Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

по возрасту и по званию. Не унижай себя перед лицом смерти, и веди себя достойно! Прежде всего, оденься, твоя нагота шокирует меня.

Как это ни странно, но последний аргумент, заставил Константина поспешно напялить на себя лагерные обноски. К этому времени, внимание Нойберта привлекло второе облачко пара вьющееся над горой трупов.

— Ба, что я вижу! Ты здесь не один? — воскликнул он пораженный своим неожиданным открытием. — Кто бы это мог быть? Константин не подсказывай, я сам попытаюсь догадаться, кто там прячется! Весь персонал первой лаборатории полностью уволен, кроме тебя. Вторая лаборатория во главе с ее руководителем, также приведена в полное соответствие с велениями времени. А вот с третьей лабораторией не все так гладко, кое-кто решил поиграть со мной в прятки!

После этих слов Нойберт дал короткую очередь по облицованной белым кафелем стене. Расколотые плитки дождем посыпались на кучу мертвых тел лежащих возле нее.

— В следующий раз я возьму пониже! — со смехом пообещал Нойберт. — Так что будет благоразумнее вылезти оттуда пока я не начал стрелять снова.

Француз не стал испытывать судьбу, а заодно и терпение гауптшутрмфюрера Нойберта и поспешно выбрался из завала мертвых тел.

— О, какая приятная неожиданность, Огюст! А я сбился с ног, разыскивая тебя, — обиженно принялся выговаривать ему Нойберт. — Так со старыми друзьями не поступают! Ты заставил меня поволноваться, а вдруг с тобой случилось бы что-нибудь страшное?

Огюст, считая ниже своего достоинства отвечать на издевки своего шефа принялся одеваться.

— И что теперь с нами будет? — все-таки не вынес и задал единственный волнующий его вопрос Константин.

Нойберт неопределенно пожал плечами и произнес:

— Для начала я хотел бы поскорее выбраться из этого неуютного места. Пойдемте на двор там и поговорим.

Терпеливо дождавшись, когда Огюст оденется, гауптшутрмфюрер вывел их из морга, а потом и из лабораторного барака на улицу. Все это время он неотступно следовал за ними, ненавязчиво держа их, на мушке своего автомата.

Возле барачной стены лежали расстрелянные заключенные, работавшие в лабораториях Нойберта. Среди них неспешно ходил обер-лейтенант в эсэсовской форме и что-то деловито отмечал в папке. Завидев Нойберта, он направился прямиком к нему. Немного поодаль нетерпеливо переминались с ноги на ногу с полдюжины лагерных охранников, принимавших участие в расстреле.

— Господин гауптшутрмфюрер, согласно списочному составу, ликвидированы все заключенные, принимавшие участие в секретных разработках, — обер-лейтенант подслеповато сверился со списком. — За исключением двоих, Сусликов и Бержье.

— Благодарю за хорошую работу, лейтенант! — кивнул Нойберт. — Против этих двух фамилий вы тоже можете смело поставить галочки. Я сам закончу с ними, если не возражаете?

— Помилуйте господин гауптшутрмфюрер, как пожелаете! Вам осталось лишь подписать этот акт о проведенной ликвидации персонала подведомственных вам лабораторий.

— Давайте, где тут поставить подпись? — Нойберт, не снимая черных кожаных перчаток, благодарно кивнув, принял авторучку и склонился над документом.

— Вот здесь и здесь, в двух местах, — и обер-лейтенант почтительно показал, где именно. — Благодарю вас господин гауптшутрмфюрер! Осмелюсь дать вам совет — не особо тяните с этими двумя! Нашей автоколонне предстоит долгий путь, а враг стремительно наступает.

— Дайте мне пять минут, не более! — для большей выразительности Нойберт растопырил пальцы, затянутые в черную лайковую перчатку.

Обер-лейтенат козырнул и пробормотав: — Не смею мешать! — сделал остальным эсэсовцам знак следовать за ним.

Проводив их долгим взглядом, Нойберт терпеливо дождался, когда они скрылись за углом барака.

— Ну что же, друзья мои, пришло время прощаться, — сказал он грустно, подняв глаза на Константина и Огюста.

Как ни странно в голосе его не было иронии. По всей видимости, Нойберту при всем его прагматизме не была чужда некоторая сентиментальность.

— Я так понимаю, что вы не намерены нас отпускать? — хрипло спросил Константин.

— Все что хотите, кроме этого, — меланхолично пожал плечами Нойберт.

— Ну, тогда неплохо бы, рюмку французского коньяка, гаванскую сигару и пышную блондинку, — уныло пошутил Огюст.

— Поверьте, мне, правда, очень жаль, — сказал Нойберт, своими мыслями пребывая где-то далеко. — Если бы у нашего руководства была, хоть десятая доля ваших мозгов, мы бы сейчас имели совершенно другой результат. Но наш идиот фюрер заварил такую кашу, которую нам уже не дано расхлебать. Быть может, я поступлю глупо, но, по моему глубокому убеждению, перед уходом, вы должны, кое-что узнать.

— А какая собственно разница, если у нас все равно нет будущего? — спросил Константин.

— Ни у кого нет будущего, — со вздохом ответил Нойберт. — Тем не менее, я считаю, вас своими коллегами перед которыми, в силу сложившихся неблагоприятных обстоятельств, у меня нет секретов.

— Ну да, ведь мы же уже покойники! — иронически усмехнулся Огюст.

— Возможно, вам будет любопытно узнать, что германским ученым удалось установить связь с иными планами и некоей загадочной расой обитающей там, — не обращая внимания на иронию, сказал Нойберт. — Вы никогда не задавались вопросом, почему в концентрационных лагерях уничтожалось такое огромное количество людей? Зачем такая чудовищная, такая непроизводительная трата человеческих ресурсов? Так я вам отвечу! Весь пепел из лагерных крематориев передавался нашим новым знакомым из запредельных пространств в обмен на их продвинутые технологии. «Сыворотка юности», «Пила времени» и «Монсегюр — 15» все это лишь небольшая часть из множества переданных нам чужаками разработок.

В это время с запада, послышался гул надвигающейся эскадрильи союзников. Нойберт на секунду прервался и, недовольно прищурившись, посмотрел на воздушную армаду тяжелых бомбардировщиков несущих на своих крыльях смерть и разрушение в Берлин. Истребители сопровождения стремительно приближались к территории лагеря. Еще немного и на их крыльях стали видны американские звезды с полосами.

Нойберт опустил голову и пару секунд собирался с мыслями, после чего продолжил:

— Я уж не знаю, для чего именно им понадобилась такая уйма пепла от сгоревших человеческих тел, но по слухам, интерес этих существ к пеплу был чисто гастрономический. Потом эти ублюдки отвернулись от третьего рейха. Всему виной была неумная жадность нашего бесноватого фюрера! Ему хотелось все больше и больше сакральных знаний дающих неограниченную, абсолютную власть, над природой вещей и явлений. Своей безудержной алчностью он напоминает мне персонаж из сказки вашего Александра Пушкина. Он, как та глупая старуха, которая до бесконечности испытывал щедрость золотой рыбки.

— Чего-то я не понял, — нетерпеливо перебил разглагольствования Нойберта Константин. — Почему эти твари, пожирающие людской пепел, прервали с вами контакт?

— Я же сказал, их напугали поистине вселенские амбиции нашего дражайшего фюрера, — нахмурившись, ответил Нойберт и поднял ствол автомата вверх. — Извините, но мне пора. В знак глубокого к вам уважения, я только что раскрыл вам самую сокровенную тайну третьего рейха. Был счастлив работать с вами, друзья!