Вариации на тему любви и милости - Жан-Клод Ларше

преподобный Макарий.[139] О молитве он говорит также следующее: «Отсюда в сподобившихся происходит общение в Божией святости <…>, союз умного расположения как бы в неизреченной любви ко Господу».[140] Молитва нужна «для того, чтобы приобрести нам любовь Божию, потому что вследствие молитвы сыскиваются причины любить нам Бога», – пишет преподобный Исаак Сирин. Святой подчеркивает, что «любовь – от молитвы»: от нее «рождается любовь Божия», и «если человек не будет постоянно беседовать с Богом, не пребудет в сих, с молитвою соединенных, размышлениях <…>, то не ощутит любви», ибо «любовь к Богу – от собеседования с Ним».[141] Именно через молитву любовь – как к Богу, так и к ближнему – возрастает и становится сильнее.[142] Через молитву любовь находит выражение.[143] Через постоянство в молитве любовь способна стать непрерывной,[144] и тогда мы, по слову святителя Василия Великого, сможем «непрестанно прилепляться к памятованию о Нем [Боге], как дети к матерям».[145] Кроме того, молитва является мерилом любви. Преподобный Иоанн Лествичник наставляет: «Любовь монаха к Богу открывается во время молитвы и предстояния на оной»; «В горниле искушается золото, а предстояние на молитве искушает усердие и любовь к Богу в монахах».[146] В приведенных цитатах говорится о любви к Богу, но их также можно применить к любви к ближнему. Многие современные старцы, например Порфирий Кавсокаливит и Сергий (Шевич),[147] утверждают, что молитва является важнейшим средством приобретения любви к ближнему. Так же учит святой Исаак Сирин: через непрестанную молитву, сопровождаемую слезами и плачем, познается совершенство любви.[148]

Духовные плоды любви

Любовь к ближнему, сопровождаемая любовью к Богу, в значительной мере способствует очищению сердца от всех его страстей и грехов. Апостол Петр говорит, что любовь покрывает множество грехов (1 Пет. 4, 8), а святитель Иоанн Златоуст пишет: «Она – врачество против наших грехов».[149] Авва Евагрий отмечает, что душевные страсти пресекает духовная любовь,[150] ему вторит святой Максим.[151] Последний наставляет: «Если мы чистосердечно возлюбили Бога, то через эту любовь отторгнем [от себя] страсти»,[152] а также подчеркивает: «Став же благорасположенным и человеколюбивым, совершенно изгонишь страсть из души».[153]

Во главе всех страстей, от которых человек избавляется и освобождается при помощи любви, находится совершенно противоположное любви самолюбие. Как любовь можно назвать матерью всех добродетелей, так самолюбие святые отцы считают матерью всех страстей. Таким образом, одолев самолюбие, человек благодаря любви освободится от всех связанных с ним страстей. Так пишет преподобный Максим: «Кто <…> уничтожил ее [себялюбие, мать первого греха] любовью, тот с нею вместе погубил и все разнообразие грехов, не имеющих кроме нее ни иного основания, ни причины бытия».[154]

Если любовь в своей совершенной форме подразумевает обладание всеми добродетелями, то на начальных стадиях она содействует их появлению в человеке,[155] формирует их и содержит в себе,[156] становится их проводником и объединяет их,[157] придает им значимость и ценность,[158] а также доводит до совершенства.[159]

Таким образом, любовь постепенно ведет человека к духовному совершенству и помогает достигнуть зрелости во Христе. Если говорить образно, она глава совершенного человека, при этом все остальные добродетели – его члены,[160] но именно любовь обеспечивает жизнедеятельность тела,[161] она «собирает, составляет и скрепляет» «все члены духовного тела».[162] Именно любовь, как пишет святой Максим, «соединяет разделенное и воссоздает человека в единстве смысла и образа бытия».[163]

Такое объединяющее свойство любви находит выражение не только в отношении одного человека, но и в отношении всей совокупности людей – всего человечества. Мы можем видеть, как любовь оздоравливает отношения между членами общества. Если страсти – в первую очередь самолюбие – разделили человеческий род, в результате чего люди ополчились друг против друга, разрушили в каждом человеке и между ними гармонию (которую желает Бог), то любовь пресекает все споры, ссоры, разногласия, распри, вражду, ревность, зависть, рознь, насилие и т. д.,[164] а также восстанавливает утраченную гармонию и истинный мир.[165] Таким образом, «любовь, всецело к Богу устремленная, связует любящих с Богом и друг с другом»[166] и «соединяет многих в одно тело».[167] «Цель Божиего Промысла – посредством правой веры и духовной любви соединить тех, кто многообразным способом разделен пороком»,[168] – пишет преподобный Максим. Итак, именно через любовь «можем мы обрести с Богом и другими людьми одну волю и одно желание, как имеем уже одну природу, и никакого с Богом и друг другом не иметь разлучения».[169] Если человек, поддаваясь страстям, стремится только самоутвердиться и доказать свое мнимое превосходство, что-то изображает из себя и противопоставляет себя другим, то через любовь, объясняет святой Максим, каждый «себя самого добровольно от себя отделяет разобщением с теми логосами и свойствами, которые в нем по произволу мыслятся отдельными, и приводит к единой простоте и одинаковости, в которой никто никоим образом ни в какой мере не отделен от общего, но каждый каждому, и все всем, и более Богу, нежели друг другу».[170]

Также стоит отметить, что если любовь «уравнивает и сглаживает во всех людях всякое неравенство и различие, привнесенное волей»,[171] то это не сказывается на уникальности каждого. Разрушают ее, напротив, самолюбие и прочие страсти, заставляя человека верить, что только через них возможно утвердиться и раскрыть свой потенциал. Последнее возможно только благодаря гармоничным отношениям с ближним, которые устанавливаются при помощи Божией и совершенной формой которых является любовь. Итак, человек, переставая самоутверждаться и в то же время противиться Богу, сможет утвердиться как личность, или, скорее, ближний, благодаря объединяющей их христианской любви, докажет важность и значимость этого человека и, таким образом, утвердит его как личность. В этом контексте преподобный Максим уточняет, что именно любовь «приводит к тому похвальному неравенству, в котором каждый доброжелательно привлекает к себе ближнего и ценит его выше себя в той же степени, в какой раньше его отталкивал и стремился сам возвыситься, а себя самого добровольно от себя отделяет».[172]

Из-за самолюбия-страсти мы не знаем нашего ближнего, в результате другой человек воспринимается как какой-то объект, который можно