Помощница по вызову - Дарья Вознесенская

- Хорошо.

“Хотя меньше всего мне хочется с утра толкаться в метро с неудобным чехлом”.

- Спасибо милая, пока-пока.

- Пока.

А жить-то больно...

***

Виталик с букетом в восемь тридцать утра выглядел экзотично. И достаточно несчастно, чтобы спешащие на работу простые клерки, заходящие в наше здание, оборачивались на него.

А я не спала почти. Всю ночь провела, сжавшись в комок под одеялом. Вяло гоняла мысли по поводу собственной жизни, и насколько все в ней тухло, аж попахивает.

Останавливаюсь молча. Букетом в меня тычет. Смешно - потому что букет роскошный. Мне дарили цветы на три святых женских праздника, но самый лучший я получаю в качестве извинений за чужие шерстяные колготки на моем - уже не моем - ковре. И правда смешно. А еще очень грустно. В этой роскоши напоследок я подтверждение вижу, что всё плохо уже давно было, а я и не замечала. И снова в комок сворачиваюсь мысленно. Вот такая вот Искра… не боец. Мне привычно прятаться от опасностей этого мира в коконе из вялого “Все проходит - и это пройдет”. Как в детстве, когда играешь в прятки, глаза закрыл и все, типа спрятался. И никто не видит.  Детство ушло, а привычка осталась.

Руки оттягивает сумка и чехол с платьем. Память услужливо подсовывает мысли из прошлого о нашей возможной свадьбе и двух детях. А внутренний голос, защищая меня от боли, сообщает, что нам, вообще-то, плевать. Виталик - проходной вариант был. Временный, пока нормального принца не встречу.  Так что пусть катится, он нам никто и ничего не должен.

Внутри же крошево изо льда и острых осколков. И странно, и холодно, и все равно больно. Но состояние это длится уже так долго, что все чувства притупились. Весь этот показательный букет и слова Виталиковы - как через вату. Особенно те слова, что ничего такого он не хотел. Тиндер злой попутал. И что он никогда и ни с кем, а меня - любит. Просто так получилось…

Просто так получилось, что после твоего звонка я лайкнул кого-то в Тиндере. И она тут же согласилась на свидание, а потом и ко мне домой пойти. Просто так получилось, что нам было настолько то ли грустно, то ли весело, что мы решили погрустить голыми…

Тьфу.

В голове - вспышка совсем другого “так получилось”.

Мои руки, связанные за спиной, прерывистое дыхание, оставляющее на идеально чистом стекле  след, мужское тело, прижимающееся ко мне сзади…

Вздрогнула. Глаза на Виталика подняла. И он на меня смотрит. Так скорбно, словно уже понимает - его присутствие рядом закончилось. Вышло выданное в кредит время. Вот странно, я даже не думала, что могу рвать с другим человеком одним махом... Это хорошо или плохо, что могу?

Вздохнула, букет, который едва ли не приморозился ко мне, забрала и сказала:

- Просто так получилось, что нам больше не по пути.

И в теплое нутро здания шагнула. Даже если он за мной пойдет - не пустят. Через турникеты и охрану без пропуска не пройти.

- День рождения? - кивнул на мою ношу один из представителей службы безопасности. День рождения? Ах да, цветы, платье, макияж сегодня поярче, чтобы замазать зеленоватый цвет лица и круги под глазами...

Фактически, начало новой жизни... было бы в каком-нибудь голливудском фильме. Где героиня таким букетом сначала метелит изменника, выкидывает в мусорку платье, которое она должна отдать сестре, и пишет заявление об увольнении. А потом,  показывая "фак" всем и каждому - в том числе неожиданно появившемуся в офисе главному обидчику в сером костюме - уходит в счастливое будущее. С гордо поднятой головой.

В реальности… в реальности я поднимаюсь в офис. Криво улыбаюсь сотрудникам, аккуратно ставлю букет в найденную вазу и почти под стол, и вешаю в шкаф не только пальто, но и любимое платье. Кофе растворимый заливаю кипятком. И вместо заявления об увольнении пишу комментарий к отчету, который вчера написать не успела. Потому что меня отправили прогуляться по лесу…

- Как все прошло? - шипит восторженно моя “подружка”, нависая над низкой перегородкой.

- Что? - хмурюсь и поворачиваюсь к ней.

- Ходят слухи, - она почти растекается по пластиковой преграде в намерении выпытать у меня все подробности, - Что тебя вчера отправили кое-куда к кое-кому... О-о, какие цветы! А это откуда?

Открываю рот и закрываю.

Потому что первый порыв начать оправдываться - то ли за то, что не имею право рассказывать, то ли за то, что все прошло так кошмарно, что я в жизни не расскажу - выглядит жалко даже для меня.

Собираю все силы, чтобы посмотреть на Катерину спокойно:

- Не понимаю, о чем ты. Я вчера отвезла документы в одну контору, по пробкам долго получилось.

И над отчетом склоняюсь, давая понять, что разговор окончен. Мне кажется пол здания слышит, как она воздух в легкие набирает, чтобы сказать что-то эдакое, но в этот момент к нам подходит еще одна моя коллега.

- Искра, тебя там главный вызывает.

Встаю.

Даже не поспешно.

Делаю лицо еще спокойней. Не знаю, как смотрится со стороны, по моим ощущениям у меня там  железная маска прикипела. Отчет беру и свои записи - ну а мало ли зачем меня вызвали? И придумать пытаюсь, что скажу. Так и не решила за эту мучительную ночь и не менее мучительное утро.

Правду сказать? Сгустить краски и предъявить им все, в чем они и в самом деле виноваты? Ведь меня подставили. И разгребают пусть сами. Тем более, что Поздняков, если соизволил прочитать бумаги, уже в курсе, что я действительно от издательства. Пригрозить начальству каким-нибудь иском? Правда я не знаю, каким,  хоть и дочь юриста… Но их действия явно противоправны.  Расплакаться и надавить на жалость? Послать и уйти, громко хлопнув дверью? Неужели я не найду такую же работу:  бесперспективную, где меня все считают “никакой” и спокойно посылают в пасть ко льву, не рискуя другими сотрудниками?

Передернулась внутренне. Тоже мне христианская великомученица. И в дверь  постучала.

- Вас подождать?

- Не знаю сколько там пробуду. Я позвоню.

Киваю водителю и выхожу. Серо, стыло. Псевдо-суета вокруг и минимум зелени. Ни то, ни другое мне не нравится. Потому почти не бываю в городе, только если меня вынудили. И это нравится мне еще меньше.

Закуриваю.

Терпеть не могу курить на холоде. Но мне нужен еще один триггер, чтобы окончательно разочароваться в этом утре и тех людях, из-за которых я вынужден покинуть свой дом.

Захожу в здание и набираю нужный номер. Мои приезды обычно связаны  с фотосессиями или интервью и много раз согласованы. И встречать меня выходят заранее, толпой с караваем. С лицами напряженным и гордыми…

Ну это я так, утрирую. Фантазия у писателей дорисовывает картины происходящего в режиме нон-стоп. Тренируется. Дайте мне ситуацию - да хотя бы вчерашнюю - и я придумаю десять финалов такому началу.