Твое противоядие - Евгения Мос

мусором в еще один пакет, а когда повернулась, поняла, что он вышел. Опять бесшумно. Я быстро вынесла пакет до утилизационного блока, который на счастье был рядом со мной, я ведь часто утилизирую разные химикаты. Машина должна приехать через полчаса, и все. Никто эти лишние два грамма не найдет.

Я вернулась в кабинет и принялась сортировать пилюли. Все идет по плану. Можно ставить мысленные галочки.

4 глава. На острие ножа я прячу свой секрет

— Когда на обед? — Эндари наклонил голову.

Он вернулся от Нитты быстро и продолжал вальяжно сидеть на кушетке, иногда поглядывая на меня. Я сделала все приготовления, смеси осталось остыть.

— Я думала, ты торопишься, чтоб проверить мост.

— Да, но все равно нам ждать пока остынет. А ты не позавтракала.

— Ты тоже… — я осеклась и пристально на него посмотрела. — Или ты еще залез в мой холодильник?

— Нет, нет. Я не настолько самоуверен.

— А выглядишь наоборот.

— О! Ты считаешь меня самоуверенным красавчиком?

— Второй слово ты сам додумал.

— Так что?

— Иди обедай, я все доделаю, ты вернешься и пойдем на мост.

— Пойдем со мной.

— С какой стати?

— Обед с женой. Это романтично. Куплю тебе десерт.

Я чуть не задохнулась от наглости.

— Я не люблю сладкое, уже сказала.

— Куплю мяса, это не так романтично, но надеюсь тебе будет вкусно.

— Если во время трапезы не будет твоей наглой рожи, то и вода будет вкусной.

— Опять меня обижаешь!

— Не дуй губы, не поверю, — отчеканила я.

Он снова почесал затылок, взъерошив свои каштановые волосы. Что вообще за прическа у ассасина? Сзади были очень короткие, но на затылке и у лица они у него удлинялись и располагались в хаотичном порядке.

— Загляделась на меня?

— Думаю, удобно ли с такой прической ходить, волосы в глаза не лезут?

— Нет, мне удобно.

— Они жесткие и не свисают? — спросила я какую-то глупость.

— Потрогай.

Я вздрогнула, потому что он уже в это мгновение стоял около меня и смотрел сверху вниз. Слишком близко, что я чувствовала его дыхание и как поднимается грудная клетка.

— Что у тебя за привычка близко подбираться так?

— Я всегда близко подбираюсь, к тому, что интересно.

— Я не объект для наблюдения в лаборатории, — ответила я, нахмурив брови.

— Верно, — тихо ответил он мне в макушку. — Но в лаборатории. Так что? Потрогаешь?

Я вопреки здравому смыслу, не понимая, что делаю, подняла руку и коснулась прядей. Отметила, что он перестал дышать.

— Мягкие, — сказала я тихо.

— Да, мягкие. — Он отошел и прокашлялся. — Если они мне мешают — я надеваю балаклаву.

— Понятно.

— Идешь на обед?

У меня не осталось сил спорить, и я лишь молча кивнула.

Эндари сразу повел меня и шел уверенно, будто знал дорогу. Когда же я поняла, куда мы пришли, я гневно посмотрела на него. Перед нами висела табличка «У Роки».

— Ты. Шпионил. За. Мной. — Я отдельно по слову выговорила предложение.

— Всего один день, вчера. Заметил, что ты садишься на стул за стойку.

— Что еще заметил? — спросила я елейным голосом.

— Ну ты, кажется, болтала с поваром.

— Вот как.

— Я прибыл с утра, улаживал кое-какие дела, а потом хотел встретить тебя после работы. Но в последний момент решил молча походить.

Я его не заметила. Хотя не удивительно, с таким-то бесшумным передвижением. Интересно, что он еще может.

— Не злись, я просто решил поближе узнать жену. Этот способ пока лучше, чем болтать с тобой.

— Еще одно слово про жену, и я за себя не ручаюсь!

— Так мы идем есть?

Я, скрипя зубами кивнула, и мы зашли в лампшичную. И я забыла один нюанс…

— О, так это и есть твой муж? — сразу спросил Роки, как мы зашли.

— Здравствуйте! — просиял капитан. — Меня зовут Эндари.

— Поближе-ка садитесь! — скомандовал повар.

Эндари совсем потеряв страх, взял меня за руку и потянул к стойке. Я же не могу вырвать руку… прямо на глазах у всех. Пришлось натянуть милую улыбочку.

— Рейни, как обычно? Креветки и чили-соус?

Я кивнула, усаживаясь на высокий стул, а Эндари придержал меня, помогая залезть. Я аккуратно высвободилась из его рук и думала о том, какая Судьба шутница.

— А тебе чего? — Роки решил не церемониться и сразу перешел на «ты» с моим мужем.

— То же, что и ей.

Повар стал готовить блюда заваливая вопросами.

— Где познакомились хоть? Давно ли?

— Да, на работе.

— Ты тоже работаешь в больнице?

— Нет, я был пациентом, посетил ее на работе, скажем так. — Он быстро все схватил и начал рассказывать. — Попал в беду. А прекрасная Рейни мне помогла. Как можно было остаться равнодушным. Ждал ее после работы, чтоб поближе познакомиться. А дальше все завертелось.

Как складно все. Даже почти не соврал. И часто он так общается, говоря правду-неправду?

— Давно?

— Да, вот беда случилась почти уж месяц прошел. Понял, что не могу без Рейни. Вот и поженились неделю назад.

— Быстро что-то у вас.

Роки внимательно осмотрел меня, я поняла, о чем он подумал, и в мыслях уже покраснела.

— Нет-нет, Роки! — я беззаботно улыбнулась. — Я не беременная.

— Ну ладно. Хотя может это было бы и к лучшему. Ты, это, парень, следи за женой. Не давай ей много так работать. Она же на износ трудится.

— О, я уверяю, она может расслабиться и отложить большую часть рабочих вопросов.

Все верно говорит, только расслабиться я не могу.

— Роки! — сказала я с укоризной. — Мне всего девятнадцать.

— По молодости все легче. Лучше сейчас, чем потом. Тем более вон муж у тебя толковый. Прокормит небось.

— Прокормлю, не переживайте!

Эндари совсем потерял наглость и погладил меня по руке. Меня как будто пронзило сотней электрических зарядов, я даже вздрогнула, не погасив свою реакцию. Это что? Снова что-то с праной? Да нет. Не похоже.

Я очень обрадовалась, когда перед нами поставили тарелки, и я смогла выдернуть руку, чтоб начать есть. Роки отошел готовить другим посетителям, в обед стал народ набегать.

— У тебя такая нежная кожа рук, — сказал он тихо. — Ты точно игрушечный ассасин.

— У меня хороший крем для рук! — буркнула я.

Эндари стал есть, иногда поглядывая на меня, хоть на время еды он затыкается, но как оказалось, ненадолго.

— Мне нравится этот соус. Он в меру острый, и слегка сладкий.

— Некоторые мои друзья не могут его есть из-за остроты.

— Он так слегка, — пожал он плечами. — Он приятно острый, разбавленный сладостью. Сначала чувствуешь сладость, потом легкую остринку.

— Ага.

— Иногда бывает наоборот, — продолжал рассуждать