Витязь в овечьей шкуре - Галина Куликова

В дверь тем временем постучали, и зеленоглазый вышел из душасовершенно голый. Наташа увидела его в щелочку между занавесками и икнула отнеожиданности.

— Кто там? — крикнул он, быстро поглядев в сторонуокна.

Наташа зажала рот двумя руками.

— Дюшенька, это я! — отозвался низкий женскийголос. — Ты меня впустишь?

«Интересно, — подумала Наташа, — от чегообразовано это имечко? Дюшенька! Надо же такое придумать».

Зеленоглазый вернулся в ванную комнату, схватил халат инакинул на себя. Потом подошел к двери и рывком распахнул ее. На пороге вырославысокая брюнетка в коротком платье. У нее был прямой решительный нос, норковыеброви, большой рот с чувственными губами и продолговатые блестящие глаза,похожие на створки раковин.

— Дюшенька! — повторила она, грациозно проследовавк дивану и устроившись на нем. — Извини, что я без предупреждения, но намнадо поговорить.

— Как ты узнала, Алиса, что я здесь? — спросилзеленоглазый, и по его тону было совершенно непонятно, рад он ее внезапномупоявлению или нет.

— Ты же деловой человек, — пожала плечамиона. — И всегда находишься в зоне досягаемости.

— В настоящий момент я отдыхаю, Алиса. Впервые занесколько лет я просил меня не беспокоить. Всего два дня.

— Ой, только не надо мне выговаривать! —разозлилась брюнетка. — Все это очень важно. В первую очередь для тебя.

— Я и не отрицаю, что это важно.

У Наташи внезапно защипало в носу. Она изо всех силпринялась тереть переносицу и неожиданно громко хрюкнула.

— Послушай, Дюшенька, — просительно пропела Алиса,не обратив внимания на посторонний звук. — Ты ведь не до конца уверен.

— Нет, до конца, — уперся зеленоглазый. — Доконца, Алиса. Ты приехала меня уговаривать, да? Пустишь в ход свои чары?

— Как глупо ты надо мной смеешься. Учти, Дюшенька, яведь могу рассердиться и все ей рассказать.

— Да на здоровье! — независимым тоном ответилон. — Рассказывай, что хочешь, мне все равно.

Однако, когда брюнетка поднялась и, не говоря ни слова,вышла за дверь, он с размаху швырнул диванную подушку в стену и крикнул:

— Ах ты гадина! Сволочь! Мерзавка!

Прежде чем успокоиться, он проскрипел зубами целую симфонию.Побегав некоторое время по комнате, зеленоглазый наконец влез в свой шикарныйкостюм и удалился, заперев номер на ключ. Такого поворота событий Наташа неожидала. Она подскочила к двери и прильнула к ней всем телом. И немедленноуслышала слащавый голос Ерискина.

— Вот что, Тося, — вкрадчиво говорил он где-тослева: вероятно, на пороге своего двадцать четвертого номера. — Мояподруга сообщила, что ввела вас в курс дела…

— Да, — пискнула Тося и вздохнула громко и томно.

— Сначала я не хотел к вам обращаться, — продолжалон, — но потом решил: какого черта! Приключение должно бытьзапоминающимся! — Несмотря на браваду в голосе, было ясно, что Романсильно смущен. — Единственное, что меня беспокоит: не смутит ли васзаниматься таким.., интимным делом.

— Да что вы, Рома! Я ничего не имею против интима.Рада, что вы все-таки выбрали меня. Вы не пожалеете! Эта ночь вас потрясет,обещаю.

— Тося, вы — чудо, — пробормотал глупыйЕрискин. — Вот вам ключ от номера. Подготовьте все к одиннадцати. Пусть вномере будет шикарно и темно.

— Шикарно и темно… — словно заклинание повторила Тося Ипростучала каблучками по коридору.

Слушать оказалось больше нечего, и Наташа метнулась к окну.Ее «хвост» болтался возле черного хода, подпрыгивая и потягиваясь — вероятно,пытался прогнать сон. «Как же я отсюда выберусь?» — испугалась Наташа.Некоторое время она размышляла, потом позвонила в справочную и узнала номер телефонасвоего родного отделения милиции. Записать было нечем, и она несколько разповторила его вслух, чтобы не забыть.

— Дежурный Парамонов, — представился ей невидимыйсотрудник милиции глухим от усталости голосом. — Говорите.

— Говорю! — отозвалась Наташа. — Меня зовутНаталья Смирнова. Ну… Наверное, вы знаете… Меня хотят убить.

— Хорошо, — сказал Парамонов. — Кто вас хочетубить?

— Одик мерзкий тип. Такой короткий и толстый, смаленькими глазками. Представляется как Негодько, но на самом деле я не знаю,какая у него настоящая фамилия.

— Как вы сказали? — удивился Парамонов.

— Негодько! — повторила Наташа. — У негопистолет, клянусь! Он хочет меня застрелить! А может быть, зарезать. Ножом вживот. Вы ведь не станете отрицать, что на вверенной вам территории убиваютвсех подряд Наташ Смирновых ножом в живот? Так вот. Мне кажется, в моем случаеэто будет пуля. А может, и не пуля. Но виноват в этом Негодько.

— Вы себя хорошо чувствуете? — подал голосПарамонов. — Прекратите валять дурака и не занимайте линию.

Наташа в немом изумлении поглядела на телефонную трубку, изкоторой неслись короткие гудки. От возмущения у нее отнялся язык. В этот моментгде-то наверху заорало радио. Миллион слов, выдаваемых ди-джеем в минутувремени, был прерван музыкальными аккордами, и Олег Газманов вдохновенно запел:

"Ты служишь украшением стола, Тебя, как рыбу к пиву,подают.

Любой, кто заплатил, имеет все права.

И вот ночную бабочку ведут.

«Россия», «Космос» и «Континенталь» — Твои любимые охотничьиместа.

Шампанское, икра и запах сигарет — На все готов очереднойклиент.

Путана, путана, путана…

Ночная бабочка, ну кто же виноват?

Путана, путана, путана…

Огни отелей так заманчиво горят".

Наташа услышала шаги и покашливание. В дверь осторожновставили ключ.., и очень медленно повернули. Хозяин вряд ли стал бы входить такосторожно. Что, если это Негодько?! Видел, как Наталья проскользнула в номер,дождался, пока она останется здесь одна, и решил наконец-то с ней разделаться?

Наташа быстро убрала графин со стаканом и, взяв в руки увесистыйподнос, приподнялась за дверью. Как только дверь распахнется… Она встала нацыпочки и подняла поднос над головой, чтобы удар оказался посильнее.

Дверь распахнулась и… Бэмс! Наташа опустила поднос прямо наголову зеленоглазого. Он посмотрел на нее диким взглядом, сделал нескольковальсирующих движений по комнате, закатил глаза и мешком свалился на пол. Вкоридоре тем временем послышались голоса. Инстинкт самосохранения заставилНаташу притворить дверь. После этого она захлопотала возле пострадавшего.Мокрое полотенце быстро привело его в чувство.

— Это снова вы! — слабым голосом сказалзеленоглазый и застонал: