Я люблю Вегас - Линдси Келк

Я вытянула вперед губы.

— А при чем тут я?

— В смысле — когда тебе паршиво, дальше некуда?

Мне было паршиво, дальше некуда.

— Ты хочешь, чтобы я побыла официанткой? — Я не знала, лучшая подруга подбрасывает выгодную халтуру или это очередное унижение. — На коктейльной вечеринке?

— Ну да, — подтвердила Дженни. — Все будет замечательно, праздник скромнее скромного. Всего на пару часов в роскошной квартире в Трайбеке. Это даже не работа — потусуешься с суперкрутыми людьми, считая меня, и уйдешь с парой сотен в кармане.

Выгодная халтура?

— Люди Рождество празднуют. Ты же любишь Рождество?

Ладно, будем считать это выгодной халтурой.

— Просто подать шампанское, когда войдут гости. Буквально. Вот и все.

Все еще хорошая халтура.

— У меня костюм, который тебе надо надеть.

Ага.

— Очень милый.

— А поподробнее?

— Очаровательный. Скажи, что ты согласна! Спаси мне жизнь!

Я попыталась вспомнить, когда видела официанток в очаровательных платьях, но в голову ничего не приходило. В основном потому, что я ни разу не видела очаровательного одеяния на официантке. Но Дженни требовалась моя помощь, а мне — деньги, и иного ответа просто не было.

— Ну конечно, я согласна, — сказала я, проигнорировав ее слегка преувеличенные крики удивления. — Сбрось мне адрес, я приеду.

— Ты моя золотая, — пропела она в телефон. — Завтра в шесть, детали пришлю. Я тебя просто люблю, Энджи. Блин, да я на тебе женюсь! После вечеринки.

— Мерси. — Я потерла обнаженные выше локтя руки и посмотрела в окно. Алекс по-прежнему уписывал все подряд так, что за ушами трещало, будто месяц еды не видел. Он не особенно жаловал суши и неизвестно сколько обходился лапшой быстрого приготовления, пока группа не заработала денег. Тяжело ему досталась Япония.

— Ты с ним поговорила? Он предложение сделал? Можно ресторан заказывать?

— Дженни, — строго сказала я, — прекрати.

— Слушай, но ты должна поднять этот вопрос! Сколько раз мы собирались обсудить твои проблемы с общением?

— А сколько раз мы собирались обсудить твои проблемы с неуемным любопытством?

Дженни засмеялась. Ее почти невозможно вывести из себя, когда она добивается своего, а это бывает практически всегда, что жутко раздражает.

— Ладно, любимая, завтра поговорим. Мне пора очаровывать моего викинга.

— Сигг из Швеции, а не из Норвегии, — напомнила я. Учитывая, что они спят друг с другом почти четыре месяца, хочется верить, будто Дженни усвоила хотя бы азы географии.

— А какая разница? — удивилась она. — Ладно, я побежала. Сигг хочет приготовить ужин. Хоть бы не осточертевшее фондю. — Что ты хочешь от швейцарца? — вздохнула я. — До завтра.

— Все в порядке? — спросил Алекс, когда я, дрожа, села на стул. — Она сожгла свою контору?

— Еще нет. — Я натянула пальто на плечи. Это мне наказание за то, что зимой ношу футболку — в ней грудь выглядит соблазнительно. — Просила поработать завтра официанткой на вечеринке.

— А что, официанткам дают визу? — Он потерся ногой о мою. — Я оставлю тебе большие чаевые.

— Вряд ли. — Ух ты, я целых тридцать секунд не думала о слове на букву «в»! Я прикусила губу на секунду, глядя, как Алекс набивает рот курятиной, и решилась: — Дженни сказала, что готова жениться на мне. Ради визы.

— На свадьбу подарю тебе звуконепроницаемые наушники. — Он проткнул вилкой красный перец и отправил в рот. — Но если это единственный способ остаться, я двумя руками за вашу связь. Замуж за Дженни? Отпадно!

Я сделала большой глоток ледяной воды, стараясь не обращать внимания на то, как медленно замерзает мой мозг.

— Стало быть, мне выходить за Дженни? — спросила я.

— Энджел, да я вас сам в муниципалитет отвезу, — пообещал Алекс. Ну по крайней мере всю дорогу домой можно было не опасаться, что до него дойдет.

— Ты издеваешься?

Дженни стояла передо мной с полной надежды улыбкой на лице и виниловым костюмом французской горничной в руках.

— Ты же говорила, это вечеринка людей из мира моды. — Я скрестила руки на груди, прижимая к себе сумку, словно в надежде, что святое присутствие «Марка Джейкобса» защитит меня от безвкусицы и пошлости, которой Дженни размахивала у меня перед носом. — А меховых ушек с хвостиком к нему не полагается?

Дженни наклонила голову и посмотрела на костюм так, словно там было что защищать.

— Не поверишь, заказчик потребовал в последний момент.

— Поэтому твоя официантка и уволилась? — спросила я, осторожно потирая ткань двумя пальцами. Едва я взялась за подол, Дженни отпустила платье. Отлично. Теперь это все мое. Моя пре-елесть.

— Нет.

— Дженни, я знаю, что ты мне лжешь.

— Хорошо. Да. Заявила, что она актриса, а не шлюха. — Дженни перекинула выпрямленные пряди через плечо. Без своих фирменных кудрей она не походила на себя, но выглядела очень ухоженно. Так невозможно выглядеть в красном виниловом костюме французской горничной. — Я пыталась объяснить, что она официантка, а не актриса, но стерва вышла из себя. Это все заказчик — у него, как бы выразиться, крайне сомнительный вкус. Энджи, сделай это для меня. Ради тебя я готова на все. Пожалуйста!

Я смерила ее взглядом.

— Ради Эрин!

Я закрыла глаза.

— Ради Рождества!

Ну, это уже запрещенный прием. Это практически равнялось «если ты меня любишь, то наденешь», перед чем я беззащитна.

— Если ты меня любишь…

— Ладно. — Я подняла руки, чтобы заставить ее замолчать, и мысленно попросила силы у небес. Дженни крепко меня обняла. Все-таки она очень сильная, учитывая ее точеную фигурку. А я очень глупая для англичанки. — Неужели я на это соглашаюсь? Алекс со смеху помрет.

— В мире нет парня традиционной ориентации, который при виде девушки в таком наряде разразится смехом, — тараторила Дженни, отбирая у меня сумку и подгоняя с переодеванием. — Иначе его вычеркнут из рядов натуралов.

Освободившись от зимних одежек в ванной чужого роскошного дуплекса, я змеей вползла в платье, от души порадовавшись тому, что догадалась надеть приличные трусы, ведь сверкать ими предстояло следующие три часа. Сияя, Дженни протянула черные лакированные «лабутены» и пару сетчатых чулок.

— Больше никто в «лабутенах» не придет, — пояснила она, когда я проигнорировала подачку. — «Лабутены» повышают класс этого дерьма на несколько порядков.

— Не столько туфли, сколько чулки, — пробурчала я, выхватывая «лабутены» и присаживаясь на край ванны. — А, была не была… Буду демонстрировать шикарную задницу.