Идеальный жених - Саманта Джеймс

– Кстати, у тебя потрясающее платье, Джорджиана. Ты в нем – просто как принцесса, честное слово! – Тонкая рука в длинной перчатке коснулась подола юбки Джорджианы из белоснежного тонкого шелка. – Хотелось бы мне носить белое, но в нем я выгляжу как привидение... – И Арабелла, оторвав от подруги завистливый взгляд, с неудовольствием оглядела в зеркале собственное платье из голубого шелка.

– Зато ты просто ослепительна! – мягко улыбнулась подруга. – Поэтому все и смотрят только на тебя.

Арабелла подавила тяжелый вздох. Доля правды в словах подруги была. Бессмысленно было и пытаться как-то приглушить ее яркую внешность. Арабелла когда-то пробовала это сделать, но потом поняла, что это напрасно, и смирилась.

– Узнаю это выражение лица. Только не пытайся спорить, Арабелла, хорошо? И не надо злиться. Просто прими это как должное. А еще лучше... научись получать от этого удовольствие!

– Ты знаешь не хуже меня, что это не по мне. – Арабелла бесилась, чувствуя себя такой же громоздкой и неуклюжей, как те слоны, на которых она частенько ездила в Индии. Из-за этого она страшно смущалась и в результате становилась еще более неловкой. Ко всему прочему ей приходилось постоянно следить за языком, чтобы случайно не ляпнуть то, что было у нее на уме. И вдобавок у нее никогда не хватало терпения запомнить, как кого зовут и кто по светскому табелю о рангах занимает более высокое положение в свете. Единственные, чей титул она запомнила, были тетя Грейс, ну и, конечно, Джорджиана.

Господи, до чего же ей ненавистно то назойливое внимание, которым она была окружена в этом сезоне! Арабелла успела уже привыкнуть к тому, что ее внешность вызывает всеобщее внимание. Но если раньше на нее поглядывали украдкой, то теперь при одном только взгляде на нее теряли дар речи. Сама Арабелла вряд ли могла бы сказать, что хуже, – иметь шевелюру огненно-рыжего цвета или уродиться самой высокой женщиной во всей Англии (а то и в мире, уныло добавила она про себя). Как ни странно, светское общество охотно прощало все ее оплошности – возможно, из-за всеобщего уважения, которым пользовались дядя Джозеф и тетя Грейс.

Она тяжело вздохнула.

– Все потому, что я оказалась первой из дебютанток, кто в этом сезоне получил предложение руки и сердца.

– А также и второе, и третье, – подхватила Джорджиана, изо всех сил стараясь сделать серьезное лицо. – Знаешь, дорогая, я бы умерла от зависти, если бы не видела собственными глазами, что сама ты до смешного слепа, раз не замечаешь своего очарования.

– Джорджиана, прекрати, иначе я совсем расстроюсь. Ты ведь лучше других знаешь, что мне совершенно не хотелось вызывать подобный ажиотаж! Впрочем, мне следовало бы догадаться... но я и глазом моргнуть не успела, как весь Лондон уже говорил только обо мне. А теперь весь Лондон уже не только говорит, но и таращится на меня. А вдобавок все эти джентльмены кружат вокруг меня, словно стервятники вокруг падали. Кстати, я насмотрелась на это в Африке. Не слишком-то приятное зрелище, скажу тебе.

Джорджиана ничего не ответила. Удивленная ее молчанием, Арабелла бросила на подругу быстрый взгляд.

– Что-то не так?

Джорджиана, приоткрыв рот, смотрела на кого-то в толпе. Прошло немало времени, прежде чем она наконец очнулась.

– Арабелла, там... там он! – Она слегка потрясла головой. – Он здесь!

– Уолтер?! – ахнула Арабелла и попыталась вновь юркнуть за мраморную колонну. Ей бы, пожалуй, это удалось, но Джорджиана успела вовремя повернуться и схватить подругу за рукав.

– Нет, Арабелла! Это он... самый красивый мужчина во всей Англии! Ой! Кажется, он направляется сюда!

– «Самый красивый мужчина во всей...» – Господи помилуй, наверное, он и есть, поскольку в зале на мгновение повисла тишина, а потом послышались возбужденное женское щебетание и смешки.

Арабелла, надменно вздернув подбородок, старательно смотрела в другую сторону. Кто бы ни был этот хваленый красавец, решила она, не стоит спешить любоваться этим восьмым чудом света! И без того, похоже, все женщины в зале, разом придя в необыкновенное возбуждение, пытались обратить на себя его внимание. Но она не какая-нибудь пустоголовая дурочка, чтобы млеть от одного вида мужчины.

Джорджиана незаметно толкнула ее локтем:

– Арабелла, проснись! Вон он, там, разговаривает с вдовствующей герцогиней Каррингтон! Она как раз протянула ему руку для поцелуя.

– Послушай, Джорджиана, перестань толкаться. Когда мне захочется на него посмотреть, я посмотрю.

– О Боже, от него действительно невозможно оторвать глаз! Еще никогда в жизни не видела его так близко.

– Джорджиана, ну что ты, в самом деле! – Это прозвучало злее, чем ей хотелось бы, но тут уж ничего не поделаешь. – Не мала, чтобы мужчина мог так легко вскружить тебе голову. Держу пари, что он самый настоящий негодяй!

Джорджиана даже не пыталась спорить. Вместо этого она только молча хлопала глазами. А когда заговорила, голос у нее был какой-то странный...

– Арабелла... он идет сюда. – С губ ее сорвался сдавленый вздох. – Просто глазам своим не верю... да... точно! Он направляется к тебе!

Арабелла с вызывающим видом отвернулась. Как раз то, что нужно, с горечью подумала она. Очередной стервятник!

– Может, ты ошибаешься, – невозмутимо проговорила онa. – Почему ко мне? Может, к тебе.

Ответа не последовало. Вместо этого вдруг наступила тишина. Тишина, которой, казалось, не будет конца. Арабелла нетерпеливо топнула ногой:

– Ну? Где он, черт возьми?!

По-прежнему никакого ответа. И тут какой-то странный жар пополз у нее по спине. Арабелла могла бы поклясться, что чувствует, как шевелятся волосы на затылке.

– Джорджиана?

Потеряв терпение, она резко обернулась и уткнулась взглядом... нет, вместо лица Джорджианы перед глазами у нее оказался изысканно завязанный узел мужского галстука. Глаза Арабеллы округлились. Взгляд ее пополз выше... выше! – и там, на непривычной для нее высоте внезапно обнаружился сначала немного тяжелый, но вполне мужественный подбородок, потом мужские губы, словно высеченные резцом гениального скульптора, длинный аристократический нос и – глаза цвета прозрачного изумруда под тонко очерченными, почти черными бровями.

И тогда вдруг произошло то, о чем она и подумать не могла. Она, которая, что называется, никогда за словом в карман не лезла, вдруг не нашлась что сказать, – словно проглотив язык, Арабелла молча смотрела на него.

Это был он...

Джастин Стерлинг.

Особняк Фартингейлов был всего в двух кварталах от Септ-Джеймс-стрит. Войдя в дом, Джастин с Гидеоном остановились на пороге бального зала, разглядывая присутствующих.

– Ну и столпотворение! – Выглянув из-за плеча Джастина, Гидеон поднял к глазам лорнет. – Леди Фартингейл завтра будет вне себя от радости. Я слышал, она пригласила на бал половину Лондона.