Книга историй - Аракел Даврижеци

все еще была красивой и опрятной, с высоким куполом, но кровля церковная обветшала и вся обвалилась; и потом там возвышались только церкви, а вокруг не было никаких строений — одни лишь камни. Вардапет Воскан не мог обновить церковные кровли, ибо не было у него таких средств, но он с великим трудом и большими усилиями разрыл с четырех сторон [землю] вокруг церкви и возвел очень прочную ограду, а внутри ограды построил, как полагается, кельи и дома. Сам он [ныне] благополучно пребывает там, уповая на милосердие Божье при заступничестве святого воеводы Саргиса.

Также и великолепный, просторный и высоченный храм славы Божьей, место упокоения великого учителя, святого Месропа, изобретателя армянских письмен. Как вещают слова его истории[254], его повезли и похоронили в селении, называемом Ошакан. Так вот в этом храме-усыпальнице святого вардапета Месропа вся кровля издавна обветшала и обвалилась и лишь главный алтарь оставался покрытым. святой патриарх Филиппос в период своего патриаршества начал восстанавливать и /352/ этот [храм] из прочного камня, скрепленного известью, вложил туда много труда и большие средства. [Работы] были окончательно завершены во славу господа в 1094 году нашего летосчисления (1645).

А возведенный издревле в селении Бджни храм во имя святой Богородицы[255] — высоченный и просторный. Кровля его совершенно обветшала и разрушилась. Он тоже был восстановлен по приказу католикоса владыки Филиппоса на средства и расходы великого патрика[256], христолюбивого джугинца ходжи Петроса, по прозвищу Бдуз Петрос. Епископа монастыря звали Филиппосом. И было это в 1092 году нашего летосчисления (1643). Потом настоятелем этого монастыря стал ученик католикоса владыки Филиппоса вардапет Мовсес, который окружил монастыри красивой и приятной на вид оградой.

А мост над рекой Касах, [протекающей] по глубокому ущелью, близ селения Аштарак! Высокий, с большими арками, построенный из извести и обработанного камня. Он обветшал и был разрушен, а половина арки даже обвалилась; но был он крайне необходим, ибо по нему переправлялись [люди] из многих гаваров и с многочисленных дорог. Поэтому благочестивый и христолюбивый муж, махдеси ходжа Григор, по прозвищу Моцакенц[257] Григор, коренной житель города Еревана, разрушил готовый обвалиться старый мост, затем в другом месте начал строить с самого основания крепкий и прочный [мост] из извести и обработанного камня, как и полагается, — благолепный, украшенный от основания до /353/ конца. Ради спасения своей души с упованиями на бога он вложил много труда и потратил большие средства, пока завершил его во славу господа в 1113 году нашего летосчисления (1664).

Есть много других восстановленных монастырей, множество заново отстроенных с [самого] основания церквей в городе Тифлисе, в Лорийском гаваре, в Араратской области, в гаваре Сисакан, в Кафанской области, в городе Нахичеване и в селениях его, как, [например], дивная и великолепная, прекрасная церковь в Астабаде, в городе Нахичеване, в селении Тчахук, в селении Шахкерт, в селении Гах, [церкви], выстроенные в дни патриаршества владыки Иакоба; церковь в Шороте, монастырь в Агулисе, церкви в деревне Чорс, церковь в городе Тавризе, церковь в Дарашамбе, церковь в Цхне — эти и многие другие, кои я уже не помню, были построены либо во времена католикоса Мовсеса, либо во времена католикоса Филиппоса. Да сохранит их господь бог во веки веков непоколебимо.

/354/ ГЛАВА 27

О мученичестве священника тэр Андреаса

Случилось так, что персидский царь великий шах Аббас первый внял клеветникам, сказавшим злые слова о жителях города Нахичевана. Шах воспылал великим гневом и приказал поднять всех обитателей города, изгнать их и переселить в город Фахрабад, а город Нахичеван разорить, разрушить все дома и строения, разрыть виноградники. Приказ царя был неукоснительно выполнен: выселив всех жителей, погнали их в Фахрабад. Люди незначительные и обездоленные из обитателей Нахичевана, убежавшие в окрестные деревни, попрятались здесь и там. Были среди них и родители тэр Андреаса, переселившиеся в селение Агулис и там обосновавшиеся. Тэр /355/ Андреаса еще в младенческом возрасте отдали учиться грамоте, и он обучился всем церковным наукам. Когда он вырос и достиг совершеннолетия, приняли его в состав светского духовенства[258] и сыграли свадьбу. И как написано, по признанию его самого и всего населения, посвятили его в священники, и он отправлял службу и делал все, что и полагалось священнику.

В это время в Восточных областях Армении прославились своим безукоризненным и кротким нравом ставший впоследствии эчмиадзинским католикосом вардапет Мовсес и вардапет Погос, о которых мы рассказывали выше; странствовали они из одной страны в другую и беспрепятственно проповедовали, возводили церкви, рукополагали священников, как это делали апостолы. Ради укрепления веры и религии нашей там, где это было удобно, открывали школы (в селении Астабад, в Шороте), чтобы собрать детей из окрестных селений и обучать. Они основали школу также и в селении Агулис, назначили наставником детей тэр Андреаса, собрали там около пятидесяти или шестидесяти детей. Надзирателем их был тэр Андреас, ставший пастырем и обучавший детей наукам всей нашей церкви.

И случилось государю шаху Аббасу приехать в селение Агулис по следующей причине: некий сардар из племени османов, по имени Окуз-Ахмат-паша, пошел с большим войском на Ереванскую крепость, дабы, отняв [ее] у персов, вернуть османам[259]; поэтому персидский царь шах Аббас, собрав все персидское войско, пришел в Ереван на помощь /356/ крепости. Сардар осадил крепость и сражался два с половиной месяца, но не смог взять [ее]. Наступила холодная осень, и, мучимый холодом и голодом, [сардар] собрался и со всем войском своим ушел, вернулся в страну османскую, в город Карин. После ухода сардара шах тоже покинул Ереван и направился в Нахичеван, а оттуда в Агулис. Вот почему шах приехал в Агулис. У шаха было обыкновение: куда бы он ни вступал, в город ли, в страну ли, все местное население — знать и народ, мужчины, женщины и девушки, молодежь и дети — все вместе, надев благородные и драгоценные украшения, со сладкими фруктами, отборными яствами, благовониями и ароматными винами выходили ему навстречу. Статные и красивые отроки, девушки и женщины, взяв в руки золотые чаши с вином, подносили шаху. А также и светские гусаны и певцы, идя впереди с замысловатыми музыкальными инструментами, сладкозвучно пели. И духовенство тоже — священники и церковнослужители, облаченные в ризы и стихари, с крестами и Евангелиями в руках, с поднятой хоругвью, ладаном и свечами, с колокольчиками и цимбалами выходили навстречу шаху и шествовали с песнями до самых его покоев.

И вот