Коснись горизонта - Айрис Джоансен

— Мне трудно поверить, что все это так уж мне необходимо. Все это слишком. Жить в такой роскоши — грех.

Ясмин насмешливо улыбнулась и сказала:

— Я счастлива, что вам здесь понравилось, потому что не могла быть в этом уверена заранее. Но, к сожалению, у нас нет под рукой лампы Аладдина.

— Ничего страшного, — рассмеялась Билли. — Я даже не требую менестрелей и шутов, чтобы они меня развлекали. Единственное, в чем я нуждаюсь, это ванна и чистая одежда, чтобы переодеться.

— Я думаю, что мы сможем удовлетворить ваши желания, — сказала Ясмин. — Вот только боюсь, возникнет проблема с одеждой, будет не просто найти для вас подходящее платье к обеду.

Ее взгляд скользнул по худощавой фигуре Билли, обманчивая хрупкость которой давала неверное представление о скрывавшейся в ней жизненной силе.

— Вы ведь такая худенькая!

— Отнеситесь к этому благосклонно, — обиженно проговорила Билли.

Она с тоской посмотрела на вырез платья Ясмин:

— Никакого базума, у всех женщин в мире есть прекрасный базум, кроме меня.

— Базум? — Ясмин вопросительно подняла брови. — Я не знаю такого слова.

— Ничего, это американский жаргон. Не стану портить ваш замечательный английский. Где вы его так хорошо выучили?

— Я в услужении у Карима Бен-Рашида с десяти лет. От каждого, кого принимали на службу, требовалось знание английского языка, и мы все много времени уделяли учебе, пока не получили хорошего образования. Шейх Бен-Рашид не терпит невежества.

— Просвещенный монарх, — одобрительно сказала Билли. — Но надеяться, что он принимает идею женского равноправия, было бы слишком?

Ясмин опустила взгляд своих темных глаз и сдержанно сказала:

— Только в общих чертах, до тех пор, пока это не коснется его лично. Это не так мало, если помнить о его происхождении и положении.

Она повернулась к выходу, двигаясь с естественной грацией, и сказала:

— Если вы будете настолько любезны, что сами нальете себе ванну, то я попробую поискать для вас подходящее платье.

— Это будет нелегко, но думаю, я справлюсь, — весело ответила Билли, снимая через голову майку, отчего на пол полились струи песка.

Уже через пятнадцать минут она лежала в огромной розово-кремовой ванне. Смыв с волос остатки шампуня, Билли с удовольствием вытянулась в ванне. Она прикрыла глаза и блаженно расслабилась, думая о том, как хорошо снова ощутить себя чистой. Ей казалось забавным, что такие, казалось, простые вещи, как ванна, горячая еда, огонь в камине, приятная музыка, необычайно украшают жизнь.

Музыка. Билли вспомнила свою разбитую гитару, и сердце ее сжалось. «До чего же обидно, — подумала Билли. — Столько лет она везде со мной — и вот, пожалуйста!» Билли уговаривала себя, что глупо так сильно расстраиваться из-за такого, казалось, пустяка, ведь все-таки она не ребенок. И она была рада, что Дэвид Брэдфорд с пониманием отнесся к ее потере. Именно это обстоятельство и помогло ей успокоиться быстрее, чем она могла бы надеяться.

Она терялась в догадках, почему Дэвид действовал на нее таким образом. С тех пор как они встретились, Билли ощущала себя полностью в его власти. Она утратила такое привычное ей чувство внутреннего равновесия, а в его присутствии на нее нападала несвойственная ей робость.

«Ничего, все обойдется, — успокаивала себя Билли, — через несколько дней я уеду отсюда, а еще через месяц от этого приключения останутся одни воспоминания».

— Мистер Донахью просил передать, что через сорок пять минут зайдет за вами, чтобы сопровождать вас на коктейль.

Билли открыла глаза и увидела Ясмин, стоящую с улыбкой на лице с белым махровым полотенцем в руках.

— Лизан ушел к механикам, чтобы узнать, в каком состоянии ваш автомобиль, и обещал присоединиться к вам позже. Он просил, чтобы я сама помогала вам, а не присылала служанку. Не возражаете?

Билли встала и, спустившись по мраморным ступеням, быстро завернулась в полотенце, почувствовав при этом некоторое замешательство.

— Спасибо, но мне никто не нужен. Я бы все равно не знала, что делать со служанкой, даже если бы она была у меня. Вся эта восточная роскошь не по мне, а же не девушка из гарема. Я уверена, что у вас найдутся дела поинтересней, чем помогать мне одеваться, — и добавила ехидным тоном: — Я научилась это делать уже давно, когда мне было три года.

Ясмин бросила пренебрежительный взгляд на джинсы и майку, которые Билли положила на стул.

— Не сомневаюсь, что вы это умеете, — сказала она с ледяной вежливостью. — Но бывают случаи, когда помощь необходима.

Ясмин подтолкнула Билли сквозь прозрачный занавес в переднюю часть комнаты.

— Я помогу вам стать неотразимой. Лизан совсем потеряет голову.

Ясмин бросила взгляд на стройную фигуру Билли, завернутую в полотенце.

— Вы очень изящная, — проговорила она удовлетворенно. — Возможно, совсем и не того типа, который нравится Лизану, но, раз он вас выбрал, мы постараемся сделать все, что в наших силах.

— Спасибо, — с иронией поблагодарила Билли. Когда она сказала про девушку из гарема, то это прозвучало милой шуткой. Сейчас же она действительно ощущала себя наложницей. Сначала Ясмин понравилась Билли, но после этих фраз она не казалась такой уж приятной. — Я ценю ваше желание помочь мне, но вы ошибаетесь относительно меня и мистера Брэдфорда. Я всего-навсего гостья в этом доме, до тех пор пока не приведут в порядок мою машину. Вы понимаете?

— Если вы так говорите, — покорно согласилась Ясмин, беря с кровати короткое платье из белой тонкой ткани. — Думаю, это платье вам подойдет. Его оставила здесь одна из подруг Лизана, мисс Назар. Она полнее вас, но у платья такой покрой, что это не имеет особенного значения.

— Кто такая мисс Назар?

— Одна из девушек, которую шейх прислал в прошлом месяце, чтобы доставить удовольствие Лизану, — равнодушно ответила Ясмин, все еще критически осматривая платье.

— Он все еще существует, этот восточный обычай — присылать наложниц? — с деланным спокойствием поинтересовалась Билли.

Почему вдруг ее сердце сжалось? Что ей за дело до тех женщин, которые побывали в постели у Брэдфорда? Ведь этот человек ничего для нее не значит.

— Вы незнакомы с восточными обычаями? — строго спросила Ясмин, хмуря брови. — Вы должны знать, что в Седихане быть наложницей не считается постыдным. Женщины занимаются этим, потому что это путь к богатству и нередко к политическому влиянию. Они вроде японских гейш. Лизан никогда не принуждает женщину, если она сама этого не захочет.

— А часто ли Карим Бен-Рашид присылает ему женщин?

Едва произнеся это, ей захотелось сейчас же откусить себе язык. «Меня это не касается, мне нет никакого дела до этого», — сердито подумала она.