Порожденная грехом. Часть 1 - Кора Рейли

но я еще не была готова проглотить эту горькую пилюлю принятия.

— Послушай, Марси, успокойся. Ты знаешь, что я поклоняюсь земле, по которой ты ходишь. Я обожаю тебя, почитаю тебя. Я буду лучшим мужем, каким только смогу быть для тебя.

Он боготворил меня, как недосягаемую принцессу. Каждый поцелуй, каждое прикосновение были пропитаны заботой, уважением, страхом… страхом перед тем, что сделает мой отец, если Джованни рассердит меня или его. Я ненавидела это.

Поначалу его мягкость и сдержанность были подкупающими. Он знал, что это мой первый поцелуй, и ему потребовалось три месяца, чтобы поцеловать меня. Мне пришлось силой поцеловать его. Каждый второй шаг в наших физических отношениях тоже был инициирован мной, и их было немного, чтобы сосчитать. Иногда мне казалось, что я навязываю ему себя. Я, у которой парни чуть не сворачивали себе шею, чтобы посмотреть.

Если бы я пошла куда-нибудь, где меня никто не знал, тогда у меня мог бы быть новый парень каждую ночь. Но я не хотела убегать. Я не хотела скрывать, кем я являюсь, кем является мой отец. Я хотела кого-то, кто хотел бы меня достаточно сильно, рискуя навлечь на себя гнев папы. Джованни не был таким человеком. Я давно поняла это, но цеплялась за эти отношения, даже согласилась на его предложение руки и сердца, хотя уже тогда знала, что он не даст мне того, чего я хотела. Два года, три месяца и четыре дня. Еще один день не прибавился бы к нашим отношениям. Через десять дней после нашей помолвки все было кончено. Я уже могу предвидеть, какой шум вызовет эта новость.

— Все кончено, Джованни. Прости. Я просто больше не могу этого делать.

Я повернулась и поспешила прочь, но Джованни последовал за мной.

— Марси, ты же не всерьез! Твой отец будет в ярости.

Я резко повернулась к нему.

— Мой отец? Что насчет тебя? Что насчет меня? — я оттолкнула его и умчалась прочь.

Шаги Джованни раздались позади, и он догнал меня на лестнице. Его пальцы сомкнулись на моем запястье.

— Марселла, — его голос был низким, безумным. — Ты не можешь этого сделать. Мы должны пожениться, как только ты закончишь учёбу.

Через два года я получу степень по маркетингу. От одной мысли, чтобы продолжать наши отношения таким вот образом, у меня скрутило живот. Я больше не могла.

Джованни покачал головой.

— Марси, перестань. Мы можем даже раньше пожениться, если ты захочешь, тогда мы сможем делать все, что ты захочешь.

Все, что я захочу? Новая волна нежелательного чувства захлестнула меня.

— Мне жаль, что для тебя так тяжело сблизиться со мной на физическом уровне.

— Нет, конечно, нет. Я хочу тебя. Ты красивая девушка, и я не могу дождаться, чтобы заняться с тобой любовью.

Он поцеловал мне руку, но я ничего не почувствовала, и идея заняться любовью с Джованни на самом деле казалась менее привлекательной, чем когда-либо прежде. Глаза Джованни умоляли меня передумать, но я цеплялась за свою решимость, даже ощущая себя виноватой. Было бы только хуже, если бы я закончила это позже, и я бы закончила это в конце концов. Я покачала головой.

Джованни крепче сжал мое запястье. Это еще не причиняло боль, но было близко. Он наклонился ближе.

— Ты знаешь о наших традициях. Фамилья по-прежнему консервативна. Если ты не выйдешь за меня замуж после двух лет отношений, ты лишишься своей чести.

— Мы ничем не занимались, кроме поцелуев, нескольких сжатий груди и одного касания промежности, которое я тебе навязала.

— Но люди подумают, что все было.

Я не могла поверить в его дерзость.

— Это угроза? — прошипела я, готовая ударить его.

Он быстро покачал головой.

— Нет, конечно, нет! Я просто беспокоюсь о твоей репутации, вот и все.

Как это заботливо с его стороны.

— Амо переспал с половиной Нью-Йорка. Если консерваторы хотят разорвать кого-то за свои сексуальные практики, они должны выбрать его.

— Он парень, тебе придёт конец.

— Укуси меня, — я сделала паузу. — Ох, я почти забыла, что ты не можешь. Ты, наверное, обмочился бы от страха перед моим отцом. Так что уходи. — я попыталась вырваться из его хватки, но он не отпускал.

Мы не сделали и половины того, что я хотела, потому что Джованни не хотел рисковать, а теперь он осмелился шантажировать меня всем, чем мы не занимались, но могли бы? Мудак.

Что-то сдвинулось в гостиной, и Амо встал с дивана, где он, по-видимому, был занят своим телефоном, и медленно направился в нашу сторону.

Я прищурилась, глядя на Джованни.

— Отпусти меня прямо сейчас, или, клянусь, ты пожалеешь об этом.

Его глаза метнулись к дверному проему, где мой брат возвышался с убийственным взглядом. Джованни отпустил меня, словно обжегся.

— Мне нужно идти, — быстро сказал он. — Я позвоню тебе завтра, когда у тебя будет время успокоиться.

Мои глаза расширились от ярости.

— Не смей. С нами все кончено.

Амо подошел ближе.

— Ты сейчас же уходишь.

Джованни повернулся и направился к входной двери. Амо последовал за ним и захлопнул дверь. Затем подошел ко мне. Я стояла на последней ступеньке, а он все еще был выше меня. Его глаза горели желанием защитить.

— Что случилось? Хочешь, чтобы я пошел за ним и убил его?

Когда другие братья говорили эти слова своим сестрам в порыве защиты, это фигура речи. Амо же смертельно серьезен. Если бы я сказала эти слова, он бы отправился за моим бывшим женихом и покончил бы с ним. Джованни разозлил меня, но, насколько я понимала, он мог найти свое счастье с кем-то другим.

— Он заставил тебя сделать что-то, чего ты не хотела?

Конечно, он подумал именно так. Никто бы не поверил, что мне пришлось умолять мужчину прикоснуться ко мне.

— Нет, — выдавила я, испытывая предательскую тяжесть в горле и глазах. — Джованни идеальная папина комнатная собачка, сдержанный джентльмен.

Амо бросил на меня взгляд, ясно дававший понять, что он беспокоится за мое здравомыслие.

— Если бы перед тобой лежала полуголая девушка, ты бы отказал ей?

Губы Амо сжались от дискомфорта.

— Наверное, нет. Но я действительно не хочу представлять тебя голой или занимающейся сексом. Если бы отец знал, он бы убил Джованни просто так.

— Зачем? Джованни хорошо обученная комнатная собачка и не опозорил меня. — я стиснула зубы, чтобы не чувствовать жара в глазах.

Я не буду плакать из-за Джованни.

Какое-то время я была уверена, что люблю его, но теперь поняла, что хотела любить его — мне нравилась идея любить