Клеймо Порчи, или Ткачи Сарамира - Крис Вудинг

Занятый мрачными мыслями, он не сразу заметил какой-то продолговатый предмет, засыпанный листвой. Тэйн на всякий случай взялся за висевшее на плече ружье и подошел ближе. Увиденное потрясло его. Под листвой неподвижно лежала девушка. Тэйн даже не мог сказать наверняка, жива ли она. Однако годы, проведенные в лесах Сарамира, научили его осторожности. Никогда нельзя терять бдительность. Духи способны принимать разные обличия. С каждым годом они становились все более жестокими, и встреча с ними могла закончиться плохо.

Тэйн присел и дотронулся до девушки, готовясь в любую минуту отскочить назад в случае опасности. Но незнакомка не подавала никаких признаков жизни. Тогда юноша потряс ее за плечо. На этот раз она пошевелилась и слабо застонала.

– Ты меня слышишь? – спросил послушник, но она не отвечала.

Тэйн снова потряс ее за плечи, теперь чуть сильнее. Девушка чуть приоткрыла замутненные глаза. Она смотрела сквозь него, будто не замечая. Затем несвязно пробормотала, что ей нужно лечь и хорошенько выспаться. И наконец довольно отчетливо добавила, что лучше всего никогда больше не просыпаться.

Тэйн огляделся по сторонам. Он силился понять, что же все-таки произошло с бедняжкой, но тщетно. Юноша не увидел ничего, что могло бы помочь разобраться. Лес окружал их густой безмолвной стеной. Девушка была истощена и выглядела больной. Наверное, она не ела уже несколько дней. Тэйн откинул волосы с ее лица и положил руку на лоб. Незнакомка горела. На лице блестели капельки пота. Она вновь закрыла глаза.

Бедняжка больна и нуждается в уходе. Тэйн принялся стряхивать листья с ее одежды. Почти вся листва была свежей и еще не успела пожухнуть. Значит, лежит здесь совсем недолго. Юноша облегченно вздохнул. Духи деревьев не позволили бы злым демонам приблизиться к себе. Он выпрямился и поклонился.

– Спасибо за то, что защитили эту несчастную, – произнес Тэйн. – Пожалуйста, передайте мою благодарность своей госпоже Аспинис, дочери Эню.

Деревья не ответили, впрочем, как и всегда. Младшие духи не чета древнему Ипи. Они обо всем знают, но лишены способности мыслить. Как новорожденные дети.

Тэйн поднял девушку на руки. Она оказалась тяжелее, чем можно было предположить. Но хотя послушник не отличался высоким ростом, жизнь в лесу закалила его, сделала сильным и стойким, поэтому нести девушку не составило для него большого труда. До храма было рукой падать. Незнакомка мирно покоилась на руках спасителя, не приходя в сознание.

Храм находился в самой глубине леса, на берегу реки Керрин, которая брала начало в горах и текла на северо-восток, через леса Эню. Потом русло поворачивало на запад до самой столицы. Храм представлял собой невысокое изящное строение без всяких излишеств, как и положено святилищам, где поклонялись богине Эню и ее дочерям. В городах же церкви словно кичились безвкусицей и чрезмерной вычурностью.

Служба во славу богини отличалась такой же простотой и незамысловатостью, как и само святилище. На одной из дверных створок висел колокольчик, призывающий всех к молитве. Перед статуей Эню выложили пирамиду из камней. На ней стояла чаша с тлеющим ладаном, рядом на выступе лежали фрукты и засохшие лилии, дар богине. Эню обычно изображали в виде медведицы, чья могучая лапа защищает детеныша.

В храме было два этажа. Второй ярус надстроили чуть позже. Зато из окон открывался прекрасный вид на реку.

Берега соединялись мостом, украшенным резными столбами. На них обычно изображались птицы, животные или рыбы, живущие в реке и на берегах. Керрин была очень глубокой. Солнечные лучи скользили по воде, отчего на воде мерцали разноцветные блики. Здесь царили спокойствие, красота и идиллия.

Сюда Тэйн и принес свою странную находку. Старцы раздели девушку, чтобы проверить, не пострадала ли она от ядовитых шипов или укусов насекомых. После продолжительного осмотра пожилой священник подтвердил предположение Тэйна – девушка больна. Она несколько дней голодала, ее лихорадило. Но особых опасений за ее жизнь не возникало. При правильном уходе она быстро поправится.

– Я вверяю ее твоим заботам, – распорядился мастер Олек. – Посмотрим, как тебе удастся освободить свой разум от лишних тревог.

Слова старца слегка задели Тэйна: он знал, на что намекал Олек.

Тэйн отнес девушку в свою келью, расположенную на втором этаже. Кроме циновки на полу, другой мебели в комнате не было. Два больших неостекленных окна выходили на реку. Так как большую часть года в Сарамире стояла жара, необходимость в стекле отсутствовала. Даже ставнями пользовались редко, только в непогоду.

День близился к концу. За окном догорал закат.

Тэйн изготовил отвар из посконника, тысячелистника и рудбекия, который давали при лихорадке, и почти силой заставил больную сделать несколько глотков. Чтобы поправиться, нужно выпивать полчашки горячего напитка каждые два часа. Незнакомка бормотала что-то невнятное, ее веки слабо подрагивали, но в себя она пока не приходила. Тэйн принес ковш с прохладной водой и обтер девушке лоб, лицо и щеки. На всякий случай пощупал пульс на запястье. Убедившись, что больной не стало хуже, Тэйн решил снять с нее плотную ночную рубашку, в которую ее облачили старцы. Ночь выдалась душная, а ткань была слишком теплой. Затем он обернул вокруг обнаженного тела простыню, соорудив подобие тоги. Все его движения были уверенными и спокойными. Тэйн уже много раз ухаживал за больными, поэтому священники полностью доверяли ему.

Однако обстоятельства, при которых он обнаружил свою подопечную, не давали ему покоя. Откуда пришла незнакомка? Что с ней стряслось? Тэйн мог только догадываться, что произошло в лесу. Бедняжке крупно повезло, что осталась жива.

– Кто же ты? – шептал в ночи Тэйн, вглядываясь в бледное лицо.

Постепенно лекарство подействовало. Девушка все еще бредила, но жар начал спадать. Несмотря на поздний час, Тэйн по-прежнему сидел около больной.

Через два дня температура спала. Молодой организм легко справился с болезнью, но девушка так и не отправилась от шока, полученного в лесу. Она часто впадала в забытье, а когда приходила в себя, то все время молчала. В течение недели бедняжка почти не вставала с кровати, а в редкие минуты прояснения не понимала, куда попала, и плакала навзрыд. Каждую ночь Тэйн просыпался от душераздирающего крика. Послушав бессвязное бормотание, старцы предположили, что незнакомка сошла с ума. Но Тэйн думал иначе. Послушник постоянно дежурил у постели больной, вслушиваясь в обрывки фраз, и постепенно понял, что девушка пережила страшную трагедию. С ее семьей стряслось какое-то несчастье.

Тэйна освободили от работ по храму до тех пор, пока больная не встанет на ноги, и он очень старался ускорить выздоровление: кормил девушку с ложки, изготовил успокоительное средство из стеблелиста и пустырника сердечного, каждый вечер поджигал стебли валерианы и окуривал келью. Постепенно приступы стали реже.

И вот однажды утром Тэйн, как всегда, направился к больной, неся ей на завтрак утиные яйца и пшеничный хлеб. К своему великому удивлению, он застал девушку стоящей у окна и сам замер у двери.