боль? И ты не хочешь, чтобы я об этом узнала? И собираешься отправить меня в Англию одну, чтобы когда-нибудь твой эльф лежал, плача и кровоточа, под кем-то другим?

Вулф содрогнулся от гнева при мысли о том, что Джессика будет вот так же лежать под другим мужчиной, и от собственного желания, потому что она лежала под ним, нагая, с разведенными ногами, и ее жаждущая плоть прижималась к нему, разнося по всему телу мед и огонь.

— Джесси, — застонал он. — Этого не должно быть.

Но имел ли он в виду ее будущую близость с другим или свою возможность войти в нее, даже сам Вулф не мог сказать.

— Значит, я права, — решительно заявила Джессика. — Я буду разорвана на части. Ты соблазнил меня, скрыв от меня правду.

— Мужчина не причинит тебе боль, если войдет в тебя.

— Я тебе не верю. Я видела возбужденного мужчину… А в себе я имела возможность ощутить только палец! Ты мне лжешь!

Тело Джессики напряглось под Вулфом, увеличивая его возбуждение. Он приказал себе отодвинуться, но вместо этого поймал ртом ее губы и прижался к ним, несмотря на ее сопротивление. Его язык вошел в ее рот, подобно тому как он жаждал войти в ее тело. Его бедра двигались, и твердая плоть скользила по мягкой шелковой подушечке.

Жар волнами пробегал по Джессике и передавался Вулфу, увеличивая его возбуждение. Он подавил стон, чувствуя, как напрягается каждый мускул его тела.

Тихонько ахнув, Джессика подалась ему навстречу, потому что ей было необходимо ощутить тяжесть его тела.

— Не двигайся, — сказал Вулф грудным голосом. — Не шевелись, пока я не скажу тебе. Ты слышишь меня, Джесси? Я хочу показать, что у тебя нет оснований бояться мужчины. Но ты должна лежать спокойно.

Она вздрогнула и замерла.

Вулф глубоко вздохнул один раз, затем второй, стараясь восстановить контроль над сжигающей его страстью. Это казалось невозможным. Самообладание мало-помалу покидало его, не оставляя другой реальности, кроме тела девушки, лежащей под ним. Она смотрела глазами, темными от страсти.

— Обними ногами мои бедра. Медленней, Джесси, еще медленней.

Глядя на него, она медленно двигала ногами, пока не обвила его бедра.

— Вот так? — шепотом спросила она.

Вулф стиснул зубы, когда коснулся ее сокровенной плоти. Дрожь пробежала по его телу. Он сделал несколько глубоких вдохов, — Да, так. — Его голос был настолько низким, что больше походил на стон. — Именно так. Не двигайся, Джесси. Совсем не двигайся. — Он не мог отвести взгляда от обольстительного зрелища. — Я собираюсь показать тебе, как легко ты примешь мужчину.

— Сейчас?

— Сейчас… Через несколько мгновений. Чуть-чуть потерпи и подожди… Чтобы ты не боялась. Я не лишу тебя девственности, но ты должна лежать очень, очень спокойно.

Джессика широко раскрыла глаза, когда пальцы Вулфа стали ласкать ее, нежно раскрыли и вошли внутрь, когда она уже перестала верить в то, что это вообще случится.

А затем она вдруг поняла, что в ней вовсе не пальцы.

— Боже мой! — прошептала она.

— Да. Именно!

Новая волна дрожи пробежала по телу Вулфа, когда он погрузился в лепестковую мягкость тела Джессики. Зрачки ее глаз были темными и одновременно блестящими; он ощущал ее прерывистое дыхание на своих губах, готовность, с которой она отдается ему, и все это время она легко и сладостно царапала ногтями его руку.

— Я не делаю тебе больно?

Джессика закрыла глаза и застонала, но ответом на вопрос Вулфа было не это, а теплый таинственный дождь, который он ощутил.

У него перехватило в горле.

— Джесси, моя сладкая малышка…

Вулф погрузил пальцы в ее распущенные волосы, утопил в них руки. Как ему хотелось сейчас выпрямить бедра и до конца погрузиться в податливую, теплую глубину!

Его бросало в пот при мысли о том, что Джессика желала этого так же горячо, как и он сам.

— Посмотри мне в глаза, — сказал задыхаясь Вулф. — Я хочу видеть тебя, когда мы с тобой хотя бы в таком неполном соитии… Богу известно, что этого недостаточно, но это все, что возможно. Посмотри мне в лицо. Я хочу наблюдать твою страсть…

Джессика медленно открыла глаза. Она смотрела на жесткие складки лица Вулфа, на его тело, напряженное и блестящее от пота. В его глазах была та же страсть, которая начиналась у нее между бедер и посылала языки огня по всему телу.

Вулф продолжал легкие движения, уходя и возвращаясь с удивительной осторожностью.

Взрыв огня окутал Джессику теплой золотистой пеленой. Вулф чувствовал это, разделяя ее ощущения, и снова двигался, лаская ее всем телом. Она открывала рот и сжимала ноги вокруг его бедер, инстинктивно стремясь углубить этот мучительный союз.

Вулф сжал в руке ее локон, чувствуя, как его воля растворяется в теплом, таинственном дожде ее тела. Он знал, что должен наконец уйти из нее, но был не в состоянии пересилить себя. Она была всем, чего он хотел, и хотел так бесконечно долго.

Говоря себе, что это будет последний раз, он продолжал движение, мучая обоих неполнотой соития.

— Тебе не больно? — спросил он сквозь зубы.

Джессика покачала головой, поражаясь хриплости его голоса. Ей было жарко, и она хватала ртом воздух.

— Ты нисколько не должна бояться мужчин в своем теле, — сказал Вулф сквозь стиснутые зубы. Желание душило егс, сводило судорогой так, что хотелось кричать.

— Ты слышишь меня, малышка? Тебе не надо бояться!

Дыхание Джессики стало частым и прерывистым. Она ритмично двигала бедрами, прислушиваясь, как наслаждение достигает пика, затем слегка ослабевает и вновь взлетает вверх.

— Стоп, — произнес Вулф. По его телу пробегал трепет при каждом движении Джессики.

— Прости, я не могу… Вулф, у меня… Вулф…

Он увидел, что Джессика закусила нижнюю губу, находясь в плену сладострастия. Он коснулся ртом ее лица, продолжая медленно двигаться внутри нее.

— Ничего, эльф, — выдохнул он. — Все в порядке… Не сопротивляйся. Дай мне почувствовать твой экстаз.

Он просунул руку между телами, захватил и сжал мягкую шелковистую плоть. Ее самозабвение подвергло жестокому испытанию его волю, подвело его к опасной черте. Он был не в состоянии покинуть Джессику, которая горячо прижималась к нему, при каждом новом пике наслаждения безмолвно умоляя глубже погрузиться в нее.