Ты полюбишь вновь - Дарья Белова

и что ты думаешь. Но говори это мне. Не залу, а мне, — уже смягчается Руслан.

— Прости. Ты прав. Был порыв.

— Поехали отсюда? Я хочу тебя увезти.

— Куда? — глупый вопрос, Полина это знает, но тем не менее задает.

— К себе. Домой.

Руслан убрал прядь ее выбившихся волос за ушко, а потом пальцем запрокинул голову наверх, чтобы посмотреть ей в глаза. И прижимается своими губами к ее. Мягкие губы на вид мягкими и оказываются. Такие должно быть приятно целовать. Поцелуй с привкусом шампанского и желания. Руслан усиливает напор, когда понимает, что Полина не дает отпор. Проникает в ее рот языком, который должен быть ей знаком. Он никогда не вызывал отторжения или непринятия. Он просто стал привычным. Поцелуй, который со стороны выглядит страстным началом перед бурной и продолжительной ночи. Его руки сильнее прижимают к себе Полину, а поцелуй становится еще глубже.

— Я тебя хочу, Поль… — тихо на ушко сказал он.

Он ждет лишь одно ее слово. Ее согласие быть с ним. Что может быть проще. Вот он выход — начать все заново, с чистого листа. Он такой свежий и белоснежный до рези в глазах, что рука так и тянется оставить на нем свой отпечаток, написать первое слово, да хоть просто ничего не значащую букву. Например, С. Саша. Или сука. Слезы. Сумасшествие.

— Да.

У их почти безмолвной сцены был незримый свидетель. Он стоял поодаль. Видно, не любит быть в центре прожекторов. Он выглядит, как хищник после поражения. Избитый и израненный. Только его ран не видно. Они внутри, на его душе, на его сердце. Почему тогда стоит оберегать только женскую душу? Его душа она тоже есть, ей тоже нужно спасение, лечебная таблетка. Эту душу тоже надо беречь. Но все это полная х*йня. Душу никак не уберечь. Когда ее открываешь — ты прямым текстом говоришь “Пли”.

Глава 4

Руслан снимал просторную двушку в пределах третьего кольца. Высокие потолки, минимум мебели, кухня в стиле хайтек. Но без террасы.

— Проходи, чувствуй себя как дома. Там ванная, — Руслан жестом показал в сторону белой двери, — будешь что-нибудь? Вино? Или ты голодная? Можем заказать доставку из ресторана.

— Ты не наелся канапе? — с издевкой спросила Полина

— Хм… те с тунцом были слишком странные. Больше я ничего не пробовал. Когда волнуюсь — кусок в горло не лезет.

— В этом мы с тобой похожи.

Полина ушла в ванную. Хотелось бы посмотреть на себя в зеркало и прийти в себя. Сегодня ночью она планирует переспать с Русланом. Саша ей говорил, что трахнуться с кем-то — это не поставить точку в прошлых отношениях. Не прав. Сегодня она поставит точку в их отношениях, которые должны были закончится еще год назад, но почему-то до сих пор продолжаются. Постоянно что-то о нем напоминает, постоянно всплывают воспоминания, любая мелочь может отбросить на месяцы назад, когда боль была синонимом жизни.

В зеркале на Полину смотрит совсем другая девушка. Ее голубые глаза, которые раньше походили на сверкающий топаз, сейчас — обычная крашеная стекляшка. В них нет жизни, нет радости, нет задора. Улыбки нет. А искривленные губы в попытке улыбнуться — тупое подражание, как у мимов на площадях. Безжизненная копия самой себя. Кто это я с ней сделал?

— Полина? У тебя все хорошо? — громкий стук Руслана в дверь немного отрезвил Полину.

— Да, конечно. Я сейчас выйду.

На журнальном столике в гостиной стоят два широких бокала с бордовой жидкостью и немного закуски в виде фруктов.

— Я решил немного с импровизировать, — тихо подкрадывается со спины Руслан и накрывает ее плечи своими руками.

Еще пару месяцев назад Полина не подпускала к себе мужчину, пусть он был хоть трижды красивым и непозволительно очаровательным. По работе она сталкивалась с такими экземплярами достаточно. Внутри нее стоял блок. Любое, даже невинное, касание вызывало тошнотворный спазм до рвотных рефлексов, стоило ей оказаться один на один в туалетной кабинке. Тело каменело, становилось недвижимой статуей, но у который за всем этим непробиваемым мрамором была душа.

Руслан оказался первым, с которым не возникло никакого противоречивого чувства. Его касания мягкие, нежные, трепетные. А поцелуи погружают в сладкую негу. Что это, если не шанс начать все заново?

Руслан обогнул ее и подошел к столику, чтобы взять бокалы. Но, видать, слишком резко схватил их: на ковре красуются несколько кровавых пятен.

— Черт, — ругнулся Руслан, — волнуюсь…

Полина приблизилась к Руслану, она хочет сейчас быть с ним рядом, оказать ту поддержку, в которой он так рьяно нуждается. Да, возможно она не женщина его жизни, отчего-то это Полина знала наверняка, но быть с ним хоть короткий отрезок их жизни — часть чьего-то безжалостного сценария.

— Полина, может показаться, что я такой весь из себя … хм…ловелас, который кутается в женском внимании, но поверь это не так.

— Не так?

— Ты знаешь, в школе я был тем еще пухлячком, — улыбается Руслан, и видно, как он смущается, как нелегко дается ему это признание.

— Не могу представить.

— Ага, а в институте слишком был погружен в творчество. Не всегда замечал, что творится вокруг меня. Веришь, даже ни разу не был на студенческой тусовке.

— То есть компромат мне на тебя не найти?

— А тебе он зачем?

— Ну как зачем? Ради любопытства. У каждого человека есть нелицеприятная история, которая должна умереть вместе с ним, но по иронии судьбы о ней знает каждый дворник.

— Поделишься своей?

— Серьезно? Ты пыталась сбежать от бабушки через окно? — Саша долго смеялся над ее историей.

— Времени у меня было мало, она ушла к соседке за молоком, а дверь была закрыта. Единственным выходом было окно.

— Никогда не поверю, что твоя очаровательная попка не поместилась в проем.

— Ты думаешь у меня она была такая очаровательная и маленькая, что могла бы пролезть в форточку?

— В форточку?

— Ну да. Основное окно я открыть не могла, а форточка стояла на проветривании. Ну туда и полезла. Как-то папа рассказывал, что если голова пролезла, то и все тело тоже пролезет.

Саша с Полиной лежали на диване в обнимку и смотрели какой-то наитупейший американский фильм, где смешались все стили от романтической комедии до пробирающего триллера. Но в суть они не вникали, каждый из них рассказывал что-то из своей жизни.

— В общем пролезла только половина меня, верх, а низ застрял. И представь теперь лицо моей бабушки, когда она возвращается домой, а из форточки торчит ее внучка.

— Досталось?

— Ага. Она зашла в дом